Горничная Тархана

Горничная Тархана
Злата Романова

После развода мой хозяин почему-то решил, что горничная – лучшее отвлечение от неудавшегося брака. Моего мнения никто не спрашивает, ему плевать, что я боюсь и ненавижу его. Упрямый тиран просто не хочет сдаваться, желая заполучить то, на что положил глаз, ведь Тархан Давыдов привык добиваться своего любыми способами.

Злата Романова

Горничная Тархана

Глава 1

– Ты даже не можешь отличить Гуччи от Элизабетты Франчи! – кричит на своего мужа наша хозяйка.

– Франки, а не Франчи, – бормочу я себе под нос, но Лида слышит и хихикает.

Мы переглядываемся и продолжаем чистить окна в огромной гостиной, делая вид, что ничего не происходит, пока хозяева дома, в котором мы трудимся горничными, продолжают ссориться, не обращая внимания на открытую дверь в столовую и подающего им еду мажордома, давно привыкшего притворяться глухим и слепым.

– Да клал я на твоих Гуччи, большой и толстый! – рычит на жену хозяин и меня пробирает дрожь от его страшного голоса, в то время, как Лида замирает и пошло облизывается.

Я давно заметила, как она реагирует на проявления агрессии Тархана Артуровича и мне каждый раз хочется одернуть ее, вбить в глупую голову, что от таких мужчин нужно держаться подальше, но она не оценит, так что я молчу.

– Ты на всех клал, а в первую очередь на меня! – истерично визжит Карина Васильевна. – Ненавижу тебя! Ты мне всю жизнь испортил!

– А ты мне мозг ебешь каждый день, но я же терплю! – не остается в долгу хозяин.

Карина Васильевна начинает показушно рыдать. Из гостиной мне ее не видно, но я ясно могу представить, что она сейчас приняла самую несчастно-трогательную позу и красиво размазывает слезы по щекам, так как случается такое довольно часто.

– Если бы я выбрала тогда Митю, а не тебя, то жила бы сейчас совсем по-другому! – причитает она. – Он бы сделал меня счастливой! Митя по-настоящему любил меня, не то, что ты!

– Да, жила бы в глуши и в глаза не видела своих Гуччи, – насмехается над ней Тархан Артурович.

– С милым рай и в шалаше, – заявляет, громко всхлипывая, хозяйка, вызывая громогласный хохот своего мужа.

– Ну-ну, – отвечает он. – Прекращай рыдать и иди готовься. У нас мало времени.

– Ах, вот значит как?! Ты еще думаешь, что я с тобой куда-то поеду? Бессердечный, циничный урод! Тебе совсем плевать на мои чувства! Все, с меня хватит, Давыдов! Иди к черту!

– Карина! – рычит хозяин, но судя по цоканью каблуков, его истеричная жена уже убежала.

– Я бы с ней развелась, ей-Богу не понимаю, как он ее терпит! – злорадно говорит Лида.

– Любит, – указываю ей на очевидное.

Потому что ссорятся хозяева часто, но потом всегда мирятся. Несмотря на свой взрывной темперамент, Тархан Артурович жену не обижает, если только словами, но все равно видно, как он ее любит. Да и балует сверх меры.

– Налей-ка мне на дорожку, Жора, – слышится бас хозяина и я не могу сдержать улыбку при мысли, что хоть ему позволено обращаться к нашему напыщенному мажордому так фамильярно. Для всех остальных тот настаивает, чтобы его называли исключительно Георгий.

– Повезло, что на этот раз ничего не разнесли, – шепчет мне Лида.

– Да, мне всегда до слез жалко коллекционную посуду, – соглашаюсь я.

Что уж тут поделать, я любитель прекрасного. Сама одеваюсь в масс-маркетах, работаю прислугой, а в душе мечтаю о карьере дизайнера, слежу за миром моды и вечерами рисую наряды, которые никогда не будут сшиты даже для себя любимой, потому что мне и на ткань такую не заработать. Не с большим кредитом за плечами, который мы взяли на имя мамы, но на погашение которого уходит почти вся моя зарплата горничной в этом доме.

– Вот не понимаю я, за что он ее любит! – снова возвращается к своей излюбленной теме Лида. – Она же старая.

– Она его ровесница, что ты такое говоришь, – неодобрительно смотрю на нее.

Лида фыркает и закатывает глаза.

– Честное слово, Альбин, ты меня иногда поражаешь. Я понимаю, что у них любовь со школы, все дела, но время-то прошло и обстоятельства изменились. С теми деньгами, что у него есть, Тархан может позволить себе развестись и откупиться от этой потасканной истерички. Да за него любая молодуха ухватится! Может, наконец, и отцом его сделает, а то мужику тридцать шесть лет, а его жена о детях даже говорить не хочет. Я сама слышала, как он ей предлагал. Эта дура сразу начала истерить и говорить что-то о своей идеальной фигуре. Предложила суррогатное материнство, а он ее послал, как сегодня. Так разозлился, что ух! У меня дух захватило.

– Нехорошо это, Лид, – пытаюсь снова уйти от обсуждения хозяев. – Если кто-то услышит, то нам влетит или вообще уволят. Мне нельзя лишаться этой работы, так что не говори мне больше про личные дела хозяев, ладно?

– Как будто мне работы лишиться можно! – возмущается Лида, но и правда замолкает, бросая на меня раздраженный взгляд.

Если честно, я не понимаю ее. Как можно вот так вот исходить злобой? Да, Карина Васильевна очень раздражающая женщина, но хозяин ее любит, к тому же, ей ни за что не дашь больше тридцати, как бы не злословила Лида. Наша хозяйка очень эффектная женщина, высокая жгучая брюнетка с красивым от природы лицом и шикарной фигурой, которой она уделяет много времени. И хотя у нее откровенно плохо со вкусом, этот недостаток сглаживает личный стилист, который подбирает ей большинство образов.

– Альбина, подойди! – зовет меня Георгий из столовой и бросив тряпку в ведро, я быстро иду к нему, невольно робея при виде хозяина, который все еще сидит за обеденным столом со своим любимым бурбоном в руках.

Я всегда чувствую себя не в своей тарелке в его присутствии. Тархан Артурович очень большой и физически сильный мужчина. К тому же с тяжелой энергетикой, которая затрагивает любого, кто находится рядом с ним. У него грубые черты лица, смуглая кожа и иссиня-черные волосы. На лице густая растительность, нос большой, а глаза какие-то дикие. Да и голос низкий, пугающий. Такой любого способен запугать одним своим видом и я не исключение. На моей памяти, я за все время работы в этом доме лишь один раз осмелилась прямо встретить его взгляд, да и то длилось не дольше секунды.

– Слушаю вас, – говорю робко, глядя лишь на мажордома.

– Тархан Артурович, думаю, Альбина сможет вам помочь, – говорит Георгий, приводя меня в ужас.

С чем помочь? Я? Хозяину? Мамочки!

– Уверен? – с сомнением тянет Тархан Артурович, оглядывая меня с ног до головы. Я почти физически чувствую его тяжелый взгляд, хотя сама боюсь поднять свой выше его носа. – Она же горничная.

– У Альбины исключительный вкус, – говорит Георгий, шокируя меня своим неожиданным комплиментом, если так можно назвать его признание хоть одного моего достоинства.

– Ну ладно, посмотрим, – говорит хозяин, протягивая мне свой телефон. – Бери, выбирай.

– Что выбрать? – тупо хлопаю глазами, нерешительно забирая большой телефон и при этом стараясь даже случайно не задеть его пальцы.

– Браслет, серьги, да что угодно, что может понравиться моей жене! – рявкает все еще злой из-за ссоры мужчина. – Что там сейчас самое модное? То и бери.

– Х-хорошо, – сглатываю я, листая каталог частного ювелирного магазина. – Это хороший магазин, но здесь мало брендовых изделий, – после быстрого просмотра говорю хозяину. – Думаю, Карине Васильевне понравилось бы ожерелье от Диор. Ее подруга Диана Павловна недавно купила такое, но есть вариант подороже.

– Черт, а ты хорошо ее изучила! – с удивлением смотрит на меня Тархан Артурович. – Утереть нос Дианке? Да я двойной подарок ей делаю, покупай быстрее!

– Оно стоит больше миллиона, – предупреждаю тихо и он в ответ смотрит на меня так, словно я сморозила глупость.

– Да хоть пять, бери, давай! И сделай мне скрин чека, должен же я вытащить ее сегодня на этот ебанный прием, а новую цацку не успеют так быстро доставить.

Я совершаю покупку, довольно быстро найдя бутик, где оно есть в наличии, и сделав скрин, отдаю телефон обратно хозяину. Он тут же встает и выходит из комнаты, даже не поблагодарив меня, а Георгий суровым голосом отправляет меня обратно домывать окна.

– Что он хотел? – шепчет мне любопытная Лида.

– Ничего, мелочь, – шепчу в ответ, не желая провоцировать ее очередную завистливую речь в сторону хозяев.

И как раз в этот момент, благодаря распахнутым окнам, мы слышим восторженный визг Карины Васильевны с верхнего этажа. Видимо, подарок улучшил ее настроение, потому что уже через какое-то время они с мужем спускаются из спальни, одетые в парадную одежду – смокинг и вечернее платье в пол. Видимо, прием ожидается действительно шикарный.

Я невольно тоже, как и Лида, начинаю завидовать, но не положению жены богатого мужчины, конечно, а просто возможности красиво одеться и поблистать в обществе. Никогда такого не делала, лишь видела в фильмах, и скорее всего мне на таком мероприятии было бы скучно, но хочется хоть раз проверить на себе и испытать это.

– Я просто умираю, как хочу этого зверя! – выдыхает Лида рядом со мной, провожая взглядом широкую спину Тархана Артуровича, и меня передергивает.

Нет, я хоть и не имею особого опыта, но могу понять влюбленность, влечение к кому-то, однако, чтобы вести себя, как Лида? Она ведь не только за спиной смотрит на хозяина с такой неприкрытой похотью. Я не раз видела, как она пыталась лишний раз «случайно» прикоснуться к нему, беззастенчиво строила глазки и оголяла декольте на грани приличия. Тархан Артурович просто игнорирует ее, словно не замечая этих ухищрений, но Лиду его безразличие, кажется, лишь еще больше заводит. Вот что за женщина, а? Я просто сгорю от стыда, если один из ее пошлых комментариев, обращенных ко мне, услышит Карина или Тархан. Да хоть Георгий! Они же подумают, что я поддерживаю ее! Нет, мне лучше дистанцироваться от нее ради своего же блага и пресечь любые сплетни о хозяевах.

Глава 2

– Георгий, можно я возьму выходной в пятницу? – своим самым заискивающим тоном просит Лида мажордома, пока он пьет свой вечерний кофе на кухне.

Наш повар Наташа – самый приятный для меня человек среди рабочего персонала, занята мытьем плиты, пока я разгружаю посудомоечную машину. Услышав просьбу Лиды, мы обе напрягаемся, потому что в пятницу хозяева ждут гостей, а значит, работы для нас будет больше.

– Нельзя, ты забыла, что мы принимаем гостей? – осаживает нахалку Георгий и мне хочется обнять его за это.

– Но их же будет всего два человека! – ноет Лида. – Вы сможете прекрасно справиться и без меня, ну мне очень надо, Георгий! У меня тетя из Ростова приезжает, всего на один день. Ну пожалуйста, не отказывай!

– Тогда спроси Альбину, готова ли она выполнять за тебя всю работу, – сливает ее на меня Георгий и Лида тут же подбегает ко мне, глядя щенячьим взглядом.

– Альбиночка, пожалуйста, не отказывай! – умоляет она, хватая меня за руку. – Я потом что угодно для тебя сделаю, обещаю!

– Обсудим это позже, – говорю я, не желая спорить с ней при свидетелях.

Что-то мне не верится в историю с тетей, Лида явно хочет слинять, чтобы пройтись по магазинам или на очередное свидание. Я хорошо ее изучила за тот год, что мы работаем вместе.

– Ладно, попьем вместе чайку перед сном, – подмигивает мне она, очевидно думая, что мое согласие уже у нее в кармане. – Я пока пойду, приберусь в ванной Карины. Чуть не забыла об этом, она меня со свету сживет, если вернется и увидит этот беспорядок.

– Карины Васильевны, Лида, – одергивает ее Георгий. – Сколько раз повторять, что даже наедине ты не можешь фамильярничать? Тебе не приходит в голову, что однажды хозяева могут тебя услышать?

– Прости-прости, я забыла! Все, побежала, пока они не вернулись, – быстро исчезает Лида, оставляя нас втроем.

– Не соглашайся, она наверняка просто хочет уйти от лишней работы, – вполголоса предупреждает меня Наташа, косясь на Георгия, который на нас даже не смотрит, уткнувшись в свой планшет.

– Я тоже так думаю и не собираюсь ей уступать, – успокаиваю ее.

В прошлый раз, когда хозяева принимали гостей, Наташе пришлось мне помогать, хотя у нее и так много дел на кухне, из-за того, что Лида, якобы, приболела. Больше я такого не допущу.

Позже, когда хозяева возвращаются со своего мероприятия, Георгий просит меня отнести кофе в кабинет. Я немного задерживаюсь, потому что дурацкая кофемашина дает небольшой сбой, но когда латте для Карины Васильевны и эспрессо для Тархана Артуровича готовы, то беру поднос и надеясь не нарваться на недовольство из-за задержки, осторожно стучу в кабинет. Услышав неясный женский возглас, решаю, что меня зовут войти и открываю дверь, однако моим глазам открывается совершенно безумная картина – голый мужской зад, яростно двигающийся взад-вперед, вдалбливая стонущую женщину в подлокотник кресла. Это же голая задница хозяина, а стонет его жена!

Меня настолько поражает это не предназначенное для чужих глаз зрелище, что поднос просто выскальзывает из ослабевших рук, создавая грохот, слишком громкий, чтобы даже стонущие люди, занятые животным сексом, его услышали. Я глупо и по-детски прикрываю ладонями глаза, лепеча извинения, вместо того, чтобы уйти, слишком шокированная и не способная думать.

– Простите, пожалуйста, я не хотела! Я не знала! – повторяю снова и снова, находясь на грани слез от смущения и страха.

– Вон! – слышу грозный рык Тархана Артуровича, но оцепенение не отпускает и до меня не сразу доходит команда. – Ты, блядь, оглохла?! Дверь закрыла с той стороны, живо!

Наступая на осколки чашек подошвами удобных для работы балеток, я выбегаю за дверь, громко захлопывая ее за собой, и не останавливаюсь, пока не вбегаю на кухню, задыхаясь от слез и паники.

– Ты чего? – округлившимися глазами смотрит на меня зашедшая следом Лида. – Альбина, не пугай меня! Почему ты плачешь? Что случилось-то?

И тут я сбивчиво рассказываю ей, чему свидетелем только что стала, постепенно успокаиваясь и переставая плакать, потому что первый шок прошел.

– Блин, ну ты даешь! – качает головой Лида, усмехаясь. – И из-за этого так истеришь? Вряд ли тебя уволят, успокойся.

– А я уверена, что уволят, – шмыгаю носом. – Ты бы видела, как разозлился Тархан Артурович. Он точно мне этого не простит.

– Еще бы он не разозлился, ты же прервала их в процессе, а он все-таки мужчина, – морщится Лида. – Но я все равно думаю, что, если извинишься, он тебя простит. Ты же год здесь работаешь без единого замечания, не может же он уволить тебя за одну ошибку!

– Я всего лишь горничная, мне легко найти замену, – не разделяю ее оптимизма. – Блин, ну что я за дура! Нужно было снова постучать и дождаться вразумительного ответа.

– Так, хватит, успокаивайся уже, – вздыхает Лида. – Завтра с утра первым делом извинись и посмотрим. Готова поспорить, что никто тебя не уволит. Ну же, не вешай нос! Давай лучше попьем чаю, тебе я заварю ромашку. Лучше ночью спать будешь.

– Не хочу, Лид. Я вообще ничего не хочу. Подожду тут час и если никто меня не позовет, то пойду к себе.

– Ты зря так заморачиваешься, ну да ладно, я с тобой тут посижу. Хотя вряд ли Тархан захочет с тобой говорить сегодня, раз уж они с женой мирятся, наверняка до утра будут заняты. Повезло же этой стерве! Кстати, а ты успела заценить, как он оборудован?

– Чего? – не сразу понимаю ее вопрос, а потом заливаюсь краской. – Боже, Лида, нет! И слава Богу! Как ты вообще можешь о таком спрашивать?

– А что такого? – совершенно не смущается она, задумчиво накручивая на палец прядь белокурых волос и явно думая о чем-то непристойном, судя по поплывшему взгляду. – Я бы хотела хоть разок посмотреть, как Тархан выглядит без одежды. Наверняка он везде пропорционален. Зверь, а не мужчина!

– Лида! Не хочу этого слышать, так что держи свои фантазии при себе! Все, я ухожу, – встаю со стула. – Ты права, вряд ли меня вызовут на ковер ночью, так что нет смысла тут сидеть. Спокойной ночи!

– Ну и иди, зануда, а я чай все же попью, – говорит мне вслед Лида.

Уходя к себе, я как никогда рада, что у каждой горничной в этом доме своя, хоть и маленькая, но отдельная спальня. Жить с ней в одной комнате было бы невыносимо, потому что она говорила бы о нашем хозяине первым делом с утра после пробуждения и ночью перед сном. Б-р-р-р! И почему она так им одержима, учитывая, что он на самом деле не блещет ни красотой, ни харизмой, да к тому же еще и женат?

---

Проснувшись утром, я все еще чувствую тревогу в сердце. Наш хозяин – человек резкий и ошибок не прощает. Я уже уверена, что сегодня меня уволят, и сдерживать отчаяние очень трудно, но я собираюсь, как и каждое утро, облачаясь в униформу и собирая свои длинные каштановые волосы в косу, а потом скручивая ее в тугой узел на затылке.

Наша хозяйка строга в отношении внешнего вида персонала. Горничные обязаны носить уродливое темно-серое платье до колен свободного кроя, не стесняющее движений, а главное, скрывающее очертания привлекательной женской фигуры. На ногах строго балетки, тоже выбранные хозяйкой, как часть униформы, волосы должны быть собраны в пучок, а на лице никакой косметики. Учитывая, как щедро нам платят, это условия, которые мы соглашаемся соблюдать, хотя Лида постоянно пытается как-то выделить свою красоту и обойти правила.

Полностью одевшись, я смотрю на себя в зеркало в последний раз и наклонившись поближе, убираю упавшую ресничку со щеки. Невольно вспоминаю, как Карина Васильевна при приеме на работу потребовала у меня впредь не наращивать ресницы, потому что это выглядит пошло, и как скривился ее рот, когда я сказала, что это мои натуральные и ничего с ними я сделать не могу.

Я не настолько наивна и понимаю, почему она так стремится сделать нас незаметными. Дело не в ревности, уж она-то не хуже нас знает, что Тархан Артурович не посмотрит лишний раз на прислугу, дело в банальной женской зависти. Она и со своими подругами такая, хоть и пытается завуалировать свои реакции. Конкуренцию Карина Васильевна не терпит и в любом помещении хочет быть единственной красавицей, на которую смотрят окружающие.

На глаза невольно наворачиваются слезы, когда я понимаю, что даже несмотря на требовательную и капризную хозяйку, хочу остаться в этом доме.

– Не родись красивой, а родись счастливой, – повторяю любимую присказку мамы с грустной улыбкой.

Да, мы с ней обе красавицы, с одинаковыми миндалевидными карими глазами, обрамленными пушистыми ресницами, аккуратными носиками и красивыми губами. Несмотря на тяжелую жизнь, мама и в сорок три выглядит шикарно, вокруг нее всегда вьются мужчины, но не один из них так и не принес ей счастья. А еще… Она слишком похожа на Карину Васильевну, когда речь идет о женской конкуренции, даже с родной дочерью. Не представляю, как смогу вернуться в нашу квартиру и снова жить с ней, когда за прошедший в этом доме год, наконец, смогла вздохнуть свободно, без обидных упреков и надуманных претензий от самого родного человека.

– Ты сегодня встала позже меня, я глазам своим не верю! – приветствует меня Лида на кухне, где мы все вместе собираемся за завтраком перед началом трудового дня.

– Всем доброе утро! – здороваюсь я, садясь за стол.

Георгий просто кивает, он всегда немногословен, а Наташа протягивает мне тарелку с кашей, которую я обычно ем по утрам. После завтрака я иду накрывать на стол хозяевам, ожидая, что меня вот-вот вызовут в кабинет, но ничего не происходит. Когда Тархан Артурович спускается и садится за стол, разговаривая с кем-то по телефону, у меня начинают дрожать руки от волнения.

– Кофе? – спрашиваю едва слышно, на что он резко кивает.

Георгий редко прислуживает за столом, только если просят лично его, ведь он на ранг выше нас всех, и сейчас я очень жалею, что вместо меня не попросили позвать его. Хозяин завершает свой звонок и кладет телефон на стол, обращая взгляд своих жутких глаз на меня. Ставлю дребезжащую из-за моей дрожащей руки чашку перед ним и громко вскрикиваю от удивления, когда твердые пальцы крепко сжимаются на моем запястье.

– На первый раз прощаю, так что перестань трястись, пока не опрокинула что-нибудь на меня, – с неожиданным юмором в голосе говорит Тархан Артурович, глядя на меня из-под густых бровей. – Но ты должна запомнить, что всегда нужно стучаться, прежде чем войти в мой кабинет.

Он отпускает мою руку и я делаю шаг назад, чувствуя, как горит кожа в том месте, где он прикоснулся. По шее ползут неприятные мурашки и я глубоко вдыхаю, глотая неуместную гордыню, прежде чем извиниться.

– Простите меня.

– Прощаю, – милостиво усмехается хозяин, указывая на омлет. – Давай поживее, я не хочу опоздать.

Я продолжаю уже спокойнее обслуживать его, уверяя себя, что правильно сделала, не став оправдываться и говорить, что всегда стучусь, это просто они меня не услышали. Нельзя доказывать хозяевам их неправоту, а оправдания Тархан Артурович терпеть не может. И пусть с каждым днем работы на этих людей я теряю по кусочку собственного достоинства, дома у меня сохранить его не выходило вовсе, так что Давыдовы – меньшее из двух зол, к тому же, они еще и щедро платят. Любой каприз за ваши деньги, как говорится.

– Ну, что он сказал? Не уволил же, правда? – набрасывается на меня на кухне Наташа, которой Лида успела рассказать о вчерашнем.

– Нет, на первый раз простил, – улыбаюсь я, порывисто обнимая ее от радости. – Никуда я пока не ухожу от вас, Наташ. Только стучаться теперь буду по три раза, а то мало ли.

Мало. К сожалению, я совершаю ту же ошибку уже через несколько дней, просто, на этот раз, никто сексом в комнате не занимается. Все обстоит даже хуже.

Глава 3

– Почему она не может остановиться в отеле? Или сними для нее квартиру!

– За девочкой нужен присмотр, Карина, и именно поэтому Макс отправляет ее ко мне. Она будет жить с нами. Точка.

Хозяева снова спорят за столом, не обращая на меня внимания, словно я вообще не существую.

– Она тебе даже не родственница! – звенит от возмущения голос Карины Васильевны.

Тархан Артурович начинает довольно ухмыляться.

– Так вот в чем дело! Ты ревнуешь. Брось, Карин, даже если не по крови, родня – это родня.

– Значит, не будь она членом семьи, это что-то изменило бы? – по-своему понимает его слова ревнивая жена. – Видела я эту Лиану, тебе всегда такие и нравились!

– Когда это всегда? – фыркает Тархан Артурович. – Мы вместе со школы, Карина, и за все эти годы я тебе ни разу не изменил.

– А как же эта стерва Таня? Думаешь, я забыла, какими глазами ты на нее смотрел? Ты можешь сколько угодно заявлять, что между вами ничего не было, но я в это не верю. Я не дура, Тархан, так что не надо вешать мне лапшу на уши. Не изменял он! То, что я об этом не узнала – не значит, что этого не было!

Я едва сдерживаю желание закатить глаза на эту бессмысленную истерику и переложив с тележки на стол последнюю тарелку, с облегчением выдыхаю, направляясь к выходу. Мне неинтересно слушать очередную ссору семейной пары.

Вечером, когда я заканчиваю мыть гостевой санузел на втором этаже, в комнату вбегает взволнованная Лида.

– Альбинка, ты не поверишь! – задыхаясь от бега, широко улыбается она. – Карина сваливает!

– В смысле?

– В прямом! Она позвала меня и я лично упаковывала ее вещи в чемоданы.

– Может она едет в гости к маме? – не верю я в то, что Карина Васильевна решилась уйти из дома.

– С тремя огромными чемоданами? Да нет же! Они с Тарханом сегодня поскандалили и все – расстались. Она его бросает. Нет, ну надо же! Я такого поворота точно не ожидала, но все, что не делается – к лучшему. Давно пора было!

– Тише! – шиплю на нее, со страхом оглядываясь на приоткрытую дверь. – Тебя любой может услышать, Лида, совсем что ли мозги вытекли?

Лида выглядывает и убедившись, что в коридоре никого нет, плотно закрывает дверь.

– Ладно, я шепотом. В общем, это мой шанс, понимаешь? Мужики, они после ссоры или разрыва находятся в том состоянии, когда можно брать их горяченькими. Мне бы лишь разок попасть к нему в кровать и все – дело сделано, считай.

– Лида! – не знаю смеяться или плакать от ее глупости. – Включи голову, ты рискуешь своим местом!

– Без риска не бывает побед, Аля. Вот буду, как ты, бояться сделать лишний шаг и провороню свое счастье. Нельзя же вечно бояться потерять работу и ничего не предпринимать. Я потом всю жизнь буду жалеть, что упустила свой шанс!

– Лид, не глупи, – прошу ее, взглядом умоляя одуматься. – Он не похож на человека, который клюнет на любую красотку. Тархан Артурович любит ее, как ты этого не видишь? Он нас с тобой никогда даже лишним взглядом не одаривал, с чего ты взяла, что теперь что-то изменится?

– Ничего ты не понимаешь, – вздыхает она, глядя на меня, как на полную дуру. – Мужик – он и в Африке мужик. Вот увидишь, скоро я займу ее место! А ты так и будешь туалеты мыть, если не начнешь думать и пользоваться тем, чем тебя Бог одарил! Все, я пошла наводить марафет.

Она выходит, задрав нос, словно уже воображает себя новой хозяйкой, а мне хочется побиться головой о стенку от стыда за нее. Вот что за дурочка, а? Еще и меня поучает. По крайней мере, я попыталась привести ее в чувство, так что не должна чувствовать вину за то, что не остановила ее, но на душе все равно мерзко от плохого предчувствия.

---

Карина Васильевна и правда покидает дом, делая из этого настоящее представление. Она собирает всю прислугу в холле, как в каком-то фильме, и с гордым видом толкает десятиминутную речь о том, как хорошо мы служили этому дому и как ей тяжело с нами расставаться. Ха!

Ее взгляд при этом все чаще устремлен в сторону кабинета, в котором заперся отвергнутый муж, но тот даже не выглянул ни разу. Если она надеялась, что он униженно придет просить ее остаться, то даже я, знающая его всего год, уже понимаю, что этого не будет. Тархан Артурович слишком гордый человек и никогда не ведется на манипуляции. В конце концов, Карина Васильевна все же уходит, громко цокая каблуками великолепных туфелек от Версаче, а Георгий говорит нам возвращаться к своим делам, так что я сбегаю от полной энтузиазма Лиды, пока она снова не начала делиться со мной своими планами.

Вечером Лида куда-то исчезает, так что я даже думать боюсь, чем она занята. Когда Георгий просит меня отнести поднос с ужином для хозяина в кабинет, я громко стучусь и не услышав ответа, делаю это снова. И снова. Прислушиваюсь, но не услышав ни единого звука за дверью, решаю зайти и оставить поднос на столе.

Очень глупое решение.

Потому что, как только я открываю дверь, то в глаза сразу же бросается стоящий у камина хозяин и Лида, которая сидит у его ног, глядя на него, как голодающий на кусок мяса. Они оба оборачиваются ко мне и глаза Лиды немного расширяются, но она продолжает униженно сидеть на коленях, пока Тархан Артурович безразлично стоит, сложив руки за спиной.

– Продолжай, почему ты остановилась? – недовольно приподнимает он бровь, глядя на ожидающую Лиду, и, к моему ужасу, та опускает голову, медленно склоняясь над его ботинками и прикасаясь к ним губами, словно это предел ее мечтаний.

Она буквально целует его обувь, да с таким энтузиазмом, словно это как минимум его губы!

Меня просто мутит от этой отвратительной картины. Как так можно? Неужели Лида настолько отчаялась, что готова целовать грязные ботинки, стоит ему только приказать?

– Чего встала? – злобно смотрит на меня хозяин, пока я пытаюсь прийти в себя от шока и отвращения. – Давай, присоединяйся к своей подружке, пока вторая нога свободна.

Мне хочется бросить в него подносом, но даже в таком унизительном положении я робею перед хозяином, потому что аура Тархана Артуровича подавляет и пугает даже в спокойном состоянии, а в данный момент он просто исходит злобой. Черные, как у черта, глаза, практически прожигают во мне дыру своим взглядом, а мощные ручища сжаты в кулаки так сильно, что я даже с расстояния в несколько метров вижу, как сильно выделяются напряженные вены на смуглой коже его мускулистых предплечий. Если он, вдруг, решит применить физическую силу, то мы с Лидкой, считай, обе покойницы. Страх берет надо мной верх и вместо того, чтобы достойно ответить ему, я с отчаянием смотрю на Лиду, надеясь, что она образумится.

– Лида, пойдем со мной, пожалуйста! – умоляю ее, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от творящейся несправедливости.

Как он вообще смеет так обращаться с женщиной, так унижать ее? Это каким же нужно быть гнилым человеком!

– Уйдешь с ней? – издевательски ухмыляется Тархан Артурович, глядя на Лиду, как на какую-то дворняжку. – Твоя пугливая подружка не хочет к нам присоединиться, но мы ведь прекрасно проведем время и без нее, да?

– Да, Тархан Артурович! – с придыханием льнет к его ноге Лида, переворачивая что-то в моей груди. – Я доставлю вам такое удовольствие!

– В твоих мечтах, шлюха! – резко выплевывает он, отталкивая ее от себя с такой силой, что Лида просто распластывается на полу, растерянно глядя на него большими глазами.

Мне больше не хочется ни помочь ей, ни видеть, что произойдет дальше. Я просто хочу исчезнуть, сбежать и никогда больше не вспоминать об этой грязи, этом унижении человеческого достоинства. Поставив дрожащий в моих ослабевших руках поднос на маленький столик рядом с дверью, я собираюсь сбежать, но жесткий приказ хозяина заставляет меня замереть на месте, как вымуштрованного солдата.

– А ну стоять! Я не разрешал тебе уйти. Вы обе сейчас внимательно послушаете то, что я скажу, а потом ты – с презрением смотрит он на Лиду, – уволена и можешь выметаться к чертовой матери. А ты, – переводит он взгляд на меня, – получишь последнее предупреждение.

– Тархан Артурович, пожалуйста! – снова вцепившись в его ногу, начинает плакать Лида. – Не увольняйте! Я сделаю все, что скажете, только не увольняйте!

– Руки убрала, – с такой холодной яростью приказывает он, что у меня мурашки бегут по спине от ужаса. – Прекрати меня, блядь, трогать и слушай своими ушами, идиотка! Чтобы я ни одного неуважительного слова в адрес своей жены не слышал, понятно вам? И передайте это остальному персоналу! Вы даже думать о ней плохо впредь не должны сметь! А ты вообще должна радоваться, что я просто уволил тебя, вместо того, чтобы вырвать твой грязный язык, шкура! А ну пошли вон!

Мне не нужно повторять дважды. Я инстинктивно бегу на кухню, к Наташе, потому что мне жизненно необходимо присутствие другого человека рядом, чтобы не скатиться в истерику от произошедшего. Чувство гадливости и стыда заставляет меня хотеть содрать с себя кожу, хотя, по сути, моей вины ни в чем нет, даже то, что меня унизили вместе с Лидой не так остро воспринимается, как их с Тарханом Артуровичем поведение и слова.

Я знала, что Лида не слишком гордая девушка, но, чтобы опуститься настолько? Моя душа просто не в состоянии это принять, хотя мозг холодно заявляет, что нечего ожидать от других людей тех же принципов, которым следую я сама. А хозяин? Я ведь никогда не думала о нем плохо, несмотря на его грубость, а он оказался таким моральным уродом. Как мне после такого продолжать работать на него? Он же унизил меня, унизил Лиду, а я и слова против не сказала, чтобы защититься, молчала и принимала все, как бессловесная рабыня. Продажная шкура, которой он считает и меня, и весь персонал, судя по всему.

– Альбина, что? – увидев меня, пугается Наташа, прижимая руки к груди. Видимо, видок у меня еще тот. – Что случилось?

Но я не успеваю ответить, потому что вслед за мной на кухню вваливается ревущая Лида, которая бросается на шею Наташе, еще больше пугая бедняжку.

– Я же сейчас с ума сойду, в чем дело?! – в панике кричит Наташа, прижимая к себе Лиду.

– Ничего смертельного, Лиду просто уволили, – беру себя в руки, потому что с двумя истеричками наш бедный повар не справится. – Хозяин очень злой, напугал нас до полусмерти.

– Господи, что же ты натворила-то? – спрашивает она Лиду, которая только еще громче воет, вцепившись в нее, как репей. – Лида, я сейчас упаду! Отпусти меня и объясни, наконец, в чем дело! Я тебе сейчас успокоительные капли дам.

Лида, как ни странно, прислушивается, и выпустив ее, падает на ближайший стул, продолжая всхлипывать и краснея все больше с каждой минутой. Я тоже сажусь, потому что ноги не держат, и когда Наташа протягивает успокоительное не только Лиде, но и мне, то без возражений принимаю, потому что меня до сих пор трясет.

– Давайте, девочки, успокаивайтесь и рассказывайте. Что вы натворили? – тяжело вздыхает Наташа, но что я могу рассказать?

Я и сама не в курсе, из-за чего именно настолько разозлился хозяин. Видимо не из-за приставаний Лиды, он ведь говорил что-то о Карине Васильевне. Неужели эта дурочка еще и жену его умудрилась оскорблять при нем? Или он услышал наш разговор в ванной сегодня днем? В любом случае, это его разозлило и он отыгрался на нас, так что я скорее склоняюсь ко второму варианту. Однако, даже это не дает ему права вести себя с нами, как с какими-то отбросами! Сегодня Тархан Артурович во всей красе показал свою гнилую натуру и, я не представляю, как после такого оставаться жить и работать в его доме.

Глава 4

Карина, стерва, выбесила своей выходкой, но если она думает, что я приползу к ней, прося вернуться, то зря. За двадцать лет вместе могла бы уже понять, что такими манипуляциями меня не проймешь. Еще и тупая горничная решила залезть мне в штаны, думая, что оскорбления в адрес моей жены помогут. Непроходимая дура! Как бы мы не срались с Кариной, я ни одному человеку не позволю плохо говорить о ней. Она – моя жена. Женщина, которую я выбрал для себя. Оскорбить ее – значит оскорбить мой выбор, а этого не позволено ни одному человеку.

– Жора, ты почему заставляешь себя ждать?! – рычу на Георгия, все еще раздраженный ситуацией с Кариной и еще больше взбешенный выходкой прислуги.

– Я был в теплицах, пришел, как только вы позвонили, – задыхаясь от быстрой ходьбы, но все равно держась с достоинством, объясняет Жора.

Карина наняла его, потому что хотела дворецкого, как в фильме, и этот манерный мужик реально словно вышел из экрана, но тот факт, что он передо мной не трясется от страха, как другие, мне нравится. Есть в нем стержень.

– Я уволил горничную, ту, которая туповата. Сегодня же гони ее взашей, понял? И пусть не попадается мне на глаза больше!

– Лиду? – невозмутимо уточняет Жора, сложив руки за спиной.

– Да, ее. И принеси мне другой ужин, этот остыл, – указываю на поднос, который оставила вторая, более сообразительная горничная. – Принеси все сам, не хочу иметь дело с бабами.

– Как пожелаете, Тархан Артурович. Могу я уточнить, нужно ли искать замену уволенной горничной?

– Да, ищи. И найми на этот раз ту, которая знает, что в штаны к хозяину лезть не стоит.

– Разумеется, Тархан Артурович. Принесу ваш ужин в течение десяти минут. Если это все, то я пойду.

– Не обязательно каждый раз сообщать об этом, Жора! – раздражаюсь я. – Просто уходи.

– Конечно, – серьезно кивает он, прежде чем взять поднос в руки. – И, я предпочитаю Георгий, Тархан Артурович, – спокойно смотрит на меня своими жуткими рыбьими глазами, что так и хочется надеть этот поднос ему на голову.

– А я предпочитаю, чтобы ты не строил из себя робота, но что-то ни один из нас пока желаемого не получил!

– В таком случае, позвольте удалиться, – слегка кланяется мне этот клоун и я могу поклясться, что несмотря на каменное лицо, он, мать его, издевается!

Что за прислуга нынче пошла!? Совсем страх потеряли, неужели я настолько размяк от мирной жизни?

Вот и Карина решила, что может научить старого пса новым трюкам. Еще десять лет назад она и шагу ступить не осмелилась бы за порог нашего дома, а двадцать лет назад сама заглядывала мне в рот и даже не думала о том, чтобы оспаривать мои решения. Не знаю, какая вожжа ей под хвост попала, но что-то моя женушка в последнее время все чаще истерит и придумывает все более нелепые поводы для ссор.

Ревнует она! Да ни хрена подобного, было бы к кому! К зеленой девчонке, за которой меня попросил приглядеть брат. Я Максима понимаю, у меня, в доме с круглосуточной охраной, девочка будет в большей безопасности, чем у него, с его нестабильной работой и частыми поездками. И Карина ведь прекрасно знает, что пугливая Лиана даже смотреть на меня лишний раз опасается, не говоря уже о том, чтобы запустить в меня свои коготки. К чему был весь этот спектакль? Что-то, слишком подозрительно себя начала вести моя жена, нужно в этом разобраться.

Только собираюсь налить себе выпить, как слышу – в дверь кто-то тихо скребется.

– Заходите!

В комнату заглядывает зареванная дура-горничная. Вот Жора, я же отдал ему ясный приказ!

– Какого хрена ты снова приперлась? – рявкаю на нее, не желая снова иметь дело со слезами и мольбами.

– Тархан Артурович, я хотела… – начинает блеять эта идиотка, но я обрываю ее взмахом руки.

– Развернулась и вышла. Разве я неясно выразился? Чтобы ноги твоей здесь не было в течение десяти минут! Если не успеешь собрать вещи – твоя проблема, тебя в любом случае выкинет охрана. Время пошло.

На этот раз ей хватает извилин не возражать и испариться. Черт, давно пора было ее уволить, но Карина упросила меня оставить эту Лиду, потому что та ей, видите ли, помогает. Оказывается, в услуги помощницы входит еще и удовлетворение мужа хозяйки в ее отсутствие. До сих пор охуеваю от степени беспринципности этой девушки. Самоуважения – ноль, и как ее от самой себя не тошнит? Хорошо хоть у второй горничной мозгов побольше, она точно вняла предупреждению.

Звоню на пост охраны и даю инструкции вывести Лиду за пределы территории, но перед этим обыскать ее и ее вещи. Такая что угодно может прихватить с собой. Потом ужинаю, постепенно расслабляясь и обдумывая, что делать с приемом гостей в пятницу. Надо возвращать Карину и на этот раз я не собираюсь задабривать ее подарками. Заблокирую доступ к счетам – и вернется, как миленькая. Если что-то и осталось от ее былой любви ко мне, так это любовь к моим деньгам.

«Наш брак трещит по швам, а ты ничего не делаешь!» – вспоминаю ее недавние слова и хочется рассмеяться от этой глупости. К тридцати шести годам моя жена, вдруг, решила, что мы плохо живем и брак наш не такой, каким должен быть. Может, она таким своим поведением просто хочет подтолкнуть меня к каким-нибудь действиям? Чертовы женщины! Нет бы сказать прямо, что ей нужно. Ебу ее регулярно и качественно, в свет вывожу, всем обеспечил, чего ей еще не хватает?

---

Я еще больше негодую из-за мерзкого поведения хозяина, когда Лида рассказывает, что плохо высказалась о бросившей его жене и он именно из-за этого так разозлился. То есть, получается, что наш разговор с Лидой в ванной комнате он не слышал, о том, что я тоже оскорбляла его жену не подумал, а просто автоматически поставил меня на одну полку с Лидой, потому что я тоже горничная? Вот скотина!

Лиду в тот же вечер уводит охрана, даже унизительно проверяет ее вещи прямо в коридоре у выхода на задний двор, которым пользуется прислуга и, честно признаться, я испытываю огромное облегчение, когда они ничего не обнаруживают. Все-таки, даже я не верю, что Лида не способна прихватить с собой что-нибудь из хозяйского добра при уходе, но видимо, она настолько шокирована увольнением, что просто не задумалась.

– Странно, что у нее ничего не обнаружили, – словно читая мои мысли шепчет мне Наташа. – Ну и слава Богу!

Проводив все еще рыдающую Лиду, мы расходимся и, я иду сразу к себе в спальню. Больше в тот вечер не выхожу, еще и мучаюсь от бессонницы полночи, снова и снова прокручивая в голове унизительную ситуацию, а проснувшись утром и получив уведомление на телефон о том, что пора вносить ежемесячный платеж за кредит, понимаю, что все мои мысли об увольнении – эгоистичная блажь. Беднякам выбирать не приходится, а самолюбие свое придется временно поумерить. Оскорбил хозяин – и черт с ним! Я его уважать и любить не обязана, просто буду тихо делать свою работу и постараюсь не попадаться больше под горячую руку. Надеюсь, горничная, которую найдут на замену Лиде, не приедет сюда в поисках богатого папика.

– Соскучился мой котик, знаю ведь, что не можешь без меня! – вечером следующего дня слышу ласковое воркованье Карины Васильевны из коридора второго этажа и невольно останавливаюсь на полпути.

Неужели она вернулась? И с кем разговаривает? Тархана Артуровича нет с самого утра, чему я очень рада, так как не знаю, как смотреть на его мерзкую рожу.

– Прекрати, Карина, – слышу резкий голос хозяина, понимая, что он тоже успел приехать.

Они бы хоть дверь закрыли при разговоре! Мне нужно пройти мимо их спальни, чтобы добраться до лестницы, но с открытой дверью меня точно заметят. Еще подумают, что я тут специально подслушиваю!

– Ну не злись, Тархан. Я чуток вспылила, но ты же знаешь, как я тебя ревную. Эта чертова Лиана слишком смазливая, чтобы я спокойно терпела ее присутствие в доме!

– Херня! У нас тут целыми днями разгуливают смазливые служанки, но что-то к ним ты меня не ревнуешь.

– Ну, так это прислуга, – словно он сморозил полную глупость, пренебрежительно хмыкает хозяйка. – Я тебя знаю, ты на уровень ниже не опустишься, даже ради секса. А некрасивые горничные сейчас моветон, вот я и подобрала тех, кто посимпатичнее. Другое дело дочь самого Попова!

Да что с этими супругами не так?! Почему они считают обслуживающий персонал чуть ли не отбросами? Мы же в современном мире живем, они и сами выходцы из простых семей, а нос задирают так, словно аристократы в десятом поколении.

– Чушь не неси, достала! – рычит Тархан Артурович и я вздрагиваю от этого страшного, звериного звука.

Какой уж там котик, скорее злой пес! Не представляю, как с этим страшным чудовищем можно уживаться столько лет, он же всегда агрессивно настроенный. Видимо, ссора сегодня намечается знатная, поэтому надо мне уносить ноги. Если заметят, то просто скажу правду – проходила мимо, закончив уборку на этаже.

– Она невинная и красивая! Чертов ангелочек, мать ее! Ни один мужик не устоит перед таким беззащитным ангелком, иначе, почему думаешь, Макс решил спихнуть ее на тебя? Боится не сдержаться перед таким искушением и разозлить Попова, – слышу последние слова из их диалога, прежде чем оказываюсь у лестницы и срываюсь вниз на максимальной скорости.

Фух, пронесло, вроде не заметили! Вот только мне теперь интересно, что же это за красотка такая, раз Карина Васильевна так боится ее приезда в свой дом?

Размышляю об этом, пока накрываю на стол, а когда к ужину спускается только хозяин, ощутимо напрягаюсь, потому что его присутствие давит.

– Подслушивала? – резко спрашивает он без вступлений, только сев за стол.

Я вздрагиваю и невольно поднимаю взгляд, хотя говорила себе даже не смотреть на него, чтобы не выдать свою ненависть.

– Глазами не зыркай, дома у себя будешь характер показывать! – недовольно рявкает он. – Подслушивала, значит? Я видел тебя наверху.

– Я убиралась на втором этаже, – отвечаю с дрожью в теле, чувствуя, что вот-вот и меня уволят к чертовой матери. – И ушла, как только закончила.

– Я ведь могу по камерам проверить, – словно под микроскопом, изучает меня взглядом своих жутких черных глаз хозяин.

И, хотя я до ужаса его боюсь, из-за вчерашнего происшествия что-то надрывается во мне, давая смелость постоять за себя хотя бы на этот раз.

– Я работаю здесь уже год, Тархан Артурович, – говорю резче, чем когда-либо осмеливалась в разговоре с ним. – Можете хоть весь архив посмотреть, у меня нет привычки подслушивать разговоры других людей или лезть к ним в штаны.

Он замирает, в шоке от моей наглости, и мне кажется, что все, это конец. Я его разозлила. Сейчас встанет и своими руками выкинет меня отсюда. Но, Тархан Артурович, вдруг, усмехается. Не рассерженно, а словно я его… Развеселила?

– А ты с характером, – выдает он почти с одобрением. – Только со мной его проявлять не надо, Альбина. Не терплю дерзости от подчиненных. Уясни это и тогда останешься здесь еще не на один год. Поняла?

– Да, – отвечаю растерянно, не зная, как правильно реагировать. – Салат или сразу горячее? – говорю первое, что приходит в голову, желая просто поскорее обслужить его и сбежать, а когда хозяин со смешком качает головой, словно я сказала что-то забавное, едва сдерживаю желание запустить в него салатницей, которую держу в руках.

То есть теперь ему весело! И почему ссорится с ним жена, а огребают в итоге подчиненные? Несправедливо! Пусть на ней выплескивает свое дурное настроение и ее ставит на место, мы-то причем?

Глава 5

Нанять новую горничную до приема гостей Георгий не успевает, так что приходится мне самой справляться, но все проходит не так тяжело, как я думала. А уже через два дня, в дом переезжает новая девушка – София. Соня, как она просит себя называть при знакомстве. Красивая блондинка примерно моего возраста, при взгляде на которую никогда не поверишь, что такая красотка может работать горничной. Скорее уж моделью или актрисой. Интересно, почему в этот дом нанимают только красивых девушек, если сам хозяин даже не думает смотреть в их сторону, а хозяйка та еще ревнивая собственница?

– Потом познакомитесь поближе, сначала покажи Софье ее комнату и выдай униформу, – не дает нам и лишнего слова сказать строгий Георгий после того, как представляет друг другу.

– Меня зовут София, а не Софья, – осмеливается поправить его Соня, что мне сразу же нравится в ней.

Георгий может нагнать страху, особенно в начале знакомства, но начальник он справедливый и в душе добрый, хоть и строит из себя каменное изваяние.

– Софья звучит лучше, – невозмутимо заявляет Георгий, всем своим видом показывая, что спорить по этому поводу не намерен. – Альбина, сразу после того, как Софья переоденется, приступайте к уборке на первом этаже. До того, как хозяева спустятся, наверх не соваться.

– Хорошо, Георгий. Пойдем, Соня, – тяну за собой новую коллегу.

Соня недоуменно оглядывается вслед Георгию, но молча следует за мной.

– Он всегда ведет себя так, словно у него в заднице застряла швабра? – шепотом спрашивает она в коридоре и я не сдерживаю смешок.

– Т-с-с! Не дай Бог, еще услышит! Слух у него отличный, и, хотя наш Георгий тот еще перс, человек он хороший. Если не будешь лениться и отлынивать, то он никаких претензий предъявлять не будет.

– Что-что, а работать я умею, – заявляет Соня. – Ты не представляешь, какой щепетильной была моя прежняя хозяйка! Обращалась с нами, чуть ли не как с рабами, но платила хорошо, так что мы терпели. Целых пять лет ада! Ваш Георгий по сравнению с ней – Божий одуванчик.

– А ты долго работаешь горничной? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Соню, которая выглядит моей ровесницей.

– Я начала с семнадцати, неофициально, – объясняет она. – Помогала старшей сестре, после восемнадцати меня оформили и мы с ней там проработали до самой смерти хозяйки. Сейчас заочно заканчиваю универ и планирую после получения диплома работать по профессии.

Мы доходим до комнаты, которая находится рядом с моей, и я ей все показываю и рассказываю. Соня, в свою очередь, пока переодевается, рассказывает, что ее сестра вышла замуж и стала домохозяйкой, а сама она решила продолжить работать горничной, так как платят хорошо и есть где бесплатно пожить.

Она производит на меня хорошее впечатление, так что я надеюсь, что никаких сюрпризов, как от Лиды, мы от нее не получим. Пока я вожу ее по первому этажу, показывая подсобные помещения и где у нас что хранится, а потом мы вместе убираемся в комнатах, впечатление о Соне лишь улучшается. Она действительно хорошо выполняет работу, быстро и чисто, так что мы заканчиваем намного быстрее, чем когда я была в паре с Лидой.

Когда мы слышим голоса хозяев, спустившихся на завтрак, Георгий заявляет, что сам будет подавать на стол, и быстро гонит нас наверх. Первым делом я решаю прибраться в главной спальне, прежде чем Карина Васильевна придет собираться. У нас уже есть свой распорядок и она любит после завтрака прийти в уже прибранную комнату.

– Фу, тут воняет сексом! – зажимает нос Соня и я в ужасе оглядываюсь на дверь.

– Тише ты! – шикаю на нее.

– Ну в самом деле, хоть бы окно открыли! – жалуется Соня, направляясь к большим французским окнам, выходящим на широкий балкон.

Она впускает в комнату свежий воздух и я с облегчением вдыхаю его, удивляясь, почему сегодня тут так воняет, а беспорядок такой, словно год не убирались. Такого хаоса в хозяйской спальне я никогда не видела, хотя Карина Васильевна та еще неряха и любит раскидывать вещи где попало.

– Здесь всегда такой бедлам? – оглядывает масштабы работ Соня.

– Нет, впервые. Давай побыстрее начнем, пока Карина Васильевна не поднялась.

Мы вычищаем спальню за сорок минут, но когда переходим в смежную гардеробную, то понимаем, что работы здесь куда больше. Видимо, хозяева поругались, а потом бурно мирились, потому что беспорядок здесь даже больший, чем в спальне. Вот что за люди! Ведут себя, как какие-то дикие животные. Никогда мне не понять таких отношений!

– Весело тут у вас, – хмыкает Соня, принимаясь сортировать вещи на мужские и женские.

Я чуть не плачу, глядя на прекрасное платье от Селин, которое лежит измятое и испачканное алой губной помадой. А потом понимаю, что оно не единственное, и угрюмо принимаюсь складывать в стопку все, что подверглось вандализму и нуждается в химчистке, если это реально способно спасти хоть что-то, испачканное косметикой. Мы с Соней больше не болтаем, сосредоточенная каждая на своей задаче, пока недовольная хозяйка не прерывает нашу работу.

– Почему вы все еще возитесь тут?

– Нужно отсортировать… – начинаю я объяснять, но она обрывает меня резким взмахом руки.

– Все испорчено, у тебя глаз, что ли, нет? Выкиньте все грязное и наведите здесь порядок. И не смейте ничего присваивать! Я все равно узнаю. Каждая вещь из этой кучи должна отправиться прямиком на помойку. Понятно?

– Да, Карина Васильевна, – согласно вздыхаю я.

Я бы и не подумала что-то оставить себе, потому что это правило даже в нашем контракте присутствует. Все, от чего решили избавиться хозяева, должно непременно выбрасываться, а не распределяться между обслуживающим персоналом. Таким образом они будут уверены, что прислуга намеренно ничего не испортит.

– Да она сумасшедшая! – шокировано смотрит на меня Соня, когда Карина Васильевна уходит.

– Ага, – не могу не согласиться я.

Даже не попытаться спасти столько красивой одежды! Кощунство.

---

– Как тебе новая горничная? – спрашивает Карина ночью, в постели, когда я уже начинаю засыпать.

– А что, с ней что-то не так? Так уволь, Жора новую найдет.

– Блин, Тархан, я спрашиваю, как она тебе! Ты ее заценил?

Блядь, как же она заебала! Ревнует к каждому столбу в последнее время, что вообще происходит в ее тугой башке?

– Нет, не заценил. Обычная смазливая девка, что я там не видел?

Карина тяжело вздыхает и отворачивается, а я устраиваюсь поудобнее, надеясь поспать, но моя упрямая жена явно еще не закончила.

– Я тебя не понимаю! Ты же мужик, Тархан! Неужели ты никогда не засматриваешься на других?

Она садится и включает свет, заставляя меня щуриться.

– Блядь, Карина, какого хрена?!

– Давай поговорим, – требует она. – Откровенно, Тархан.

– Ну давай, говори, – тоже сажусь я, поняв, что поспать не удастся, пока она не успокоится.

– Я не буду капать тебе на мозги, честно, просто скажи, как есть. Неужели никогда не засматриваешься на других женщин?

– Все мужчины смотрят на красивых женщин, Карина, – вздыхаю я. – У нас же есть глаза. Смотреть можно, трогать нельзя. Это правило женатых людей. А что касается новой горничной, то она не в моем вкусе. Ты же знаешь, что мне не нравятся блондинки.

– Знаю, – начинает улыбаться Карина. – Знаю, котик. Я только из-за тебя так и не перекрасила волосы, но Софья ведь такая сексуальная. Даже я заметила. Неужели цвет волос настолько влияет на твое восприятие?

– Ты что, серьезно беспокоишься из-за того, что у меня не стоит на нашу горничную?

– Нет, дурачок, это я так, удивилась просто! Значит, говоришь, смотреть можно, а трогать нельзя? А тебе никогда не хотелось кого-то еще? Мы ведь двадцать лет одни друг у друга. Вон, муж Светланы предложил ей открытый брак, потому что она ему приелась, и они так уже четыре года живут. Ты о таком никогда не думал?

– Нет, – отрезаю безапелляционно. – Это уже не брак, а блядство! Я после другого мужика в жизни к тебе не прикоснусь, Карина, поняла? А посмеешь мне изменить…

– Тархан, ты чего? – нервно смеется она. – Я вообще-то из-за тебя эту тему подняла, причем тут я?

– За дурака меня не держи! – рычу, вставая с постели. – Я больше не собираюсь игнорировать твои намеки и притянутые за уши истерики. Ты думала, посидишь тихо год и хитростью заставишь меня поступить по-твоему? Даже если наймешь десять жопастых баб, я ни к одной не притронусь! Мы не разведемся. Только положив меня в гроб ты сможешь уйти, поняла? Ты прекрасно знала, на что шла, когда согласилась выйти за меня.

– Да я ведь даже не нужна тебе, почему ты упрямишься?! – бросает в меня подушкой капризная стерва. – Любовь давно прошла, детей у нас нет, так почему ты так держишься за этот проклятый брак? Теперь, когда Попов умер, мы больше не обязаны жить по его тупому кодексу! Давай, наконец, станем счастливыми. Прошу тебя, Тархан!

– Я и так счастлив, а ты просто заскучала и ищешь приключений на свою задницу.

Ни хрена Поп не умер, но ей об этом знать нельзя. Черт, я ведь думал, что она выкинула из башки прошлогоднюю блажь с разводом. Оказывается, просто затаилась и решила меня допечь, сука! И ведь не хочу я с ней разводиться. Мы с ней родные люди. Мне не нужна другая жена, она меня устраивает. Если бы еще ребенка согласилась родить, то вообще ни одной претензии к ней. Пусть и дальше выносит мозг, такой у нее характер. Да и знает она меня с тех сторон, которые новой жене не откроешь. Мы с Кариной вместе выгрызали путь на верхушку, вместе противостояли Попу, пока он не смирился с тем, что я сделал. Отказаться от всего ради того, чтобы потрахаться на стороне? Так мыслят только тупые идиоты. Ну и Карина, наслушавшись своих подруг-шалошовок, которых мужья давно не ебут, потому что у них стоит только на других девок, помоложе и потупее.

– Я счастья ищу, Тархан! – кричит мне в лицо Карина. – Я не хочу и дальше жить, плывя по течению! Я хочу эмоций, хочу любви, нежности хочу! А ты! Ты же хочешь детей, Тархан? От меня ты их никогда не получишь, так и знай! Я не изменю своего мнения, я не создана для материнства и насиловать себя, рожая в угоду тебе, не буду!

– Не рожай тогда! Проживем без детей.

– У-у-у, ненавижу тебя! – кидается на меня разъяренной кошкой эта бешеная, пытаясь исцарапать лицо, но я быстро ее скручиваю и бросаю на кровать.

– Не доводи, меня Карина, – сдерживаю собственную ярость. – Чтобы больше никаких манипуляций, поняла? Я свое решение не изменю, так что не еби мне мозг, пока я не решил, что ты слишком хорошо живешь.

Она начинает рыдать, обняв одеяло, и я быстро выхожу, пока ее не накрыло по-новой. Уверен, Карина еще вернется к этой теме, но я ей уступать не намерен. Мы не обычные люди и она прекрасно это понимала, когда начала встречаться со мной. Ее семья несет не меньшую ответственность перед Попом, чем я.

Глава 6

Утром я возвращаюсь в спальню, чтобы принять душ в собственной ванной и одеться для встречи с застройщиком, которого хочу нанять для нового проекта, утвержденного еще Поповым до его так называемой смерти. Карина делает вид, что спит, но я по одному ритму ее дыхания могу определить, что она притворяется. Не вчера родился.

– Когда мой брат с Лианой приедут, ты будешь вести себя, как взрослая баба, а не как обиженный ребенок, – предупреждаю ее перед уходом, застегивая часы на запястье. – Я постараюсь вернуться до их приезда. Не смей издеваться над девочкой, поняла?

– Да плевать я на нее хотела, как и на тебя! – не выдерживает Карина, отбрасывая одеяло и вскакивая с кровати, как злая фурия. – Я не собираюсь исполнять твои приказы, я не твоя подчиненная! С этого дня мы сами по себе, Тархан. Ты можешь не давать мне развода, но жить с тобой, как жена, я больше не буду! Можешь трахаться со своим кулаком, понял?

– Может, еще и съедешь? – предлагаю спокойно.

– Чтобы ты снова заблокировал мои карты? Нет уж, я не такая дура! Но ты ко мне больше не прикоснешься, понял?

– Посмотрим, – хмыкаю я, потому что Карина сама и недели не протянет, а изменить не посмеет. – Макс приедет после обеда. Веди себя хорошо.

– Да пошел ты на хуй! – кричит мне вслед жена, когда я иду к двери, но испуганно зажимает рот, когда я оборачиваюсь, поняв, что ляпнула.

Я не разрешаю посылать себя даже ей и, обычно, после этих слов ее ждет жесткая порка и грубая ебля, но я действительно должен уже выезжать, чтобы опоздать не больше, чем на час. И так проспал из-за ее ночного концерта.

– В любой другой день пошла бы ты, но тебе повезло, что я спешу, Карина. Вернемся к твоему грязному рту вечером.

– Не надейся, я тебе не подчиняюсь!

Ну да, ну да, а голос-то дрожит.

Спускаюсь вниз и слышу какую-то суматоху и топанье. Рядом пробегает испуганная горничная, которую я в последний момент на ходу ловлю за руку.

– Что случилось?

– Это Наташа! – плача, выдыхает Альбина. – У нее с сердцем плохо, я вызвала скорую, но она просит Георгия, а я не могу его найти!

– Так, Наташа, это кухарка, да? – уточняю я.

– Да! Отпустите, пожалуйста, мне надо найти Георгия!

Интересно, чем он-то ей поможет? Странная логика, но я отпускаю паникующую девчонку и выхожу на улицу.

Водитель, как и моя личная охрана, уже ждут.

– Слушай, скажи, чтобы кто-нибудь проверил ситуацию в доме, – говорю я открывающему мне дверь машины Виктору. – Там кухарке плохо, если что, сами подкиньте до больницы, не дожидаясь скорой.

– Можно войти в дом? – спрашивает Виктор.

– Да, блядь, я разве неясно выражаюсь?

– Ясно, Тархан Артурович, просто моим ребятам нельзя…

– Это форс-мажор, Виктор! – рычу нетерпеливо. – И я прямо тебе говорю, что делать. Пораскинь мозгами, если они у тебя есть.

– Понял, Тархан Артурович, – с каменным лицом говорит Виктор и отходит на шаг.

Пока я сажусь в машину, он достает телефон и начинает звонить. Ну наконец-то!

Да, я дал четкие указания, чтобы охрана не смела переступать порог дома без прямых указаний или без риска нападения, но на то были причины. В прошлом году одна из горничных ебалась с охранником и эти два дебила придумали «гениальный» план нас ограбить. Естественно, ни хрена у них не вышло, но я решил отгородить охрану от прислуги и теперь даже еду им носит Георгий или сама кухарка на крайняк.

Выкинув бытовуху из головы, еду на встречу и уже почти под конец меня осеняет, что раз кухарка в больничке, то кашеварить некому. А у меня гости! Карина, злобная стервозина, точно не станет заморачиваться с этим, надо бы сказать Жоре, чтобы заказал доставку из ресторана к обеду. Пишу ему смс и получив ответ, снова сосредоточиваюсь на застройщике, а по дороге обратно домой получаю отчет от охраны, что моего брата с Лианой встретили и уже везут к нам. Я успеваю первым доехать и сняв блядский костюм, встречаю гостей в удобных джинсах и футболке. Карина прячется где-то в доме.

– Ну здравствуй, брат! – лыбится Макс, беря меня в медвежий захват.

– Хватит тебе, всего-то год не виделись.

Я треплю его по башке, как в детстве, и хлопнув по плечу, отстраняюсь, оглядываясь на Лиану, которая неуверенно мнется рядом с нами.

– Здравствуй, Лиана.

– Здравствуйте, Тархан Артурович, – тихо пищит девочка, с опаской поглядывая в сторону Максима.

Да, я уже привык. Женщины, особенно такие, как она, при знакомстве всегда пугаются моего вида, а с Лианой я в последний раз виделся, когда она была ребенком. Поп свою дочь берег и держал практически взаперти. Я просто охуел, когда понял, что он оставил ее на попечение Макса, но видимо у старика, как и всегда, все просчитано наперед и у этого поступка тоже своя цель. Знай Макс, что Попов жив, точно не сплавил бы ее ко мне. Даже у него не настолько большие яйца.

– Проходите в дом, Жора вам сейчас все покажет и расскажет, – не тяну с приветствиями.

Жора, конечно, тут как тут, здоровается и чуть ли не кланяется, уточняя, что его зовут Георгий и он мажордом.

– Как будто я тебя забыл, Жора, – смеется Макс, пытаясь пожать ему руку.

– Максим, Лиана! Вы, наконец-то, приехали! – раздается с верха лестницы очень счастливый голос моей жены и, только когда все взгляды поднимаются на нее, она начинает свой спуск вниз, пытаясь как можно чаще оголять ляжки в платье с разрезом чуть ли не до пупа.

Вот что за женщина! Решила устроить очередное представление.

---

Наш обед превращается в какое-то цирковое представление. Карина из кожи лезет, пытаясь охмурить Макса, при этом мой брат выглядит конкретно прихуевшим от такого ее поведения, учитывая, что знает он ее столько же, сколько и я. Одна только Лиана принимает всерьез потуги Карины и кидает на нее раздраженные взгляды, но молчит, если ее о чем-то не спрашивают.

А вот новая горничная, которая разносит еду, привлекает к себе по-настоящему заинтересованные взгляды Макса. Надо бы его предупредить, чтобы не приставал к моей прислуге. Ему всегда нравились блондинки, в отличие от меня. И это не единственное наше различие. Мы в принципе мало похожи на родственников, начиная даже с внешности. Мой отец был кавказцем и я унаследовал от него смуглую кожу и черные волосы, а вот после его смерти мама вышла за русского и родила Максима, который похож на своего отца – та же светлая кожа, синие глаза и каштановые волосы. Хотя оба его родителя живы, Макс общается теперь только со мной. Мама отреклась от него так же, как и от меня, когда узнала, что мы решили работать на Попа. Она всегда ненавидела его и всех, кто с ним связан. Винила в смерти моего отца, своего брата и любого дорогого ей мужчины из членов семьи и друзей, которые умирали на службе у Игнатия Попова. Словно у кого-то был выбор в этом вопросе. Ей самой удалось уйти лишь потому, что она женщина, и после смерти мужа не представляла интереса для общины. Поп отпустил ее, даже несмотря на их дальнее родство, которое могло бросить тень на него самого. Просто он не уточнил, что ее дети все равно будут принадлежать общине, хочет она этого или нет.

– Что это с Каринкой? – спрашивает меня Макс позже, когда мы расслабляемся в моем кабинете. – Опять ее причуды?

– Причуды, – задумчиво повторяю я. – Совсем не то слово, скорее уж идиотизм. Мы поругались с утра, вот она и отрывается.

– Время идет, а твоя жена не взрослеет, – хмыкает брат. – Вот поэтому я и не женюсь. Это же пожизненная тюрьма, даже без Попа! Наши главы умирают, а правила не меняются. Вот хуйня!

– Не боишься, что тебя женят на Лиане? – ухмыляюсь я.

– Не женят, если она будет под вашим с Кариной присмотром. Лиана, конечно, красивая девочка, но мне такая жена не нужна. Нет в ней огня, а я никогда не понимал в чем привлекательность тихонь.

– Сам же только что был в ужасе от моей огненной женщины, – напоминаю ему. – С тихоней хотя бы будет спокойная жизнь. Никто не будет ебать тебе мозг, тишь да благодать.

– А лучше вообще без жены, и можно ебаться, с кем хочешь, – смеется Максим. – Ты, кстати, еще помнишь эти ощущения или за двадцать лет забылось?

Ну вот, еще один. Помню ли я? А что вспоминать-то? До Карины у меня были лишь две женщины, такие же подростки, как и я сам в то время. Мы ни хрена толком не умели, только пробовали, а вот уже в шестнадцать, влюбившись в Карину, я исключил всех остальных.

В нашем сексе практически отсутствуют табу, мы вместе учились, экспериментировали и в конце концов начали читать друг друга, как самих себя. Карина точно знает, как отсосать так, чтобы я спустил за десять минут или как продлевать удовольствие, пока у меня ноги не откажут. Я знаю, как трахать ее, чтобы визжала от кайфа и как наказывать, чтобы удовлетворить ту ее часть, которой она все еще стесняется. Даже если бы Попов разрешил развод, то не факт, что я найду женщину, способную настолько вжиться в мой образ жизни, начиная от секса и кончая правилами общины. Сама Карина уже хочет сбежать, а мне казалось, что ее ничего не способно заставить уйти от меня. Она слишком любит богатство и власть, которые дает мое положение, и ее давно перестали пугать наши дела и их возможные последствия.

– Мальчики, ну что вы от нас ушли, развлеките дам, – мурлычет моя жена, без стука открывая дверь и заглядывая к нам. – Макс, ты ведь уезжаешь рано утром? Я тебя с прошлого года не видела, давай пообщаемся. Мы же семья, все-таки.

– Карина, кончай выделываться! – нетерпеливо рычу на нее. – Мы обсуждаем дела и Максу неинтересно, что у тебя под платьем, так что прекрати позориться!

– Тархан! – возмущенно кричит она. – Это ты меня позоришь! Что ты такое говоришь?! Разве я когда-нибудь давала тебе повод?

Бля-я-я-я-дь, приехали… Очередной спектакль одной актрисы.

– Слушай, Карин, вы оба на нервах, – вмешивается Макс. – Давайте не будем орать на весь дом? Я-то привык к вашим отношениям, но вот Лиана, бедняжка, может испугаться. Мы с Тарханом правда обсуждаем дела, поэтому пока помоги ей устроиться, покажи дом, а позже мы все вместе посидим и поговорим. Ночь долгая.

По лицу жены я вижу, что она хочет послать его куда подальше с его доводами, но видимо в последний момент Карина все же решает сохранить лицо и берет себя в руки.

– Конечно, ты прав, Максим. Извини Тархана, он иногда такое ляпнет. Ты же знаешь своего брата, никакого фильтра. И он так меня ревнует, глупый! – она хихикает, как тупая восьмиклассница, стреляя в мою сторону глазками. – Ладно, так и быть, оставлю вас. Но не слишком тут засиживайтесь, а то эта ваша Лиана меня с ума сведет. Она такая зануда!

Карина выходит, но она уже успела вывести меня, так что сложно сдержать раздражение, глядя на покручивающего пальцем у виска брата. Макс – единственный, кому я доверяю в этом мире, так что ему сходит с рук небольшие подколы и замечания в сторону меня и Карины. Но даже он знает свои границы и соблюдает их, хотя я не могу его винить за то, что он считает мою жену чокнутой бабой. Я и сам иногда задумываюсь, а все ли у нее в порядке с головой.

Глава 7

Месяц спустя

– А этот пирог готовить научишь, Наташ? Такая вкуснятина! – слышу восторженный стон Лианы при подходе на кухню.

Эта милая девушка с ангельской внешностью характером тоже обладает почти ангельским. Она живет здесь уже месяц и за это время мы узнали ее намного лучше, чем своих хозяев, потому что одинокая бедняжка предпочитает общаться с прислугой, чем с супругами, приютившими ее. Лиане всего семнадцать, но она уже окончила школу, а в университет ее не пускают, да и в городе она ни с кем не знакома, так что ей не остается ничего другого, кроме как сидеть дома целыми днями, да изредка выбираться в центр в присутствии охраны, что наверняка то еще удовольствие.

– А его готовила Альбина, – говорит Наташа, как раз, когда я захожу на кухню.

Глаза Лианы комично расширяются. Она одета в милейшее розово-белое платье с бретелями-бантами и похожа на ожившую куклу барби с волнистыми от природы золотисто-русыми волосами и большими синими глазами.

– Правда? Аля, да ты все умеешь делать, ты вообще реальная?!

– Это просто навык, которым может овладеть любой, – улыбаюсь я. – Я кроме рисования люблю еще и печь, когда есть вдохновение. Если хочешь, научу тебя готовить этот пирог, это несложно. Мама говорит, что это рецепт ее бабушки, которой его рассказала соседка-немка.

– Здорово, очень хочу! – радуется Лиана с непосредственностью ребенка.

– Кстати, пирог оценила не только Лиана, – говорит Наташа. – Почему ты не готовила его раньше? Я теперь тоже хочу рецепт, он великолепен! Даже Тархан Артурович поел.

– А зачем вы ему отнесли, я же для нас готовила, – хмурюсь я. – И вообще, он же не любит сладкое.

Да, десерты в этом доме не готовят, потому что хозяева их не едят. Карина из-за фигуры, ее муж просто не любит. И я уж точно не хочу, чтобы этот грубый, самовлюбленный мужлан ел приготовленный мною восхитительный пирог моей прабабушки!

– Не знаю, Георгий ему отнес вместе с кофе в кабинет, а потом пришел за добавкой, – пожимает плечами Наташа.

– Но мне-то хоть что-то осталось? – стонет Соня, которая тоже заходит на кухню. – Я съела только ма-а-аленький кусочек. Хочу еще! Самое время для кофе-брейка.

– Не переживайте, половина еще осталась, – успокаивает нас Наташа. – Сейчас сядем пить чай-кофе. Я тоже как раз собиралась присоединиться к Лиане.

Вы весело болтаем, пока едим, но через несколько минут в наше женское царство врывается Георгий.

– Альбина, Тархан Артурович разбил бутылку в кабинете. Приберись там.

Я едва сдерживаю стон. Блин, ну почему я, а не Соня? Георгий, словно специально, на любое задание от хозяина посылает именно меня, а я ведь всеми силами пытаюсь его избегать! Ничего не могу поделать с неприязнью, которая поселилась во мне после случая с Лидой. Только однажды, когда Наташе стало плохо и он приказал охране немедленно отвезти ее в больницу, не дожидаясь скорой, которая неизвестно когда прибыла бы, я немного смягчилась по отношению к нему. Но и это быстро прошло, потому что в последующие три недели он снова показывал себя во всей красе, заставляя свою жену плакать, расстраиваться и устраивая один скандал за другим.

И это не мое предубеждение говорит именно о его вине в происходившем! И Лиана, и Соня становились невольными свидетелями того, как Карина Васильевна умоляла его о чем-то, просила сжалиться над ней, а он только рычал на нее зверем или просто равнодушно обрубал, пока неделю назад она не сбежала под предлогом, что хочет пошоппиться с подругами в Италии.

Встав из-за стола, я без возражений иду убирать, захватив с собой нужный инвентарь и громко стучась в дверь кабинета, что вошло у меня уже в привычку.

– Почему ты всегда долбишь в двери, как сумасшедшая? – спрашивает меня раздраженный хозяин, как только я захожу после его разрешения.

В комнате стоит отвратительный запах спиртного. Видимо, он разбил одну из своих дорогущих бутылок из бара.

– Просто хочу убедиться, что ничему не помешаю, – отвечаю спокойным тоном, хотя так и хочется съязвить.

Он издает смешок, словно я сказала что-то забавное, и указывает мне пальцем в сторону бара.

– Убери все и проветри здесь.

Я ожидаю, что он выйдет, потому что никто в своем уме не останется работать в этой вонище, но Тархан Артурович, как ни в чем не бывало, продолжает сидеть за столом, что-то щелкая на ноутбуке.

Тихонько вздохнув от разочарования, я открываю окна и начинаю руками собирать большие осколки стекла, а потом метелкой собираю мелкие, так как решила не тащить сюда пылесос и обойтись водой и тряпкой. Когда осколки убраны, я мою пол, радуясь, что жидкость не добралась до ковра, а потом иду поменять воду и мою его еще раз.

– Ты долго будешь крутить тут задницей? – внезапно пугает меня хозяин.

Его тон полон агрессии.

Я оборачиваюсь и заглянув в страшные черные глаза, испуганно сглатываю.

– Я почти закончила.

Хоть убей не могу постоять за себя и осадить его! Слишком он меня пугает. Даже если оскорбляет, все равно превращаюсь в трусливую, безмолвную овцу. Продолжаю быстро работать и закончив, с облегчением ухожу подальше, пообещав себе, что обязательно попрошу Георгия в следующий раз не посылать меня к нему. Или просто попрошу Соню меня подменить. Она-то к Тархану Артуровичу относится ровно и не трясется перед ним, как осиновый лист.

---

У меня от недотраха уже на горничных встает. Дожил, бля! И ведь всего лишь задница, еще и платьем прикрытая! Можно подумать, этим кого-то удивишь. Вот и меня раньше такие картинки не возбуждали, но Карины нет уже неделю, а я как-то не привык к ручному труду. Как и ожидалось, долго ее бойкот не продлился, уже через несколько дней сама меня спровоцировала отъебать ее и, хотя потом снова закатила скандал, до ее отъезда мы трахались, как и всегда.

Звоню охране, приставленной к жене, и получаю подробный отчет чем она занята и с кем общалась. Я все еще не верю, что Карина настолько осмелеет, что решится на измену, лишь бы пронять меня, но проверить не помешает. Она сейчас не в себе, не получила желаемого, вот и бесится. Всегда такой была.

– Карина Васильевна сегодня встречалась с Андреем Болотниковым, – сообщает мне Руслан. – Он присоединился к ней за обедом в ресторане при отеле. Они говорили сорок пять минут и разошлись, после чего Карина Васильевна пошла в бассейн. Кроме поцелуя в щеку при приветствии и прощании, других физических контактов не было. Я сделал фото и видео, высылаю.

– Хорошо, Руслан, продолжай следить, – завершаю вызов, открывая видео в приложении.

Со стороны все выглядит обычным, Карина со многими здоровается поцелуями в щеки и это ничего не значит, вот только мне не верится, что Болотников случайно зацепил ее в Милане. Он сейчас тонет в такой трясине, что лишний раз даже за город нос не сует, не говоря уже о другой стране. Да и разговаривая с ним она выглядит слишком уж счастливой. Теперь я припоминаю, что на последнем скучном приеме она весь вечер притворялась приветливой, но танцуя с Болотниковым искренне смеялась и щебетала с ним. Чуйка говорит, что все не так просто, как выглядит, а она меня редко подводит. Неужели эта дура клюнула на Болотникова с его тупыми ужимками и кривляньем? Одно название, а не мужик! Если так все обстоит, то я не знаю даже, смеяться мне или злиться. Карина, идиотка! Вот к чему были ее попытки «облагородить» меня, как она это назвала.

«Тархан, почему ты постоянно материшься, мы же в приличном обществе!»

«Тархан, не оскорбляй людей, это не делается в лицо!»

«Тархан, ты должен носить костюмы каждый день, как другие мужчины нашего круга, а не одеваться, словно бандит из девяностых!»

Я одеваюсь, блядь, как мне удобно, и не женщине указывать мне, как себя вести на людях! Я не долбанный джентльмен, каким она хочет меня сделать. Знала, с кем связалась, и это ее проблема, что так же, как на новую дизайнерскую сумку, ее потянуло на прилизанное женоподобное чучело.

Не знаю, из-за чего я больше злюсь. Из-за ее глупости, или из-за брехни, которую она лила мне в уши. Устраивала тут концерты, пыталась давить на жалость, манипулировать, а на деле ей не счастья и свободы хотелось, а просто потрахаться с ванильным придурком!

Снова включаю видео, убеждаясь, что правильно прочитал ее эмоции. Ни хрена мне не померещилось, она выглядит так, словно готова есть его дерьмо. Тьфу ты, и как вообще может тянуть к такому щуплому, женоподобному существу!

У меня нет терпения ждать, пока она нагуляется и прилетит обратно. Я приказываю Руслану немедленно упаковывать ее, даже если будет сопротивляться, и доставить домой.

Мне настолько противно при мысли, что она течет на Болотникова, что я даже впервые рассматриваю возможность и правда развестись.

Какого хрена я вообще держу рядом женщину, которая даже детей мне родить не может, а только ебет мозг?!

К черту прожитые вместе годы и то, что она, кроме Макса, единственный член семьи, которым я дорожу! Я ведь не могу убить эту дуру, даже если она правда мне изменит. Да, по правилам общины, измена смывается кровью, и я всегда был верен нашим законам, никогда не предавал свою клятву, но неужели Карина и правда думает, что я смогу поступить с ней так? Я бы не думая прикончил Болотникова, потому что никто не смеет класть свои лапы на собственность Тархана Давыдова, но убить свою жену? Нет, не смог бы.

– Тархан Артурович, подать вам ужин? – прерывает мои мысли Жора. – Или хотите составить компанию в столовой Лиане Игнатьевне?

– Я не хочу есть, Жора, – отмахиваюсь от него. – Не беспокойте меня, это всех касается.

– Как скажете, – тихо выходит за дверь мажордом.

Я больше не могу думать о Карине, меня ждет работа. Кроме меня, еще только два человека знают о том, что наш глава жив, и только я из нашей троицы умею взламывать чужие защищенные сети, так что именно мне приходится удаленно подключаться к камерам из шестого участка и каждые три часа проверять, чем занимаются подозреваемые в потенциальном перевороте. Если бы они были невиновны, то уже давно выбрали бы нового главу после смерти Попа. Явно происходит что-то намного масштабнее, чем мы изначально думали, просто нужно найти нужную нить и потянуть за нее.

---

Карине не позволяют выйти из частного джета, потому что я присоединяюсь к ней сразу же после посадки. Пока мы говорим, мои люди спокойно подготовятся к следующему полету.

– Тархан, что происходит? – спрашивает меня растрепанная жена, которая явно нервничает. – Мы эвакуируемся или что? Охрана просто засунула меня в машину, а потом и в самолет, я даже вещи не собрала!

– За безопасность можешь не переживать, никто нас убивать не собирается, – говорю я, проходя в салон и устраиваясь на кожаном сиденье. – Сядь, поговорим.

– Да что происходит?!

– У меня есть к тебе вопросы, на которые я хочу получить правдивые ответы. Например, почему ты так хочешь развестись, если знаешь, что получишь намного меньше, чем имеешь сейчас.

Это заставляет ее отбросить эмоции и сосредоточиться на разговоре. Карина садится напротив меня и смотрит с такой надеждой, что мне хочется въебать кому-нибудь. Не ей, женщин я не бью, даже если руки очень чешутся.

– Я люблю деньги, но на них нельзя купить счастье. Только комфорт. Ты мужчина, ты доволен тем, что имеешь и не думаешь о таких вещах, как любовь и близость. Я так не могу больше, Тархан! Женщины устроены по-другому.

– И что, ты уже нашла эту свою любовь?

– Конечно нет, я же говорила! – возмущается она, взбесив меня еще больше. – Я никогда не изменила бы тебе, что бы не говорила.

– Значит, и к Болотникову ты ровно дышишь? – наклоняюсь вперед, сцепляя руки в замок и глядя ей прямо в лживые глаза.

Карина не выдерживает моего взгляда, чем и выдает себя. Как и истеричными нотками в голосе.

– Какой Болотников, ну ты и скажешь! Теперь я понимаю из-за чего меня притащили обратно в Москву. Охрана доложила о нашей встрече, да? Блин, Тархан, не думала, что ты на такое среагируешь! Это же такая глупость!

– Не ври, Карина, – предупреждаю ее.

– Я не вру! Я никогда не изменяла тебе, это может подтвердить охрана! Что на тебя нашло?

– Я, блядь, не об этом тебя спрашиваю! Мне неинтересно, трахалась ты с ним или нет! Я хочу знать, будет ли он тем, к кому ты побежишь после развода.

Теперь она выглядит испуганной, хоть и пытается это скрыть.

– Даже если бы у меня кто-то и был, я бы не сказала тебе. Зачем? Чтобы ты мог убить его, думая, что этим решишь проблему и заставишь меня остаться?

Дура! А я ведь до последнего верил, что она достойно выйдет из этой ситуации.

– Какая же ты дура, Карина, – не получается сдержать смех. – А я еще больший дурак, раз позволяю тебе лить мне в уши это дерьмо. Ладно, ты сама к этому привела, так что потом не жалуйся. Сегодня же начну оформлять развод, но в этот город ты больше не вернешься. Мне похуй, куда ты поедешь, но отныне Москва для тебя закрыта.

Встаю, чтобы уйти, но она вцепляется в мою руку, останавливая.

– Что значит закрыта? Ты не можешь так со мной, Тархан, я здесь живу! Это мой город!

– Нет, это мой город, – чеканю ей в лицо. – И, если у тебя осталась хоть капля мозгов, ты здесь больше не появишься.

– Но Тархан, я же не могу вот так враз поменять весь свой образ жизни, свое окружение! За что ты так со мной? – начинает она плакать, все еще цепляясь за меня. – А мои вещи!

– Так и быть, твое шмотье я вышлю почтой, – хмыкаю я, сбрасывая с себя ее руки. – А с окружением как-нибудь сама разбирайся. Любой на моем месте просто прибил бы тебя и не парился, Карина, так что считай это моим добрым отношением, несмотря на то, что ты, сука, лжешь мне в лицо!

– Тархан, давай поговорим спокойно! Нельзя же на эмоциях вот так сразу…

– Заткнулась и села! – рявкаю на нее. – Хватит за меня цепляться, пока я тебя не выкинул отсюда с голой жопой и тебе не пришлось пешком топать из города! Не беси, Карина, ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю.

Да, она знает. Продолжает рыдать, но послушно садится. Я даже последний взгляд на ней не задерживаю, прежде чем выйти, потому что все хорошее, что между нами было, она только что бросила мне в лицо, решив солгать, даже когда я задал ей прямой вопрос.

Глава 8

Несколько недель спустя

– Тебе нужно разнообразие! – заявляет Антон, словно его осенило гениальной мыслью. – Блондинка! Почему бы тебе не трахнуть блондинку? А все брюнетки, да рыжие.

– Ну, давай блондинку, – соглашаюсь я, потому что мне уже похуй.

Я взвыть готов от того, как меня заебало все! Не сказать, что скучаю по Карине, но кого бы я не трахал после нее, все кажется не таким. Скучно, пресно, до тошноты однообразно. Девочки стараются, у каждой свои таланты и свои границы, или полное их отсутствие. В первую неделю было даже интересно, все-таки, такое разнообразие после долгих лет с одной бабой. А сейчас понимаю, что все – конец. Я словно каждый раз трахаю свой кулак, эмоций столько же, то есть ноль.

Блондинка Антона проблему не решает. Если не считать цвета волос, то самое то – большая грудь и задница, что надо. Стонет, сука, красиво, и даже оргазм не имитирует, но все равно не то. Сам не знаю, в чем проблема, но сколько не трахаюсь, меня не отпускает. Не могу расслабиться, только еще больше внутренности скручивает, так и хочется что-нибудь раздолбить. Скоро взорвусь от напряжения или просто прибью первого подвернувшегося под руку бедолагу. Хоть бы не Жору! Что не говори, а к мажордому я привык, хоть что-то хорошее после себя оставила Карина.

– Тоха, я домой, – заплатив блондинке, которая выдоила меня досуха, но не удовлетворила, захожу я в кабинет старого знакомого.

Назвать его другом язык не повернется. Нет у меня друзей, кроме брата.

– Тархан, ты чего? Ночь только начинается, сегодня новые девочки выступают. Останься, посмотри, – льет мне в уши этот недоделанный сутенер.

– Не, неинтересно. Бывай.

Выхожу, пока он не начал предлагать другие развлечения, потому что мне ничего не интересно. Я, сука, устал, как собака! Работаю на Попа почти круглосуточно, потому что мне повезло быть в круге доверенных лиц, пока этот «покойник» расслабляется где-то, не предпринимая никаких решительных действий и позволяя всякой швали диктовать свои условия общине. Творится непонятно что и я в ярости от того, что отсиживаюсь в сторонке и как какой-то офисный планктон залипаю целыми днями в компе, или разгребаю скучные старые документы из столетнего архива, которые у меня в печенках уже засели. Руки так и чешутся кого-нибудь отколошматить, но Антоха для этого не лучший кандидат, все-таки, он мне пока был полезен.

Дом темный и пустой, когда возвращаюсь. Все спят, середина ночи. А мне, блядь, пожрать охота! Разбудить, что ли, Жору? Не, лучше не буду. Пусть старый спит, а то сляжет, как кухарка, которой неделю больничного пришлось взять и я всю эту неделю питался непонятной херней из ресторанов.

Иду на кухню и рыщу в холодильнике. Та-а-а-к, а это у нас что? Пирог. Тот самый, который кухарка только один раз готовила. Значит, сегодня тоже был. Почему мне никто не предложил? Совсем оборзела прислуга, готовит для себя всякие деликатесы, а хозяину шиш с маслом. Ну Жора, я тебе этого не спущу!

Достаю пирог, наливаю себе воду и начинаю есть. Блин, ну что за вещь, а? Я в еде не капризен, сладкое не люблю, но этот пирог… Он не сладкий, вот в чем вся соль! Ореховый, вроде как десерт, но все равно не сладкий. Эх, надеюсь, кухарка не двинет кони, а то сердце-то у нее больное. Надо сказать Жоре, чтобы серьезно занялся ее лечением, я оплачу расходы. Нельзя терять такой кадр. У нее и холодец отменный получается.

Наяриваю пирог, запивая водой, и сам не замечаю, когда он заканчивается. Бля, да я половину пирога в одно рыло умял! Такими темпами скоро весь жиром обрасту, это даже хорошо, что его нечасто готовят.

Внезапно на кухне включается верхний свет, почти ослепляя меня, а следом раздается громкий испуганный визг.

– Да заткнись ты, что орешь? – морщусь от громкого звука.

Это горничная. Альбина. Застыла на месте, схватившись за сердце, словно приведение встретила, и смотрит на меня большими глазами, прерывисто дыша. Вот истеричка!

– В-вы меня напугали, – хлопает ресницами, неловко переминаясь на месте и кутаясь в длинный махровый халат, который больше подошел бы ее бабушке. – Извините.

Пугливая. Мне это всегда в ней нравилось. Трусливая прислуга намного лучше нахальной, я в этом уже убедился на опыте. Такие косячат меньше и держатся за свое место, прилагая больше усилий в работе.

– Ничего, я тут решил перекусить. Бери, что тебе нужно, я закончил.

Поднимаюсь со стула, чтобы уйти, потому что и правда уже все умял, а на сытый желудок ко сну клонит, но девчонка меня останавливает неожиданным вопросом.

– Вы что, съели весь пирог?!

И такой ужас в голосе, словно я последнюю еду у сироты отнял.

– Ну съел, и что?

– А то, что он был не для вас приготовлен! – нахально заявляет мне она.

– Все в этом доме мое, – напоминаю ей. – Моя кухня, моя продукты, значит, и пирог мой.

– Нет, не ваш! – смеет со мной спорить эта пигалица. – Это был мой пирог и я его специально оставила, чтобы завтра отвезти своей маме. А вы просто взяли без разрешения и съели!

Ну от такой наглости я просто охренел! Вы только посмотрите на нее, как осмелела!

---

– Без разрешения, значит? – опасно низким голосом спрашивает хозяин, надвигаясь на меня, словно хищник, почуявший кровь. – А ты ничего не перепутала, девочка?

– Нельзя брать чужое без разрешения, – стою на своем, хотя злость меня постепенно отпускает и здравый смысл кричит не продолжать этот спор.

Естественно, я в жизни никогда не разговаривала так ни с Тарханом Артуровичем, ни с его женой. Просто не посмела бы настолько нарушить субординацию. Но сегодня с самого утра все только и делают, что играют на моем терпении. Я просто не могу уже держать в себе накопленную злость и обиду!

– Ты спросонья такая тугая или действительно осмелела настолько, что думаешь, будто можешь так разговаривать со мной? Я не держусь за своевольных слуг, уволю в два счета, – останавливаясь в двух шагах от меня и физически подавляя своим огромным телом, нависшим надо мной, предупреждает хозяин.

А мне, вдруг, хочется заплакать. Навзрыд, от души. Не столько из-за него, сколько из-за мамы и нашего сегодняшнего разговора. Я весь день держалась, говорила себе, что все хорошо, послушно приготовила этот чертов пирог, который она попросила принести завтра, в мой единственный выходной, который я хотела провести с ней. А он взял и просто съел все подчистую. Вот гад! Никогда не заходил на кухню и не рылся в холодильнике, а сегодня, как назло, решил начать и среди кучи упакованной еды выбрал именно мой чертов пирог!

– Вот и увольняйте! – уже не думая о последствиях, в сердцах заявляю Тархану Артуровичу. – От этого правда не перестанет быть правдой! Может, это и ваш дом, но пирог был мой и готовила я его на продукты, купленные на свои деньги! Вы не имели права его трогать!

– Да что ты так бесишься из-за этого пирога?! – рычит он, глядя на меня, как на псих больную. – Можно подумать, я у тебя последний кусок хлеба украл! Приготовь другой, раз он тебе так нужен. В доме продуктов что ли нет?

– Да что вы вообще знаете?! Георгий утром обещал отвезти меня к маме, а я обещала ей пирог! Когда я его приготовлю? Или вы думаете, что у меня тоже есть личная машина с водителем, которая может доставить меня в город из этой глуши? Если не заметили, автобусы тут не ходят!

– Ну все, ты доигралась! – сердито раздувает ноздри хозяин. – Я никому не позволяю так с собой говорить и какой-то жалкий пирог не оправдание твоему дерзкому рту! Чтобы утром духу твоего здесь не было, поняла? Ты уволена!

– Вот и прекрасно! – кричу, что есть мочи, срываясь на злые слезы и сжимая кулаки, которыми хочется раздолбить его страшную рожу. – Уйду с удовольствием от такого распрекрасного работодателя, как вы! И если мой пирог жалкий, то не стоило его есть! В-вы… Вы… Обжора невоспитанный!

Отвернувшись, пока и правда не напала на него, рискуя быть убитой этим злым узурпатором и тираном, я бегу в свою комнату и сразу же начинаю собирать свои вещи в единственный чемодан, с которым год назад приехала в этот дом.

Давно было пора уволиться, а не терпеть этот дурдом! Я себе другую работу, что ли, не найду? Да с легкостью! Лучше работать за меньшие деньги, зато там, где о тебя не вытирают ноги и не считают пустым местом. Козел! Это я еще не все ему высказала, надо было быть пожестче. Жаль, что у меня от ярости из головы все вылетело в тот момент, а то я многое ему припомнила бы и рассказала о всех его недостатках. И правильно Карина Васильевна сделала, что ушла от этого мерзавца! Таким вообще нужно запретить жениться, а в идеале – изолировать от людей, чтобы не травмировал их психику своей больной головой и манием величия. Нет, ну что за придурок, а?! Ненавижу!

Я каким-то образом умудряюсь собрать все свои вещи, кроме наряда, который хотела надеть завтра к маме и заранее разложила на стуле. Выкатив готовый чемодан на середину комнаты, смотрю на него и на меня резко обрушается реальность.

Я должна уйти из этого дома, а возвращаться мне некуда, кроме как к маме. И к Вите. Ужасному, отвратительному Вите, который теперь обосновался в нашей квартире, как у себя дома. Нет, я так не смогу!

Именно эта новость сегодня так сильно расстроила меня. Мама в разговоре призналась, что уже пару недель, как снова сошлась с Витей и они теперь живут вместе. Попросила приготовить и принести с собой пирог, который он так сильно любит именно в моем исполнении. Знаю я, что он любит! Этот отвратительный кусок говна, а не человек! Мама встречалась с ним два года и рассталась, когда мне исполнилось двадцать, потому что он уже откровенно ей изменял, не скрываясь, и перестал приносить деньги в дом, сев ей на шею. Но даже задолго до этого я его ненавидела, потому что Витя не скрывал своего интереса ко мне. Откровенно не приставал, потому что я четко давала понять, как презираю его, но нужно быть полной дурой, чтобы не замечать его взгляды и якобы случайные поглаживания время от времени. Как же я мечтала, чтобы мама распознала его истинную сущность и как же радовалась, когда он сам перестал притворяться хорошим и проявил себя во всей красе! Ну почему она снова повелась на этого негодяя? Не могу этого понять, и тем более не могу смириться с тем, что мама ведет себя, как влюбленная малолетка без мозгов, а не взрослая женщина.

Я хотела завтра попытаться мягко поговорить с ней, открыть глаза, поэтому и приготовила пирог, чтобы задобрить, раз она меня попросила. А теперь придется вести себя, как паинька, и не говорить ничего против Вити, если хочу иметь крышу над головой. Мама выберет его, я это знаю, так что глупо надеяться на другой исход.

Боже, ну зачем я только открыла свой тупой рот? Нужно было промолчать и приготовить другой пирог, либо вообще идти в гости без него! Теперь я не только лишилась работы, но и поставила себя в ситуацию, когда вынуждена проситься жить с мамой, переживающей второй медовый месяц. Не знаю даже, что может быть хуже этого. Дерьмовее ситуации просто не придумаешь.

Глава 9

У меня встал на горничную. Нет, не так. У меня встал на взбесившуюся бабу! Вот так, сходу. Несмотря на пустые яйца и дикий недосып. И не просто член встал, еще и в мозгу что-то зашевелилось, а такого давно не случалось. Слишком давно.

Я думаю об этом, пока пытаюсь заснуть, думаю об этом утром, пока тренируюсь, потом в душе и вот, картинка в душе начинает формироваться в очень живую фантазию, но я отказываюсь передергивать с мыслями о потерявшей берега горничной. Этого мне только не хватало!

Когда выхожу из спальни и спускаюсь вниз, предо мной, как черт из табакерки, неожиданно выскакивает Георгий.

– Жора, ты чего такой дерганный с утра?

– Доброе утро, Тархан Артурович! – здоровается он. – Я бы хотел поговорить с вами, если у вас найдется пять минут.

– Ну давай, – соглашаюсь я. – Будешь говорить, пока я ем, у меня сегодня весь день расписан.

– Дело в том, – начинает мажордом, когда я устраиваюсь за обеденным столом. – Что Альбина сегодня сообщила мне о своем увольнении. Она призналась, что нагрубила вам.

– Так и было, – подтверждаю я. – Девчонка забыла свое место. Я такого ни от кого не потерплю, ты знаешь это, Жора.

– Разумеется, Тархан Артурович. Однако, я все же осмелюсь сказать пару слов в ее защиту. Я не оправдываю поведение Альбины, она сама признала, что на эмоциях совершила непростительную глупость, но так как она хороший работник, обычно не позволяющий себе ничего лишнего, я прошу вас в качестве исключения дать ей второй шанс.

– Почему она сама не пришла ко мне извиниться, а послала тебя?

– Она не просила меня вступаться за нее, – еще больше расправляя плечи, говорит Жора. – Это моя личная инициатива, о которой ей пока не известно. Я просто не хочу терять хорошего работника. Альбина очень сдержанно себя ведет и не болтлива, что обычно свойственно женщинам. Я ценю такие качества в людях.

– Эх, Жора, Жора, – посмеиваюсь я, понимая, где собака зарыта. – Так ты беспокоишься о собственном удобстве, а не о ее судьбе?

– Не вижу в этом ничего плохого, – заявляет Георгий. – Я предпочитаю работать в комфортных условиях. Сейчас трудно найти молодую девушку, которая умела бы держать рот на замке и прилежно работать, не болтаясь по всему дому без дела.

На самом деле мне плевать на удобства Жоры. Никому не позволено говорить со мной неуважительно, такое я не спускаю с рук, но девчонка меня заинтриговала. Мне любопытно. Это разовая акция или в ней действительно что-то есть? Я хочу проверить. Поэтому решаю уступить.

– Хорошо, Жора, раз ты впервые у меня что-то просишь, я пойду тебе навстречу. Пусть Альбина вечером зайдет ко мне и лично извинится.

– Спасибо, Тархан Артурович, – едва заметно кивает Георгий.

А потом лично обслуживает меня за завтраком.

---

Когда Георгий заявляет, что поговорил обо мне с хозяином и я могу остаться, мне хочется его расцеловать. Естественно, я сдерживаюсь, потому что он этого не оценит, и благодарю его от всей души словами. Я готова извиниться перед Тарханом Артуровичем вечером, потому что тоже была не права.

Мы с Георгием выезжаем вместе в город и он довозит меня до дома мамы. Я без пирога, так как физически не успела бы его приготовить, но взамен покупаю торт из кондитерской, которая находится недалеко от дома, заодно и прогуливаюсь по району, оттягивая, как могу, встречу с Витей.

– Аля, как давно мы не виделись! – обнимает меня с фальшивой улыбкой этот урод, словно безумно рад нашей встрече. – Ты совсем не изменилась.

– А ты вот изменился, – выдавливаю из себя такую же фальшивую улыбку, злорадствуя, что у этого престарелого мачо появилась солидная такая лысина на голове. Помнится, он всегда трепетно ухаживал за волосами и очень гордился своей густой рыжеватой гривой.

Мама бросает на меня острый взгляд, когда замечает торт вместо пирога, но при Вите ничего не говорит. Приходится высидеть в их компании пару часов, прежде чем мы с мамой остаемся наедине. Она даже не упрекает меня за пирог, когда я объясняю, что его кто-то съел ночью, что меня очень удивляет, но у нее хорошее настроение, так что мне повезло.

– Мам, почему ты снова с ним? – не могу удержаться от вопроса, потому что сегодня Витя своим поведением и похабными взглядами на мое декольте доказал, что ничуть не изменился.

А я ведь надела водолазку под горло!

– Я так любила его когда-то, – вздыхает мама. – Такие чувства не забываются, Аля. Ты бы поняла, если бы в твоей жизни хоть раз случилась такая любовь.

Ну вот, снова она об этом. У мамы всегда самый важный аргумент заключается в том, что она любит. Сережу любит, Артема любит, Витю вон любит. А я так, дурочка, которая никогда не влюблялась, поэтому мне не понять. Мой двухлетний роман с бывшим одноклассником она в расчет не берет. Словно его и не было. Словно я не была влюблена в него до безумия, пока он не изменил мне и мы не расстались. Словно не я несколько месяцев не могла выйти из депрессии, страдая из-за своей несчастной первой любви. Конечно, для нее все это ерунда. Мама всегда обесценивает чужие чувства, ведь нет ничего важнее ее великих чувств и переживаний.

– Ты могла бы найти кого-нибудь получше, – говорю с ней на ее языке. – Ты ведь красавица, мам. А Витя уже не так хорош, как раньше.

– Для меня он самый красивый! – заявляет мама, но от моего комплимента ей приятно, я вижу это по ее лицу. – К тому же, приятно чувствовать себя королевой рядом с таким мужчиной. У Вити сейчас новая должность, женщины вокруг него так и вьются, но я его не отдам! Мы летим на отдых в следующем месяце. В Дубай, представляешь?

Ах, Дубай… Понятно теперь, почему она такая взволнованная. Мама всегда мечтала там отдохнуть, но денег у нас даже на Сочи никогда не было, потому что она не умеет копить и слишком бездумно тратит, а моя зарплата погашает наш кредит.

Я не порчу ей удовольствие, а себе настроение очередной ссорой. Если попытаюсь открыть ей глаза на Витю, она обвинит меня в том, что я не желаю ей счастья. Такое уже было. Когда мне было шестнадцать, мама встречалась с Сережей и он ко мне приставал. Я рассказала ей и мама мне поверила, рассталась с этим извращенцем, но потом долго еще винила и наказывала меня молчанием и безразличием, пока в ее жизни не появился следующий мужчина. Я знаю, что она меня любит, но мама сложный человек. Инфантильный, самовлюбленный, капризный. С ней сложно и я стараюсь не усугублять, вот и терплю, молчу, пока она сама не осознает и не поймет. Так и в этот раз. Попрощавшись с ней, еду обратно в дом Давыдовых, жалея, что теперь из-за Вити не могу в выходной день ночевать с мамой, как раньше. К тому же, нужно еще извиниться перед Тарханом Артуровичем, как бы неприятно это не было. Слава Богу, что он согласился меня не увольнять!

---

Максим звонит мне, как только я доезжаю до дома. Я иду сразу в спальню, чтобы переодеться, разговаривая с ним по громкой связи в процессе.

– Как там Лиана? – спрашивает он после того, как мы обсуждаем дела.

– Нормально. Я нечасто ее вижу. У девочки есть своя карта, личный водитель с охраной, так что она меня не беспокоит по пустякам.

– Понятно, – задумчиво тянет брат. – Тархан, а ты не думал… Хотя что это я, Попа все равно нет, не бери в голову.

Он не озвучивает, но я понимаю, что пытался сказать Макс. Теперь, когда я официально разведен, Лиане неприлично оставаться под моей крышей, но Попов распорядился оставить все, как есть. Она его дочь, так что я не спорю, хотя и понимаю риски. Вернувшись, он вполне может потребовать, чтобы я женился на ней, раз уж с Максом не выгорело, но этого не случится, потому что Лиана мне совершенно неинтересна и силой в ЗАГС меня не загонишь, я же не какая-нибудь шестерка без собственного мнения.

– Кстати, Карина мне снова звонила, – меняет тему брат. – Все еще умоляет повлиять на тебя, чтобы ты разрешил ей вернуться в город. Болотников не может вечно отсутствовать, у него здесь бизнес.

– А мне похуй, это их проблемы. Шли ее куда подальше в следующий раз и заблокируй номер.

– Да я с первого раза так и сделал, только это не помогает, – хмыкает он. – Она все равно звонит через знакомых, кто же знал, что у нее столько верных подружек.

Вот зараза, брата моего достает! Я-то свой номер сменил, хоть это и создало неудобства, но Макс поступить так же не хочет.

– Ладно, к черту ее, скоро успокоится, – только и могу сказать. – Ты приедешь, как и планировал?

– Да, в следующие выходные буду у тебя. Жди.

Мы заканчиваем разговор и я иду вниз, в кабинет, где провожу два нудных часа, копаясь в очередной горе устаревшей хуйни из архива общины, когда в дверь громко стучат. Я узнаю кто это по одному только звуку удара костяшек о дерево, потому что лишь одна обманчиво робкая горничная так стучится с того момента, как застала меня трахающим мою жену в этой же комнате.

– Войдите! – с трудом сдерживаю предвкушение.

Альбина заходит так, словно ее силой кто-то притащил сюда. На лице страдальческое выражение и я точно могу сказать, что она не хочет передо мной извиняться. Неблагодарная нахалка, да она вообще понимает, какой шанс ей предоставили? Ни один человек в моем подчинении такого не получал, а эта еще и недовольна. Почему-то, от ее такого отношения у меня сразу же начинает твердеть в штанах. Ну что за блядство?!

– Добрый вечер, Тархан Артурович, – опустив глазки в пол, лепечет девчонка.

Ни разу не взглянула мне в лицо, как зашла сюда. Боится? Или пытается скрыть неприязнь?

Я молчу, не отвечая, и это заставляет ее на секунду поднять взгляд, но она снова быстро прячется, нервно комкая свое серое платье-униформу по бокам. Оно уродливое и бесформенное, но я знаю, что как минимум, под ним скрывается хорошая, крепкая попка. Мой интерес все больше растет. Что еще скрывается под этим платьем? Я ни разу не видел ее в одежде по фигуре, но она выглядит стройной.

– Я хотела извиниться за свое поведение и поблагодарить вас за то, что дали мне еще один шанс, – продолжает говорить Альбина, не дождавшись от меня ни слова.

Ее это напрягает, ей неловко, а я наслаждаюсь, глядя на то, как она теряется и не знает куда себя деть. Ее светлая кожа покрывается румянцем, длинные ресницы подрагивают, а руки все больше и больше комкают платье. Я представляю, как подхожу к ней и хватаю за тугой узел волос, собранных в строгую прическу на затылке. Почти слышу ее испуганный вскрик, широко распахнувшиеся в панике глаза и приоткрытый из-за боли от натяжения волос, рот. Вижу, как мои пальцы смыкаются на хрупком, беззащитном горле, перекрывая ей воздух и заставляя опуститься на колени…

– Тархан Артурович? – резко обрывает видение ее голос.

Она ждет ответа.

Бля, все еще серьезнее, чем я думал! Мне реально хочется въебать ее в ковер, это не просто случайная фантазия. Член дергается, как только я представляю эти пухлые губы, обернутые вокруг моей длины, и полные слез карие глаза. От нее так явно воняет неприязнью, что это будит зверя во мне, жаждущего подчинения и почитания. Девчонка сама провоцирует меня своим отношением.

– Вы меня слышите?

– Слышу! – отвечаю резко, сжимая пальцы на подлокотниках кресла, чтобы не кинуться на нее. – Я жду, когда ты уже начнешь извиняться.

Она заявила, что хочет извиниться, но не извинилась напрямую. Я заметил. Еще одно проявление ее самолюбия и гордыни.

От того, как перекашивается ее лицо, я понимаю, насколько ей сейчас неприятно. Это доставляет мне извращенное удовольствие.

– Извините, что проявила к вам неуважение, – выдавливает из себя девчонка, глядя куда-то в район моей груди. – Этого больше не повторится.

– В лицо мне смотри, – требую я, почти улыбаясь от того, каким возмущением пылают ее глаза, когда она, наконец, прямо встречает мой взгляд.

Ох, девочка, я же тебя живьем съем!

Глава 10

Я чувствую, как по коже бегут мурашки и в груди давит тяжестью формирующейся тревоги. Это уже не просто нервы, я слишком явственно ощущаю, как с каждой проходящей секундой, пока тяжелый взгляд Тархана Артуровича сосредоточен на мне, воздух в комнате сгущается. Мне хочется сбежать. Плевать, что это не логично. Что он ничего не делает, никак мне не угрожает. Инстинкты вопят, что я в опасности, что нужно бежать в безопасность, но я стою, словно примерзнув к полу, чувствуя, как тяжело дается каждый вдох, пока его острый взгляд скользит по моему телу, беззастенчиво изучая.

– Тархан Артурович? – облизывая пересохшие губы, снова подаю голос, потому что его молчание пугает.

Я смотрю ему в лицо, как он и приказал, но не могу долго выдержать взгляд этих черных, дьявольских глаз. Мало кто смог бы.

– Подойди, Альбина, – неожиданно хриплым голосом требует хозяин.

– Зачем?

– Затем, что я так сказал.

Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь прямо перед его массивным столом. Он продолжает молча рассматривать меня, превращая в пытку это бесконечное ожидание. Что на него сегодня нашло? Или это такой способ поставить меня на место? Я уже извинилась. Повторять снова не буду, хватит с него.

– Я могу идти?

– Нет, мы не закончили, – следует резкий ответ. – Скажи-ка мне, Альбина, тебе нравится твоя работа?

– Да, меня все устраивает, – говорю я, потому что едва ли кто-то может с любовью относиться к работе горничной.

– И тебе не хочется чего-то большего? – допытывается он, словно его правда интересует моя жизнь.

Что сегодня нашло на этого мужчину? Может, ему скучно и он решил поболтать с горничной? Как-то слабо верится.

– Хочется, но пока я довольна тем, чем занимаюсь.

– И чего же именно тебе хочется, Альбина?

– Тархан Артурович, я не понимаю, к чему все эти вопросы? – стараюсь сохранять спокойный тон, не выдавая своей нервозности.

– Может, мне любопытно, о чем мечтает такая девушка, как ты, – усмехается он.

Мне не нравится его неожиданный интерес и желание поговорить. Тархан Артурович не из тех людей, которые любят поболтать, и тем более не с прислугой. Мы для него всегда были чем-то вроде мебели. Но и провоцировать его грубыми ответами я не могу, поэтому стараюсь отвечать односложно и по минимуму.

– Я хочу быть дизайнером-модельером, – говорю, как есть, не вдаваясь в подробности.

– Ты где-нибудь учишься?

– Нет.

– Планируешь?

– Не знаю, пока нет.

Он вздыхает, явно разочарованный моими лаконичными ответами, и цокает языком.

– Аля, Аля, какая ты несговорчивая…

Я заставляю себя промолчать. Не напоминаю, что меня зовут Альбина и что мне не нравится такая внезапная фамильярность. Тревога все больше нарастает, я не хочу быть объектом его интереса, какими бы не были его мотивы, это до смерти пугает меня.

Когда хозяин поднимается со своего кресла и обходит стол, приближаясь ко мне, я едва заставляю себя стоять на месте и не убегать. Он действительно страшный мужчина, слишком высокий, слишком массивный, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с ним, не говоря уже о его бешеном темпераменте, который угадывается даже в том, как он двигается и говорит, даже в спокойном состоянии. Я не верю, что он прикоснется, мозг до последнего цепляется за нормы поведения обычного человека, хотя дикий взгляд Тархана Артуровича должен был бы подсказать о его намерениях, но я просто не учла, что он не обычный человек. Вот почему, когда хозяин протягивает руку и хватает меня за талию, привлекая к своему твердому телу, я едва не задыхаюсь от шока. Дергаюсь в сторону, пытаясь вырваться, но он не отпускает. Его огромные руки крепко удерживают меня в своих тисках.

– Тархан Артурович, отпустите меня! – каким-то высоким и тонким от испуга голосом кричу я. – Что вы делаете?!

Мне кажется, я сейчас задохнусь от гипервентиляции. Сердце бешено колотится от прилива адреналина, меня охватывает паника и я, не помня себя от страха, начинаю толкать этого дьявола в грудь, пытаясь вырваться любой ценой. И он внезапно отпускает. Так резко, что я валюсь на задницу, не удержав равновесия, и начинаю инстинктивно отползать назад. Предчувствия не обманули, я в опасности. В большой-большой опасности.

– Да что ты нервная такая? – смеется мужчина, глядя на меня сверху вниз. – Вставай, не ушиблась?

Он протягивает мне руку, словно ничего странного не произошло, словно он просто неудачно подшутил надо мной, уже не такой напряженный, как секунду назад, но я не верю. Не знаю, что именно он хотел сделать, но я ему не верю, я уже видела этот взгляд у мужчин. У того же Вити, который смотрел на меня, как на добычу.

Естественно, я не принимаю его руку. Встаю сама и пячусь назад, к двери. Подальше от него.

– Альбина…

Я не слушаю. Просто разворачиваюсь и бегу, прямиком в свою комнату, где есть замок, где я могу запереться. Только когда дверь накрепко закрыта, я прислоняюсь к ней спиной и с трудом восстанавливаю дыхание, постепенно приходя в себя от страха, которого нагнал на меня хозяин. А если бы он меня не отпустил? Что тогда? Я была совершенно беззащитна перед этим страшным человеком. И чего он прицепился ко мне?

---

Кое-как успокоившись, я ложусь пораньше спать, решив обдумать свои дальнейшие действия на свежую голову, а наутро, как ни странно, ситуация уже не кажется мне такой острой. Может этот придурок просто решил надо мной подшутить, а я испугалась, словно меня там насиловать собрались. Он ведь просто посмеялся надо мной. Возможно, захотел таким образом отомстить за то, что я его отчитала и нахамила из-за чертового пирога.

– Софья, подай завтрак, а ты, Альбина, приберись в спальне, – раздает нам задания Георгий после того, как мы сами позавтракали.

– София меня зовут, – напоминает Соня, что стало уже привычкой.

Георгий упрямо называет ее Софья, а она упрямо его поправляет. Пока никто не одержал верх в этом споре.

Обрадовавшись, что не придется сталкиваться с хозяином лицом к лицу за его завтраком, я поднимаюсь на второй этаж. Сначала убираюсь в ванной комнате, где все еще пахнет гелем для душа, запах которого мне очень нравится. Мы с Соней пришли к выводу, что вкус на парфюм и средства для ухода у Тархана Артуровича прекрасный, потому что нам обеим нравится послевкусие ароматов, остающихся в его ванной и гардеробной после того, как он уходит по утрам.

Закончив с ванной, я меняю постельное белье и быстро завершаю уборку. После отъезда Карины Васильевны, наводить порядок в хозяйской спальне стало гораздо легче, потому что никто больше не разбрасывает беспорядочно вещи и не пачкает поверхности косметикой. Но надо признать, я скучаю по ее шикарной одежде, которую имела удовольствие рассматривать и даже трогать. Соня этого не понимает, но моя любовь к одежде – это то же самое, что и любовь художников к искусству. Я тоже творец, только не картин и скульптур, а предметов гардероба.

Когда, проводив грустным взглядом пустующие теперь полки шкафов, я уже собираюсь выйти из гардеробной, дверь открывается и заходит хозяин с пятном от кофе на светлой футболке, которую стягивает с себя на ходу. Он не сразу меня замечает и я до ужаса смущаюсь, увидев его полуголым, но даже не думаю рассматривать, быстро отводя взгляд в сторону и неловко откашливаясь.

– Извините, я уже ухожу, – бормочу, планируя быстро выскользнуть из комнаты, но, когда я прохожу мимо, Тархан Артурович ловит меня за предплечье и останавливает.

– Стой.

Сердце тут же начинает биться быстрее, а обнаженная кожа предплечья горит под прикосновением его теплой руки. Хозяин высокий мужчина, так что мои глаза оказываются на уровне его груди, широкой, мощной, покрытой темными волосками и с очень смуглой кожей, которая сияет, словно от загара, хотя он по природе своей такой. Я нахожусь в таком смятении от этой щекотливой ситуации, что сразу же поднимаю взгляд на его лицо, уговаривая себя не паниковать, как вчера, и не надумывать, будто он ко мне пристает, а то снова выставлю себя дурой.

Тархан Артурович смотрит на меня вполне серьезно, без капли вчерашней угрозы во взгляде. А может, мне это все только почудилось, что вероятнее всего, ведь он уже доказал мне когда-то, что никогда не посмотрит на прислугу и нам даже не стоит пытаться с ним флиртовать.

– Вам что-то нужно? – аккуратно высвобождаю свою руку, ликуя, когда он с легкостью отпускает ее.

Сделав шаг назад, чтобы не стоять так близко к нему, я натыкаюсь спиной на полки и растерянно ойкаю.

– Да, нужно, – отвечает он серьезно. – Сделай что-нибудь с этим пятном. Это моя любимая футболка.

Он протягивает мне только что снятую с себя вещь и я беру ее, окончательно избавляясь от тревоги и немного расслабляясь.

– Хорошо, думаю, если сразу застирать, то ее удастся спасти. Я могу идти?

– Иди, – усмехается он.

И что-то такое мелькает в выражении его лица, что заставляет мои волосы встать дыбом, но я все равно поворачиваюсь к нему спиной, игнорируя инстинкты и совершая этим непоправимую ошибку, потому что уже через секунду дверь перед моим носом закрывается, а грубая рука пятерней зарывается в тугой пучок из скрученной косы на моем затылке в крепком захвате.

– Ай!

Тихий удивленный вскрик – это все, что я успеваю сделать, прежде чем меня разворачивают и мужской рот атакует мои губы в нежеланном и агрессивном поцелуе, от которого у меня подкашиваются ноги и прерывается дыхание. Не от восторга, как описывают в книгах, а от страха и непонятного, тяжелого чувства, зарождающегося в груди и внизу живота.

Нет, это не возбуждение. Я не настолько наивна, у меня были отношения, я была влюблена и испытывала желание физической близости со своим парнем, и это были совершенно другие ощущения. От того, как целует меня Тархан Артурович, я испытываю только странный ступор, страх и то, чему не могу найти пока названия. Мои руки упираются в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но его не сдвинуть и тогда я начинаю бить кулаками в эту твердую плоть, которая не поддается ни на миллиметр. Голову отвернуть тоже не получается, потому что он вцепился мне в волосы и держит так крепко, что я словно в тиски попала, из которых не вырваться, сколько не сопротивляйся. Его рот упрямо накрывает мой, хотя я не размыкаю губы и не позволяю углубить поцелуй, что не мешает ему покусывать и облизывать меня, будто уговаривая впустить его внутрь. Я не прекращаю сопротивление ни на миг, бью и царапаю его, но этот монстр непробиваем, он словно не чувствует боли, а я все больше выбиваюсь из сил, и в какой-то момент открываю рот, чтобы сделать вдох так недостающего мне кислорода, вместо него получая вкус кофе и наглый язык, который лезет в непрошенной ласке. Не могу поверить, что это происходит со мной, но я просто сдаюсь в какой-то момент. Не отвечаю ему, не целую, как он меня, но прекращаю сопротивляться, чувствуя, как под веками собираются слезы, а руки падают вниз, словно плети, лишенные сил сопротивляться и дальше. А Тархан Артурович, получив полную свободу действий, целует меня еще крепче, обхватывая за бедра одной рукой и поднимая вверх, чтобы не наклоняться так низко из-за нашей разницы в росте.

Глава 11

В конце концов тянущая боль внизу живота заставляет меня ответить на грубую ласку. Сердце все еще бешено колотится от смеси адреналина и страха, но тело становится податливым. Хозяин держит меня на весу, вжимаясь твердым пахом мне между ног, создавая восхитительно запретное трение там, где даже я сама себя слишком долго не касалась. Его язык толкается в мой рот, словно имитируя движения во время секса, и я в какой-то момент выгибаюсь, открывая рот шире и непроизвольно вжимаясь бедрами в твердое тело, заключившее меня в ловушку. Мои ногти впиваются в широкие плечи, а язык робко касается его, потворствуя глупому любопытству. Голова кружится от острых ощущений, а дыхание все еще спирает в груди, но Тархан Артурович так напорист в своем желании, что мы ни на секунду не разъединяемся. Я беспомощно всхлипываю в его рот, вызывая в ответ удовлетворенный рык. Молюсь про себя, чтобы он, наконец, прекратил, перестал меня терзать, потому что несмотря на то, что мое тело отвечает ему, я не хочу быть оттраханной этим животным, а судя по каменной твердости его члена, потирающегося о мои трусики, к этому все и идет. Мое платье задрано до талии, а его загребущие руки все выше и выше поднимаются вверх по бедрам, как бы я не сжимала их, в стыдливом порыве скрыть свою реакцию на эти прикосновения.

Резкий звук рингтона телефона, раздающийся из кармана его штанов, спасает ситуацию. Хозяин замирает, с чмокающим звуком отрываясь от моих саднящих, истерзанных губ. На секунду наши взгляды встречаются и его полон похоти, но она быстро сменяется досадой, когда он ставит меня на ноги и беззастенчиво поправив свою эрекцию в штанах, достает телефон, отвечая на вызов. Это идеальная возможность для меня, чтобы сбежать, но не все так просто. Тархан Артурович крепко вцепился в мою руку, удерживая меня рядом с собой и тяжелым взглядом предупреждая оставаться на месте.

Я тяжело дышу, пытаясь освободиться из его хватки, даже осмеливаюсь укусить его руку, но он лишь шипит и еще ближе притягивает меня к своему телу, обнимая одной рукой и вжимая лицом в свою грудь. Я закрываю глаза, содрогаясь от дрожи, пока его запах окутывает меня тяжелым невидимым одеялом. Его плоть под моей щекой вибрирует, сердце тяжело бьется, но я не слышу ни слова из его телефонного разговора, потому что кровь слишком громко стучит в ушах, а ноги трясутся от новой волны накатывающей паники.

Мне никогда в жизни не было так страшно. Я не совсем понимаю, чего именно боюсь, но этот мужчина внушал мне ужас даже одним своим присутствием рядом, а сейчас, когда он дотронулся до меня, когда удерживает рядом, словно имеет на это право и мое мнение можно не учитывать, я понимаю, в какую передрягу попала. И не факт, что я выберусь из нее целой и невредимой.

– Пожалуйста, отпустите меня! – умоляю со все еще закрытыми глазами.

Просто потому, что боюсь увидеть на его лице отказ.

– Ш-ш-ш… Подожди, Аля, – шепчет он, касаясь моего виска подбородком. – Ничего, Стас, я тебя слушаю. Ты правильно поступил, не надо церемониться с такими уебками.

Он спокойно продолжает свой разговор, пока я трясусь от истерического плача в его стальной хватке. Мои слезы увлажняют его кожу, ногти впиваются в поясницу, но он словно ничего не замечает, сосредоточившись на своих делах. А потом, в какой-то момент завершив вызов, отбрасывает телефон на стойку и хватает меня за плечи, отстраняя настолько, чтобы смотреть мне в лицо.

– Вот это у тебя откат, Аля, – усмехается, словно моя истерика его забавляет. – Ну чего ты ревешь? Успокойся и поговорим.

– Отпустите меня! – прошу снова. – Ну п-пожалуйста, я не хочу!

– Да не трусь, насильно трахать не буду. Но ты ведь сама хочешь, почему так ломаешься?

– Не хочу! – кричу, лишь бы донести до него эту правду. – Я хочу уйти! Я немедленно увольняюсь, мне все это не нужно, понятно? Я не такая!

– Какая такая? – издевается он, обхватывая пальцами мой подбородок и потирая нижнюю губу большим. – Не занимаешься сексом? Девственница? Ханжа? Ты похожа на маленькую ханжу, но внешность обманчива. Мне не верится, что такая горячая штучка не получает удовольствия от хорошей ебли.

– Прекратите! – отбросив его руку, что на удивление удается легко, потому что он позволяет, зажимаю уши ладонями. – Я не хочу слушать ваши похабные замечания! Вы переходите все границы, немедленно выпустите меня отсюда или я буду кричать на весь дом!

– Чего ты хочешь? – разочарованно вздыхает он, скрещивая мощные руки, бугрящиеся мышцами, на широкой груди.

Неудивительно, что я не могла вырваться из их хватки. Он же настоящий медведь!

– Я хочу уйти!

– Хватит, мне надоело это показательное выступление! Давай поговорим начистоту, Аля. Я хочу тебя трахнуть, чего ты хочешь взамен? Деньги? Цацки? На море? Выбирай, я не скуплюсь на своих женщин.

Я совсем не удивлена таким предложением. Возмущена, оскорблена, но не удивлена. Чего еще ожидать от подобного субъекта? Жаль только, нельзя заехать ему по наглой роже. Даже рисковать не буду, такой просто прибьет меня на месте и все.

– Мне от вас ничего не надо! Я не сплю с кем попало, и тем более за деньги. Вы мне не нравитесь и никогда не понравитесь, поэтому я сегодня же уйду из вашего дома. Дальше работать здесь после произошедшего невозможно, просто отпустите меня и все.

– А может, ты метишь выше? – словно не слыша меня, продолжает он свои дурацкие умозаключения. – Теперь, когда я свободен, хочешь сразу в жены? Разве не все служанки мечтают выскочить замуж за хозяина и стать современной золушкой?

– Я не хочу за вас замуж, я от вас вообще ничего не хочу! – разозлившись, четко проговариваю я, надеясь, что до него дойдет. – Сколько раз мне повторить? Я просто хочу уйти.

– Значит, я совсем тебя не привлекаю? – спрашивает этот невыносимый человек, словно мои слова для него пустой звук.

– Нет!

– Тогда почему ты потекла в моих руках? – самодовольно ухмыляется урод.

Его откровенность шокирует меня даже несмотря на эту абсурдную ситуацию. Я к такому не привыкла и сразу же дико смущаюсь, не зная даже, что ответить. Негодяй пользуется моей растерянностью, чтобы сделать шаг вперед и снова наложить на меня руки. На этот раз его ладонь снова лезет под платье, вверх по моему бедру.

– Я успел заметить, как ты разгорячилась, Аля, – шепчет он у моего уха, обжигая кожу горячим дыханием. – Если бы не звонок, я был бы в тебе по самые яйца и ты даже не пикнула бы по этому поводу.

– Нет! – отшатываюсь от его слов и прикосновений, сильно толкая в грудь. – Я бы этого не допустила! Я вас не хочу, я до ужаса боялась, что вы меня не отпустите и не услышите, этот звонок просто спас меня! А то, что вы приняли за взаимность, это всего лишь защитная реакция тела на насилие! Об этом все знают, можете почитать в интернете. Я не хочу вас, не хочу! Услышьте меня, наконец, и прекратите этот фарс! Я хочу уйти и просто забыть об этом, как о страшном сне. Дайте же мне уйти!

Я снова начинаю плакать от отчаяния и бессилия, и слава Богу, он сдается. Видимо, мои слова все же дошли до его затуманенного похотью и самодовольством мозга. Тархан Артурович отступает от двери, освобождая мне дорогу.

– Ладно, иди, – безразлично говорит он. – Делай, что хочешь.

Мне не требуется большего, я просто бегу, не беспокоясь, как это выглядит со стороны. Пробегаю по лестнице мимо удивленной Лианы, которая окликает меня, и оказавшись у себя в комнате, как и вчера, запираюсь на все замки. Я сегодня же уберусь подальше от этого дома и его хозяина.

---

Лиана, которую я проигнорировала, пробежав мимо, идет за мной и стучится в дверь.

– Альбина, это я! – через дверь говорит она. – Что с тобой случилось? Я беспокоюсь, ответь, пожалуйста!

Видимо, видок у меня еще тот, раз она так забеспокоилась, но я не хочу объяснять ей, что человек приютивший ее, бедную сироту, у себя в доме, меня чуть не изнасиловал.

– Все в порядке, Лиана, не волнуйся! – кричу ей в ответ. – Мне надо умыться и переодеться, я скоро выйду!

К счастью, она не настаивает и уходит, а я и правда умываюсь, рассматривая в зеркале свои покрасневшие и опухшие губы. Не могу перестать трогать и тереть их, невольно вспоминая, как агрессивно меня целовал Тархан Артурович и как в какой-то момент я поддалась этим грубым прикосновениям. А ведь он мне даже не нравится! Неужели я так изголодалась по мужской ласке, что завелась от примитивного нападения этого животного, которого даже уважать, как человека, не могу, не говоря уже об откровенной неприязни?! Да что со мной такое? Хочется умереть от стыда и препарировать свой мозг в поиске ответов.

Сняв платье горничной, я надеваю джинсы и худи, привожу в порядок растрепанные рукой хозяина волосы и хочу пойти искать Георгия, но не успеваю открыть дверь, как нос к носу сталкиваюсь с Соней.

– Ох, Аля, ты переоделась… Что случилось? Лиана сказала, что ты плакала, неужели с мамой что-то?

– Нет, с ней все в порядке, – пытаюсь снова не заплакать при виде сочувствия на лице подруги. – Я ухожу отсюда, Сонь. Увольняюсь к чертовой матери!

Сдержать слезы все-таки не удается. Я всхлипываю и Соня сразу же обнимает меня.

– Альбин, ну ты чего? Неужели хозяин тебя выгнал? Ты снова ему нагрубила?

– Нет, – крепко обхватываю ее руками, уткнувшись лицом в плечо, потому что я сама не понимала, как нуждалась в утешении, до этого момента. – Все намного хуже, Сонь! Намного!

Мы заходим обратно в комнату и присаживаемся на кровать. Меня снова накрывает, я плачу, пока Соня гладит меня по спине и утешает, словно мать ребенка.

– Я сейчас с ума сойду от неизвестности, ну расскажи в чем дело! – обеспокоенно требует подруга, когда я немного успокаиваюсь, и я вываливаю ей все, вплоть до грубых слов и грязного предложения Тархана Артуровича.

– Я не могу здесь больше оставаться, надо увольняться, Сонь, – объявляю свое решение.

– Ну и ну! – качает головой шокированная Соня. – Только я начала думать, что нам достался адекватный хозяин, который не собирается лезть под юбку, как обнаруживается такое. Черт, а если бы он не отпустил тебя? Даже подумать страшно, б-р-р! А ведь он может завтра и меня вот так зажать где-нибудь, его брат, будь он неладен, уже пытался! Суток тут не пробыл, козлина, а уже успел и пощупать, и пригласить в свою кровать. Уроды эти братья, без совести и морали! Думают, им все можно. Мне, конечно, нужна работа, но своя шкура дороже. Я тоже уволюсь! Не хочу рисковать, а потом жалеть. От такой горы мускулов вряд ли удастся вырваться, если он, вдруг, решит применить силу. И фиг ты потом что-то докажешь с его связями, он наверняка связан с криминалом! Честным людям такая охрана, как у него, не требуется.

– Максим Юрьевич приставал к тебе? – шокировано смотрю на нее. – Почему ты мне не сказала?!

– Да ничего особенного, – отмахивается Соня. – Дальше слов и хватаний за задницу дело не дошло, я его быстро осадила. Да и в то время мы с тобой только знакомились, я не привыкла таким делиться, а когда я узнала тебя получше, это стало уже неактуально. Ну было и было, он не первый мужик, считающий, что прислуга может восприниматься, как дешевая давалка. Главное, не давать себя в обиду и сразу прояснить, что за деньги ты не продаешься. А если не понимает, то просто валить со всех ног.

– Я тут ни за какие деньги не останусь! – качаю головой. – Я боюсь этого человека, Соня, он же берегов не видит, выражаясь его же языком! Сообщу Георгию, попрощаюсь с Наташей и Лианой, и все. Сегодня же хочу уйти.

– Я с тобой, – решительно встает подруга. – Поговорим с Георгием вдвоем и сообщим о причине своего ухода.

– Нет, ты что?! – пугаюсь я. – Я тебе рассказала, потому что ты – это ты. Я со стыда умру, если Наташа и Георгий узнают, что хозяин приставал ко мне. Не хочу никаких домыслов и предположений. К тому же, что им эта информация даст? Им же тут еще работать, зачем зря вносить этот негатив в их жизнь?

– Альбина, ты себя слышишь? – возмущенно смотрит на меня Соня.

Ее щеки раскраснелись, светлые волосы растрепались, потому что она запускала в них пальцы на эмоциях, а голубые глаза кажутся еще ярче от гнева. Она красавица даже без макияжа, так что хозяин действительно может с легкостью переключиться на нее, когда ему в очередной раз приспичит. Ей и правда лучше уйти вместе со мной, чем стать еще одной жертвой этого похотливого медведя, который после ухода жены совсем не может держать себя в руках. – Этот козел показал себя во всей красе, а ты еще паришься о мнении других работников о нем? Пусть знают, на кого работают! Я не осуждаю их за работу на такого человека, потому что жить на что-то всем надо, но не думаю, что нужно скрывать причину нашего увольнения.

– Я просто хочу уйти с достоинством, Сонь.

Она с этим не согласна. Мы спорим до хрипоты, пока, наконец, упрямица не сдается и не соглашается держать произошедшее в тайне. Мы находим Георгия в его кабинете за кухней и объявляем о своем уходе, не объясняя причин, сколько бы он не допытывался. А потом слышим не очень приятное напоминание о том, что раз мы уходим сами, без предварительного уведомления, то отработать две недели по договору, или еще меньше, если новых горничных найдут быстро, нам все же придется.

Глава 12

– Ты действительно не скажешь Георгию правду? – спрашивает меня Соня, как только мы от него выходим. – Да за две недели что угодно может произойти!

– Вряд ли Георгий даже в таком случае нас сразу отпустит, – вздыхаю я. – Или думаешь, он тут сам будет убираться, пока ищут новых девушек? После ухода Лиды прошло довольно много времени, прежде чем наняли тебя. У него строгий отбор.

– Блин, вот засада! – кусает губу подруга. – Тогда вот что: ты ни в коем случае не должна одна заходить в его спальню и кабинет. Да и вообще, все комнаты наверху убираем только вдвоем, так будет безопаснее.

– А если он меня сам к себе вызовет?

Сколько бы я не храбрилась, мне действительно страшно. Со стороны может показаться, что я преувеличиваю опасность нахождения рядом с хозяином и на фиг я ему не сдалась, чтобы опускаться аж до насилия, но я не могу больше полагаться на логику. Люди непредсказуемы, а Тархан Артурович так вообще дикарь. Меня до сих пор трясет от воспоминаний о своей беспомощности в его руках.

– Даже если вызовет, без меня не ходи. Что нам терять, Альбин? Мы уволились, так что можем прямо ему в глаза высказать, что пока нас не отпустят из этого дома, мы отказываемся оставаться с ним наедине, потому что ему нет доверия.

– Ладно, – вздыхаю я, понимая, что она права. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

Я обнимаю ее, чувствуя себя немного увереннее благодаря ее решительности, а потом мы идем снова переодеваться в свою рабочую форму в спальни, а оттуда на кухню, где уже ждет обеспокоенная Лиана в компании повара Наташи.

– Мы с Соней решили уволиться и как только нам найдут замены, мы уйдем, – объявляю я, решив сразу поставить их в известность.

– Почему? – первой задает вопрос Лиана, которую это известие, судя по скисшему выражению лица, расстроило не меньше, чем Наташу.

Бедняжке всего семнадцать, школу она окончила, друзей у нее нет, а мы с Соней намного ближе ей по возрасту, чем Наташа и Георгий, можно сказать, единственное подобие подруг, хотя мы и прислуга, а она гостья хозяина. Естественно, бедная девочка расстроилась.

– Конфликт с хозяином, – коротко говорит Соня. – В подробности вдаваться не будем, даже не просите, но нам нужно отсюда уйти.

– У Тархана Артуровича тяжелый характер, но может, все еще обойдется? – с надеждой смотрит на меня Наташа, зная о прошлом конфликте, связанном с Лидой.

– Точно нет, – говорю я. – Мы не можем остаться, Наташ. Да я и не хочу, даже если предложат тройную зарплату. Хватит с меня!

– А что такого сделал Тархан Артурович? – спрашивает Лиана. – Может мне с ним поговорить? Упросить не увольнять вас?

– Так это наше решение, а не его, Лиана. И мы не передумаем.

Естественно, нас не оставляют в покое без расспросов, но мы с Соней отнекиваемся от подробностей и сворачиваем тему, принимаясь за свои рабочие обязанности. Когда вечером Георгий объявляет, что хозяин ждет меня у себя в кабинете, я даже не удивляюсь. Весь день ждала, что это вот-вот случится и не ошиблась. Нахожу Соню, которая разбирает вещи в прачечной, и взяв ее за руку для поддержки, словно на эшафот направляюсь в кабинет Тархана Артуровича. Слава Богу, мне не придется столкнуться с ним лицом к лицу наедине!

Когда мы с Соней появляемся на пороге его кабинета вдвоем, хозяин удивленно поднимает брови, откидываясь на спинку кресла и задумчиво потирая густую бороду.

– Я звал только Альбину, София, – говорит он и у меня мурашки ползут по шее от звука его голоса, в котором слишком явно проскальзывают властные нотки. – Ты можешь идти.

– Альбина отказывается оставаться с вами наедине, так что я не уйду, – храбро заявляет Соня. – Все, что хотите, можете сказать при мне.

– Даже так? – насмешливо улыбается он, глядя только на меня и пытаясь поймать мой взгляд, который я упрямо не поднимаю выше его рта. – Ну ладно. Жора уже сказал, что вы вдвоем хотите уволиться. Что ж, я никого насильно не держу. Лишь хотел предупредить Альбину, что необязательно запугивать и тянуть за собой весь мой персонал.

– Я никого не запугивала! – не могу промолчать от такого предположения. – И уж точно не просила Соню уйти вместе со мной! Она сама так решила, потому что беспокоится за свою безопасность рядом с таким хозяином, как вы. И правильно делает!

Смех – последнее, чего я ожидала от него, но Тархан Артурович именно так реагирует на мои слова. Словно я сказала что-то по-настоящему смешное. Я редко видела, чтобы этот мужчина вообще смеялся, но глядя на него теперь, понимаю, что это не наигранность. Ему действительно весело! Может, у него просто не все дома? Соня так же растеряна из-за его реакции, как и я, мы с ней недоуменно переглядываемся, крепче сжимая руки, которые все еще соединены между собой.

– Ох, насмешили, – наконец, успокаивается этот сумасшедший, выпрямляясь на кресле. – Стоите тут, как две школьницы, за руки держитесь, словно я… Бля! Не, ну реально смешно же! Ладно, не буду вас пугать. София, за свою безопасность можешь не бояться, даже если бы я был насильником, блондинки не в моем вкусе. Альбина, ты тоже можешь оставшиеся дни работать спокойно, потому что, опять-таки, я не насилую женщин, даже когда сильно прижмет. Всегда можно найти кого-то покрасивее и посговорчивее. Тебя мое предложение не устроило, так что тема закрыта. Вы сможете уйти, как только Жора найдет замены, вас здесь никто удерживать не будет. Это все, что я хотел сказать.

В смысле, это все? То есть вот так вот, да? Я весь день нервничала из-за того, что он воспринял как пустяк, ничего не значащий эпизод? Тема закрыта, мы можем уйти?

Боже, я чувствую себя полной дурой! Униженной дурой, хотя для этого и нет причин. С чего бы мне чувствовать унижение из-за того, что я оказалась лишь эпизодом для человека, который вверг меня в пучину страха, стыда и еще кучи эмоций, отнявших всю энергию и несколько лет жизни?

Я ухожу, как сомнамбула, не слыша ничего из того, что говорит Соня, вся в своих мыслях, снова и снова переживая произошедшее и пытаясь понять, действительно ли это я слишком остро реагирую или просто Тархан Артурович настолько аморальный человек? Я не жалею о том, что уволилась, но во мне зреет болезненная обида за то, что со мной обошлись, как с какой-то бесчувственной вещью. Словно я не живой человек, а просто расходный материал.

---

– Жора, если по договору они обязаны отработать две недели, то не спеши звать замену. Я хочу, чтобы девушки отработали каждый день из положенных, – говорю я Георгию перед тем, как подняться к себе на ночь.

– Как скажете, – немного хмуро отвечает тот, но плевать я хотел, что он обо мне думает.

Это не назло, вовсе нет. Я просто хочу, чтобы Аля задержалась настолько, сколько необходимо для ее соблазнения. Потому что, ощутив ее вкус, я не отпущу ее, не попробовав всю. Эта маленькая трусишка разожгла во мне волчий аппетит и неоттраханной как следует она из моего дома не уйдет.

Меня снова пробирает смех, стоит вспомнить, как она явилась в мой кабинет с охраной в виде такой же мелкой дурехи. Какой бы сволочью я ей не казался, до насильника мне далеко. Я не получаю кайфа, заставляя бабу насильно раздвигать ноги, это даже унизительно! Если бы Альбина не возбудилась, когда я ее поцеловал, я бы ее отпустил без проблем. Но эта пугливая лгунья потекла, так что сколько бы она не отпиралась, ей понравилось то, что я с ней сделал, и обязательно понравится то, что планирую в будущем. Принципиальная дрянь! Для нас обоих все прошло бы легче, согласись она на какую-нибудь цацку или просто возьми бабки. Но нет, надо же повыделываться! Аля ответит за каждую минуту моего ожидания, уж я-то на ней оторвусь! Завела и не дала, типичная женщина!

Иду в тренажерку, хотя занимался утром, потому что нужно куда-нибудь выплеснуть свое разочарование. Я все еще отказываюсь дрочить, как неудачник, на эту нахальную динамо. Нет уж, в следующий раз, когда я опустошу свои яйца, это будет в одной из ее дырок, непринципиально какой. Я планирую завладеть всеми. Думаю, нескольких дней мне хватит, чтобы уломать ее, но сначала, дам ей немного времени, чтобы успокоилась и потеряла бдительность. Эта дурочка ведь уже успела внушить и себе, и окружающим, что я просто похотливый кобель, готовый напасть в любую минуту. Я и готов, на нее – без вопросов, но раз она такая трусиха, то придется действовать не так открыто и быстро. Видимо, придется набраться терпения, а с ним у меня всегда были проблемы…

---

Следующие два дня мы с Соней действуем, согласно своему плану. На втором этаже и в кабинете убираемся исключительно вдвоем, так же и на цокольном этаже, где располагается тренажерный зал и бассейн, а также несколько других помещений.

Хозяин, как назло, в эти дни остается дома, но он нас словно не замечает. Даже взгляд не задерживает, я следила, когда подавала ужин вместе с Георгием и когда относила кофе в кабинет, где, к счастью, на тот момент был еще и начальник охраны. В общем, Тархан Артурович вернулся к своему обычному поведению, словно того возмутительного нападения на меня и не было. Это нам с Соней приходится уйти с хорошей работы, а ему хоть бы хны. Продолжает себе жить, как ни в чем не бывало, и за это я его еще больше ненавижу. Ну почему он не мог держать свою похоть при себе?! Раньше ведь все было отлично.

Что меня еще больше злит, так это то, что мама указала мне на дверь, когда я сообщила, что отрабатываю последние дни на этой работе и скоро вернусь домой.

– Альбина, так не пойдет! – заявила она. – У нас с Витей начало отношений, нам не нужен третий лишний, это убьет всю романтику. Котик, ну поживи в съемной квартире, а? Ты же у меня уже взрослая девушка, давно пора начать самостоятельную жизнь.

Да я не против! Я не привязана к маме, как маленькая девочка, и понимаю ее потребность в личном пространстве, даже если она вызвана отношениями с этим мерзким Витей, но вопрос стоит в деньгах.

– Мам, а ты не учитываешь тот факт, что если я сниму квартиру, то с кредитом тебе придется разбираться самой? – напоминаю ей. – Хотя, раз теперь Витя живет с тобой, то пусть он и платит.

– Альбина! – возмущается она. – С каких пор ты стала такой мелочной? Витя потратил все деньги на наш отпуск в Дубае, а его следующие дивиденды придут только через месяц. Конечно, он будет мне помогать в будущем, но прямо сейчас это невозможно. Блин, ну что же делать? Почему ты вообще уволилась?!

– Меня сократили, – лгу я, потому что в отличие от Сони, мама меня не поддержит, даже когда я расскажу ей всю правду. Наоборот, обзовет дурой из-за того, что упустила шанс заарканить богатого и не старого мужчину, который сам проявил ко мне интерес.

– У твоего хозяина дела так плохи, что он уже и горничную не может оплатить? – фыркает мама. – Как же все не вовремя! Платеж по кредиту нужно внести уже послезавтра, да? А мы с Витей улетаем через неделю.

– Ты же говорила в следующем месяце!

– Так следующий месяц почти настал, сегодня же тридцать первое, Аля! Где твоя голова? Лучше подумай, как нам все это разрулить. Что же делать, что делать… Придумала! Мы с Витей там пробудем десять дней. Улетаем только через неделю. А ты как раз отработаешь свои рабочие до конца нашего отпуска. Ладно, возвращайся домой, до следующего месяца мы как-нибудь уживемся, там не так много времени остается. А потом Витя внесет следующий платеж за кредит, а ты снимешь себе квартиру и съедешь.

Естественно, я не говорю ей о том, что зарплата моя исчезнет вместе с работой и чтобы снять квартиру в следующем месяце, мне нужно будет найти работу с не худшей зарплатой. Может, мы с Соней снимем что-нибудь на двоих, или я найду соседок по объявлению, потому что одна целую квартиру, даже однушку, не потяну. В любом случае, жить с мамой и Витей не представляется возможным, я его просто не выношу. Не делясь с ней своими соображениями, я прощаюсь и отключаю вызов, а потом с тяжелыми мыслями ложусь спать. И надо же такому случиться, что во сне меня преследует вездесущий Тархан Артурович, которому я даже не думаю сопротивляться, отдаваясь в его руки, как последняя шлюха!

Глава 13

Я просыпаюсь вся взмокшая, с бешено колотящимся сердцем. После такого порочного сна долго еще не удается снова заснуть, я ворочаюсь с боку на бок, злясь на саму себя, на свое разыгравшееся воображение, и утром встаю в отвратительном настроении.

Пока умываюсь, невольно засматриваюсь на свое отражение в зеркале, анализируя, настолько ли я красива, чтобы привлечь внимание такого человека, как наш хозяин или просто удобно оказалась под рукой, что и заставило его сделать мне то отвратительное предложение. Видимо, часть маминого тщеславия все-таки передалась мне, потому что хочется думать, что дело именно в моей привлекательности, хотя мне этот страшный медведь сто лет не нужен. Да, Лида на него облизывалась, называла сексуальным, но я так не считаю. У него нет ни капельки обаяния, он грубый и лицо у него суровое, даже хищное. Его едва ли можно назвать красивым. Даже его тело слишком массивное, слишком мускулистое. Настоящий шкаф! Кажется, этот человек ни в чем не знает меры, все в нем слишком и мне это не нравится. Я вообще люблю в меру спортивных парней, высоких, без бороды, с приятными чертами лица и обаятельной улыбкой, которые не позволяют себе сыпать матами и умеют вежливо общаться с людьми. В общем, обладающих всеми теми качествами, которых никогда не будет у Тархана Давыдова. Разве что, кроме роста, но это ничего не решает.

– Что значит не готовь? Хозяин разве не будет завтракать? – зайдя на кухню, слышу разговор Наташи и Георгия.

– Тархан Артурович уехал поздно ночью, его нет дома, – говорит мажордом.

– А обед и ужин? – спрашивает повар.

– Пока не знаю. Обед на всякий случай приготовь.

Но ни на обед, ни на ужин Тархан Артурович не возвращается. В его отсутствие я хоть могу свободно дышать в доме и надеюсь, что приедет он еще не скоро. Георгий не вдается в подробности, заявляя, что ничего не знает о причинах отсутствия хозяина дома, но на следующее утро просит меня подготовить гостевую спальню, в которой останавливался Максим Юрьевич в свой прошлый визит.

– Неужели Макс приезжает? – застав меня за сменой постельного белья в той комнате, спрашивает взволнованная Лиана, проходившая мимо открытой двери.

Я удивленно приподнимаю брови, потому что она чуть ли не прыгает от счастья.

– Не знаю, но Георгий просил подготовить комнату для гостя. Может и он. А что, ты по нему соскучилась?

Лиана тут же смущается и прячет взгляд, нервно сжимая пальцы.

– Просто тут скучно, – оправдывается она. – Хочется увидеть новые лица.

– Или кто-то влюблен, – поддразниваю я ее. – Неужели тебе нравится Максим?

– Нет, не нравится! – отрицает она, хотя это так очевидно. – Уф-ф, может быть… Только никому не говори, даже Соне! Я не хочу, чтобы кто-то знал, это жалко. Он никогда не обратит на меня внимание!

Ох, бедная девочка… А ведь она права. Максиму Юрьевичу минимум тридцать лет, а ей семнадцать. Он ее, наверное, и за женщину-то не считает, она же сущий ребенок! Не столько из-за возраста, сколько из-за характера. Лиана куда наивнее и невиннее многих своих сверстников, может быть, потому что ее растили чуть ли не под замком.

– Обещаю держать это при себе, – успокаиваю ее. – Но знаешь, не отчаивайся. Очень редко первая любовь оказывается чем-то серьезным. Сейчас это тебя не утешит, но я все равно скажу. Жизнь долгая, Лиана, а Максим не единственный привлекательный мужчина. Ты в любой момент можешь встретить кого-нибудь особенного, кто ответит на твои чувства.

– Ну да, как будто тут так уж часто появляются новые люди, – вздыхает она. – Что здесь, что в доме папы, моя жизнь не меняется. Я словно нахожусь в тюрьме, а теперь и вы с Соней уходите. Я просто не знаю, что мне делать… Я ненавижу свою жизнь!

Совершенно неожиданно Лиана срывается на слезы. Я сначала теряюсь, глядя как она зло вытирает глаза, чтобы скрыть их, но, когда девочка разворачивается и бежит в свою спальню, понимаю, что парой слезинок тут не обойдется. А ведь я до конца не понимала, как тяжело ей сейчас приходится. Неудивительно, что она сорвалась, тем более в этом возрасте гормоны еще играют.

Бросив простыню, я иду за ней и постучавшись, захожу в комнату. Лиана плачет, сидя на подоконнике и скрывшись за занавесками. От звуков ее рыданий у меня сердце сжимается от жалости, но она не позволяет себя утешить.

– Альбина, уйди пожалуйста! – сквозь слезы требует она. – Я хочу побыть одна!

– Может, принести тебе что-нибудь? Чаю или воды?

– Я ничего не хочу! Оставь меня в покое!

– Ладно, – вздыхаю я, по ее агрессивному тону понимая, что возражать бесполезно. – Если что, я всегда готова поговорить и выслушать тебя.

Выхожу, оставляя ее одну, и заканчиваю свою работу. Лиана не спускается несколько часов, но как раз перед ужином, когда во двор заезжают машины, она появляется, одетая в одно из своих обычных платьев, на этот раз зеленое, с желтыми цветочками. Я наблюдаю за ней, отмечая, что ее светлые волосы распущены и завиты, а на лице неброский, но подчеркивающий изящные черты макияж. Лиана спускается по лестнице, цокая небольшими каблучками пантолет. Она выглядит нарядной для простого вечера дома, но видимо, надежда на то, что приедет Максим, заставила ее приложить такие усилия.

– Лиана, какая ты сегодня красивая! – первой делает комплимент Соня, стоящая рядом со мной.

Я хочу согласиться, но не успеваю, потому что дверь открывается и в дом заходит Тархан Артурович, поддерживающий за талию своего еле передвигающего ноги, бледного как смерть, брата, свободной рукой опирающегося на костыль.

– Да где тебя черти носят, Казбек?! – раздается нетерпеливый окрик нашего хозяина, который практически несет едва живого Максима Юрьевича на себе.

– Здесь я, – раздается, удивительно похожий на его, более молодой голос и в дом вбегает рослый парень, который тут же подхватывает раненного с другой стороны.

Не обращая внимания на нас, стоящих у подножия лестницы с удивленно открытыми ртами, мужчины споро направляются наверх, неся на себе полуживого Максима, которому, судя по виду, самое место в больнице.

---

Мой тупой младший брат, который живет по принципу «Я сам», неделю провалялся в больнице и даже не сообщил мне, блядь, что его чуть не убили. Вот что за дебил?! Потребовалось еще одно покушение прямо на больничной койке, чтобы Поп лично мне позвонил и сообщил новости, распорядившись обеспечить Максу безопасный переезд в мой дом, пока он не оклемается. Я даже спрашивать не стал, откуда Попов все знает. Хотя вопросы к брату у меня есть, и немало.

Максим никогда не пользовался услугами телохранителей, но месяц назад у него появился этот Казбек. Парнишка с виду крепкий, а борода придает возраста, но ему точно не больше двадцати пяти лет, если и столько есть. Я собирался гнать его в шею, но Поп и про него знает, потому что дал указания держать парня при себе в доме.

Мы вместе заносим почти отключившегося Макса в спальню и укладываем на кровать. Тяжелый вырос, буйвол, сука! У него два пулевых, в грудь и ногу. Едва остался жив и по-хорошему, конечно, в больничке подержать, под наблюдением, но даже с охраной чуть не добили, так что этот вариант отпал.

– Что случилось с Максимом? – забегает в комнату заплаканная Лиана, про которую я как-то и забыл в последнее время, настолько она незаметная. Даже ест не со мной за одним столом, а где-то еще, я не интересовался.

– Жить будет, – вздыхаю я, не понимая, с чего это она так расстроилась.

Но девчонка выглядит так, словно он уже умер. Бледнющая, по щекам катятся слезы, а грудь подрагивает в тихих рыданиях, пока она медленно приближается к кровати. Протягивает дрожащую руку к лицу моего брата, но ее неожиданно перехватывает Казбек, отводя в сторону.

– Соблюдайте дистанцию, – спокойно говорит он, загораживая Макса своим телом.

Поздно спохватился, телохранитель хренов! Теперь от мелких девчонок будет моего брата защищать?

– Не трогай ее, – предупреждаю Казбека, потому что знает кто-то о том, что Лиана дочь Попа или нет, но в моем доме мужчинам строго запрещено касаться этой девочки. Даже старого Жору предупредил, не говоря уже о моих ребятах.

Он сразу же опускает руки, но остается стоять на месте, загораживая ей обзор на Макса. Лиане это явно не нравится, потому что она обходит его по широкой дуге, чтобы подступиться к моему брату с другой стороны кровати, но на этот раз ее останавливаю я.

– Лиана, иди к себе, – говорю строго. – Нечего тебе тут делать. С Максом все будет в порядке, ему нужен только покой.

– Но я… – испуганно глядя на меня большими глазами осмеливается она возразить. – Я могу ухаживать за ним, Тархан Артурович.

Очередная дура по уши втрескалась в Максима. И почему я не удивлен? Бля, как же не вовремя! Придется теперь и за ней следить, чтобы не делала глупостей под моей крышей.

– Ты не будешь ни за кем ухаживать, и вообще, я запрещаю тебе заходить сюда. Уходи, Лиана.

– Но Тархан Артурович…

– Не спорь со мной, – твердым голосом обрываю ее.

Она смотрит на меня с ненавистью, потом переводит взгляд на Макса в отключке и снова всхлипывает.

– Он ведь не умирает? – спрашивает шепотом.

– Нет, не умирает. Скоро встанет на ноги и будет как новенький. Все Лиана, иди. Нечего тебе тут делать.

Девочка, наконец, слушается. Медленно-медленно идет к выходу, играя на моих нервах, и выходит, не закрыв за собой дверь.

– Думаю, пора колоть обезбол, – говорит Казбек. – Утром он отказался.

– Давай, – соглашаюсь я. Максим даже во сне выглядит напряженным, чего только храбрится, придурок? – Ты точно умеешь?

– Умею, – усмехается парень, тянясь к рюкзаку, который принес с собой.

Не нравится он мне. Слишком похож на меня. Лицом, телосложением, даже голосом. Только идиот не заметил бы, прямо как сын родной, но это невозможно, учитывая, что кроме Карины я двадцать лет никого не трахал, а она точно не рожала. Да и братом он быть не может, ни родным, ни двоюродным. Мой отец умер слишком давно, а братьев и сестер у него не было. Как же объяснить наше сходство? Это теперь сверлит мой мозг, как увидел его вчера, так и не могу перестать думать в чем подвох.

– Сколько тебе лет? – уточняю на всякий случай.

– Двадцать два, – хмыкает он, готовя шприц.

Нет, даже при таком раскладе не может он быть моим. Я, конечно, до Каринки тоже трахался, но не в свои тринадцать лет, а именно в то время Казбек и был зачат. Не сходится.

– Как Макс тебя нанял? Через агентство?

Само собой, мои люди уже сейчас роют инфу о нем, но мне интересно, что он расскажет сам.

– Меня Поп приставил, – пожимает плечами этот самоубийца.

– Поп мертв.

– Ну да, – усмехается наглый молокосос, давая понять, что прекрасно осведомлен о том, что Попов живее всех живых. – Не напрягайтесь так, Тархан Артурович, у нас с ним был разговор до вашего приезда. Я знаю, что вы знаете, и все такое. У меня есть инструкции и я им следую, как и Максим Юрьевич.

Значит, я не ошибся в своих выводах, Макс в курсе, что Поп жив, но не сказал мне, как и я ему. Этот кукловод просто играл нами, проверяя преданность, очень в его духе. А теперь сам раскрыл игру, видимо, решив, что доверие мы заслужили. Но причем тут этот наглый парнишка? Он меня просто с первой встречи бесит, еще и терпеть его теперь под своей крышей до дальнейших указаний!

– Если ты такой осведомленный, то имей в виду, что Лиану трогать нельзя, – предупреждаю его, пока он делает укол Максу. – Не смотри на нее, не разговаривай с ней, и вообще делай вид, что ее нет. Понял?

– Ага, – ухмыляется он. – У меня не стоит на маленьких папиных дочек, так что обо мне беспокоиться вам нужно в последнюю очередь.

Значит, и про то, что она дочь Попа он в курсе. Ну хоть одной головной болью меньше, не придется следить, чтобы к ней еще и этот не подкатывал свои яйца. Теперь бы за ней самой проследить, чтобы держалась подальше от моего брата, а то знаю я таких, с виду невинных, ангелочков.

Глава 14

После того, как Лиана в слезах убежала выяснять, что случилось с Максимом Юрьевичем, Георгий приказал нам с Соней не мешаться под ногами и пойти работать. Еще и напомнил, что проявление любопытства в этом доме не приветствуется.

– Как думаешь, кто этот парень? – шепчет мне Соня, пока мы складываем белье в прачечной.

На самом деле, заняться в доме нечем, в отсутствие хозяина мы вычистили все комнаты, но Георгий не любит, когда мы сидим в своих комнатах днем, так что приходится делать вид, словно мы заняты. Прачечная – наша комната отдыха. Он редко сюда заходит, если только не нужно позвать кого-то из горничных, и никогда не задерживается. Соня на полках с постельным бельем даже заначку из драже и шоколада сделала.

– Может их родственник? – делаю предположение. – Он очень похож на хозяина.

– Только симпатичнее и моложе, – хмыкает Соня. – Но все равно такой же жуткий. От мужчин этого семейства исходит какая-то своя энергия, заметила? У меня аж мурашки по коже бегут.

– Надеюсь, не от возбуждения? – шучу я, вспомнив Лиду.

– Фу, конечно, нет! – морщится Соня. – Я же не мазохистка. Мне нравятся сильные и уверенные в себе мужчины, но не такие, которые одним своим видом кричат «Задушу тебя во сне и глазом не моргнув».

– Ну, это ты загнула. Максимум придушит чутка, чтобы не рыпалась.

Мы прыскаем от смеха, но тут же замолкаем, синхронно накрыв рты ладонями.

– Нехорошо веселиться, когда в доме тяжело раненный, – спохватываюсь я. – Еще услышит кто.

– Я как раз об этом подумала, – соглашается подруга. – Что бы не было, я не злорадствую из-за Максима Юрьевича, Аль. Надеюсь, он поправится.

– Я тоже. И Лиану так жаль, она очень переживает.

– Сейчас увидит, что он не собирается умирать, и успокоится, – оптимистично заключает Соня.

В дверь заглядывает Георгий, хмурясь, когда видит, что я просто сижу, пока Соня мусолит в руках простыню.

– Альбина, идем, – говорит он. – Софья тут одна справится.

Я без возражений следую за ним. Георгий направляется на кухню.

– Наташа приготовила поднос, отнеси его в спальню Максима Юрьевича. Останешься там и будешь на подхвате, если понадобится помощь. Его телохранителю скажешь спуститься, Тархан Артурович ждет его в своем кабинете. И пока Максим Юрьевич лично не отпустит тебя, будь при нем, поняла?

– Хорошо, Георгий, – вздыхаю я, видя огромный поднос, приготовленный Наташей.

Там два вида супа, овощи на пару, тосты и стаканы с водой и бульоном. В общем, все, что обычно едят больные. Подхватив увесистый поднос, я поднимаюсь и постучав ногой, жду, пока откроют. Слава Богу, этот парень-телохранитель сам открывает дверь, а не кричит «Войдите», а то я в жизни не удержала бы этот поднос одной рукой. Он сам по себе тяжелый, потому что это одно из винтажных чудищ Карины Васильевны. Зачем только Наташа его достала?

– Давай сюда, пока не уронила, – хмуро забирает у меня еду парень.

Как же его называл хозяин? Казбек, кажется? Он ставит поднос на прикроватную тумбу и оборачивается ко мне.

– Привет, – неловко взмахиваю я рукой. – Я Альбина, горничная. Я помогу Максиму Юрьевичу с обедом, а вас Тархан Артурович просит спуститься в его кабинет. Это вторая дверь налево от лестницы.

– Он пока спит, – кивает на лежащего больного телохранитель. – Я Казбек, можно на ты. Проводи меня сама, Альбина, а то торчать тут все равно нет смысла.

Я с сомнением смотрю на спящего Максима Юрьевича, но понимаю, что будить ради еды его точно не стоит.

– Хорошо, пойдемте, – соглашаюсь, выходя в коридор.

– Пойдем, – с кривой улыбкой поправляет меня Казбек. – Я всего лишь телохранитель, со мной нет необходимости церемониться, как с хозяевами. Мы с тобой в одинаковом положении, Альбина.

Почему-то его слова звучат, как насмешка, но я не придаю этому значения. Просто дерзкий парень, я таких и раньше встречала. Приглядевшись поближе, понимаю, что он примерно мой ровесник, возможно немного старше. Из-за бороды сложно определить, она почти всегда добавляет возраста. И Боже, до чего же похож на Тархана Артуровича! До жути, меня чуть не передергивает, когда наглый взгляд Казбека проходится по моей фигуре с ног до головы. Не хватало только, чтобы и этот ко мне подкатывал!

– Давно здесь работаешь? – пытается он завязать разговор, пока мы спускаемся.

– Около года, но я сейчас отрабатываю последние дни. Уволилась недавно, – говорю прямо.

– А что так? Конфликт с начальством? Я наслышан о характере Тархана.

– Нет, просто не хочу больше быть горничной, – не хочу делиться подробностями.

Мы подходим к двери кабинета, но она сама открывается, являя нам недовольного хозяина дома.

– Что ты так долго? – хмуро смотрит он на Казбека, прежде чем перевести взгляд на меня. – А ты что здесь забыла? Иди, работай.

– Я просто показывала, где ваш кабинет, – зачем-то оправдываюсь я, чувствуя себя уязвленной его пренебрежительным тоном.

И ладно наедине, но разговаривать так при других людях? Я же не рабыня какая-то, а такой же человек, достойный уважения, как и он. Вот козел! Стоило один раз уязвить мужское самолюбие и он явил себя во всей красе. Нет, я и раньше сталкивалась с таким его отношением, но все равно не привыкла. К такому невозможно привыкнуть!

Проглотив возмущение, разворачиваюсь и иду на кухню, считая про себя дни, оставшиеся до моей свободы. Вот бы никогда больше не видеть этого грубого скота!

---

Мне сейчас совсем не до Альбины, есть дела куда важнее, но при виде того, как легко она болтает с Казбеком, во мне, вопреки моей воле, поднимается жгучая злоба. Ей просто повезло, что мне сейчас не до нее, иначе ходила бы с разукрашенной моей ладонью задницей.

Так, не о том я думаю, только стояка мне не хватало посреди творящегося пиздеца!

– Заходи, – говорю Казбеку, плотно закрывая за ним дверь, когда он проходит мимо меня к стулу и садится без разрешения.

Точно не телохранитель, слишком много гонора. Кто же он?

– О тебе нет никакой информации, кто-то подчистил, – сразу перехожу к делу, садясь за свой стол. – Кто ты, Казбек?

– Гражданин этой страны, как и вы, – отвечает он. – Двадцать два года, не женат, родственников нет. Судимостей тоже. Что такого вы хотели обнаружить на меня в интернете, Тархан Артурович?

Наглый сопляк смотрит мне прямо в глаза, показывая, что я для него не авторитет, и учитывая, что Поп распорядился дать ему полную свободу и оставить у себя, как дорогого гостя, я ничего не могу с ним сделать. Пока.

– Я не доверяю тебе, Казбек Оздемир. У тебя турецкая фамилия, но могу поспорить, ни одной капли турецкой крови не течет в твоих венах.

– Меня усыновила турецкая пара в семь лет, имя менять не стали, – без всяких интонаций поясняет он. – Вам так интересна моя биография? Вы должны понимать, что, когда я начал жить в Общине, я оставил прошлое позади. Приемных родителей в том числе.

О, это-то я понимаю, учитывая, что его родители не из нашего круга, но Община не принимает кого-то извне с тех пор, как во главе встал Попов тридцать лет назад. Значит, его биологические родители все же были из наших. То, что о нем нет никакой инфы сводит меня с ума, потому что я, как одно из доверенных лиц, имею доступ к очень многой информации и обладаю достаточными навыками, чтобы и самому кое-что нарыть, даже скрытое. Но не в случае с этим парнем.

– Допустим, – решаю не давить с наскоку и получше изучить его, раз уж Поп хочет, чтобы он остался у меня до дальнейших указаний. – Но я все равно слежу за тобой, Казбек. И раз ты пока остаешься жить под моей крышей, то должен соблюдать мои правила. Ни одному из моих людей не позволено лезть к горничным и что еще важнее, к Лиане. Они под запретом. Я не хочу видеть тебя рядом с женщинами моего дома, неважно, какой у них статус. Уяснил?

– Вполне, – отвечает он. – У меня нет проблем с тем, чтобы найти себе женщину.

Когда он уходит мне снова звонит Попов. Очень не вовремя Макс попал под пули, сейчас как раз начинается главная заваруха со сменой власти. После смерти Попа верхушка, как могла, тянула с выбором преемника, но этим утром мне, наконец, сообщили, что обо всем объявят через два дня. Нужно подготовиться, а я тут сторожу брата и свою прислугу от Казбека, которому даже с полным охраны домом не могу доверять настолько, чтобы уехать самому. Чуйка никогда меня не подводила и в этот раз я тоже не буду рисковать.

---

– Ну как ты? – спрашиваю Макса, зайдя к нему вечером.

Мой брат выглядит, как дерьмо, но ведет себя так, словно ничего серьезного с ним не случилось, хотя у самого душа еле в теле держится. Он сидит, опираясь на подушки, и угрюмо смотрит на меня, недовольный моим вопросом. Гордый идиот.

– Супер! А вот ты меня пугаешь, Тархан. Превратился в наседку из-за незначительного ранения. Лучше расскажи, как дела. Раз уж мы оба теперь в курсе событий, что происходит? Уже объявили?

– Объявят через пару дней. Я буду там, все уже готово.

– Я тоже пойду.

– Нет, – отвечаю спокойно, глядя в его возмущенные глаза. – Не трудись спорить, ты даже встать не можешь без помощи.

– Ты не понимаешь! Я должен довести до конца…

– Тебя заменили, – говорю безжалостную правду. – Чего и следовало ожидать. Не тупи, Максим Юрьевич, это просто один промах, да и то не твой. Знаешь, сколько еще проблем нас ждет впереди? Расслабься лучше и быстрее приходи в себя, работы скоро прибавится.

Макс сжимает челюсть и смотрит волком. Никому такое не понравится, понимаю. Я бы и сам на его месте был в ярости.

– Кем меня заменили? – отрывисто спрашивает брат.

– Стасом, – хмыкаю я.

Мы переглядываемся, оба не впечатленные этой кандидатурой. Теперь, когда все приближается к развязке, Поп посвятил нас в свой план. Он не собирается возвращаться из мертвых. Новым Главой должен был стать Макс, он бы женился на Лиане, еще больше укрепив свои позиции, а Поп правил бы по-прежнему, только из подполья. Теперь, когда Максима ранили, пришлось заменить его Стасом. Я не подхожу, потому что у меня тоже своя, очень важная роль. Стас – все, что у нас есть сейчас, больше ждать нельзя.

– Держи меня в курсе, – требует Макс, никак не комментируя ситуацию. – Я серьезно, Тархан, я должен знать все, вплоть до последней мелочи. Если бы с самого начала Поп не начал играть в свои игры разума, сейчас я тут не валялся бы.

В дверь громко стучат и я узнаю этот звук из тысячи, потому что только Альбина так долбит костяшками, прежде чем решиться войти в любую комнату в этом доме.

– Войдите! – разрешает Макс, но дверь не открывается.

А потом из-за нее слышится голос, сводящий меня с ума последние дни.

– Казбек, открой, пожалуйста, у меня поднос!

Встаю и иду к двери, резко открывая ее, раздраженный даже из-за чертового голоса этой динамо, видимо недотрах сказывается, а когда девчонка при виде меня чуть не роняет полный поднос, подхватываю его и сам несу брату.

– Ужин прибыл, – объявляю, ставя его рядом с ним, потому что на колени с его раненной ногой такое не положишь.

– Спасибо, Альбина, – как придурок, лыбится Макс, разглядывая мою горничную. – Снова будешь меня кормить?

Она его кормит? Какого черта?!

– А сам ты поесть не можешь? – рычу на брата, который недоуменно приподнимает брови.

– Не дотягиваюсь, – ухмыляется Максим, указывая на свою перевязанную грудь и пока нерабочую руку.

– Казбек поможет, – нахожу выход. – Альбина, позови его.

– Но у Казбека совсем не получается, он обжег и испачкал Максима Юрьевича, – смеет мне перечить дерзкая нахалка.

Еще и глазками своими невинно хлопает, словно ее и правда волнует забота о моем брате. А может и волнует! Вдруг, он ей понравился? Макс всегда находил подход к любой женщине, да и они считают его смазливым. Не дай Бог эта глупая девица повелась на моего брата, я ее точно отшлепаю до визга, а потом выебу из нее всю дурость, даже если снова меня пошлет.

– А может позовешь Соню? – предлагает Максим, кажется, очень довольный такой перспективой, но меня все равно не отпускает.

Знание того, что он предпочитает блондинок и в прошлый свой приезд положил глаз на Софью меня не успокаивает. Дело в Альбине. Только в ней.

– Нет! – в панике округляет глаза Аля, из-за чего моя ярость только увеличивается. – Соня не может, она занята! Давайте лучше я…

– Когда бы моему брату не понадобилась помощь, вы должны бросить все дела и заняться сначала им, – зло перебиваю ее. – Вернее, не вы, а лично Соня, раз он предпочитает ее. Иди и позови ее, Альбина. С этого дня она будет за ним ухаживать, а ты займись другими делами.

Я по лицу вижу, что нахалка хочет возразить, но встретившись со мной взглядом, пугается и развернувшись, выбегает, словно за ней черти гонятся. Вот так-то. Будет она еще выбирать, кому кормить больного! Как я сказал – так и должно быть. Предупреждения предупреждениями, а подальше от Казбека и Макса ее держать надо.

Глава 15

Я предчувствую, что Соня не обрадуется приказу хозяина и оказываюсь права. Она начинает возмущаться, как только слышит, что теперь приставлена помогать Максиму Юрьевичу.

– Блин, ну вот что за гадство?! Даже уволившись, мы должны исполнять приказы этого засранца! Я вообще-то горничная, а не сиделка. Тем более, для похотливого кобеля, который распускает руки!

– Если не уйдем мирно, нам могут не заплатить, – напоминаю ей. – И фиг ты кому-то что-то докажешь потом.

– Ты права, – вздыхает она, обреченно глядя на лестницу, ведущую на второй этаж. – Ладно, я пошла. Вот бы Казбек уже вернулся, не хочу оставаться наедине с этим красавчиком.

– То есть, ты считаешь Максима Юрьевича красавчиком? – поддразниваю я ее.

– А что, кто-то не считает? – фыркает она. – У меня есть глаза, Аля, но это не значит, что он мне нравится. Обычно, именно красавчики – самый худший тип мужчин. Их эго мешает им быть верными одной женщине.

Я не спорю с ней, мой собственный опыт с красавчиком именно так и закончился – на его измене. Когда она идет наверх, я направляюсь за чистящими средствами для ванной, потому что перед тем, как я отнесла еду больному, Георгий напомнил, чтобы я отдраила гостевую ванную на втором этаже. Она не прилегает к определенной спальне, а находится на одинаковом расстоянии от двух гостевых без собственных ванных, и ею сейчас пользуется Казбек.

Снова поднявшись наверх со своим инвентарем, я захожу в ванную и застываю, как вкопанная, потому что голый Казбек только вышел из душа и как раз обматывает полотенцем свои бедра. Моя рука крепко сжимается на ручке все еще распахнутой настежь двери, прежде чем я отдергиваю ее и резко поворачиваюсь спиной к непристойной картине, впридачу еще и крепко зажмурившись.

– Прости! – вырывается противный писк, вместо нормального голоса.

– Да ничего, расслабься, – хмыкает Казбек за моей спиной. – Я не стеснительный.

– Запираться надо! – поднимается в груди возмущение и я не сдерживаю его, громко хлопая дверью, которая отсекает его от моего общества, а потом шагаю обратно к лестнице по коридору.

– Эй, подожди! – выходит из ванной вслед за мной Казбек. – Я уже все, закончил. Можешь спокойно убираться, Альбин.

Я нехотя оборачиваюсь, стараясь не смотреть ниже его лица, чтобы он не подумал, будто интересен мне, а то кто этих мужчин знает, но Казбек смотрит не на меня, а куда-то мне за спину, застыв в напряженной позе.

Вдруг, за одну секунду, требующуюся на то, чтобы заметить изменение энергии в воздухе, все волоски на моем теле встают дыбом. Я буквально ощущаю за собой присутствие хозяина, хотя он не издал пока ни звука, и, отчего-то, очень боюсь обернуться.

– Какого хрена ты разгуливаешь тут голый?! – злобно рычит Тархан Артурович.

Я все же оборачиваюсь, чтобы хотя бы иметь понятие, где он находится, и облегченно выдыхаю, поняв, что между нами не меньше трех метров расстояния и я стою ближе к лестнице, чем он. Решив не влезать с объяснениями, что вошло у меня в дурную привычку, тихо направляюсь к лестнице, но меня припечатывают к месту одним словом:

– Стоять!

И я замираю, чувствуя, что мне вот-вот попадет ни за что. Я и так один раз уже избежала его гнева сегодня, во второй раз так не повезет.

– Я принимал душ, это обычно делают в голом виде, – дерзко отвечает Тархану Артуровичу Казбек, отвлекая внимание на себя. – А теперь, я иду в спальню, чтобы одеться, прикрыв зад полотенцем, чтобы не смущать случайных прохожих в коридоре. Мне обо всех своих действиях предоставлять отчет, Тархан Артурович?

– Каждый раз, когда ты открываешь свой ебанный рот, ты бесишь меня все больше и больше, – агрессивно смотрит на него хозяин. На нем футболка и джинсы, так что я ясно вижу, как напрягаются огромные мускулы на голых мужских предплечьях, сжимающихся в кулаки, словно он еле сдерживается, чтобы не наброситься на Казбека, как дикий зверь. – Смотри, мое терпение не бесконечно. Скоро ты можешь лишиться языка, которым мелешь всякую хуйню.

– Или… – начинает отвечать Казбек, но его прерывает выглянувшая из своей комнаты Лиана.

– Что-то случилось? Почему вы собрались в коридоре?

– Иди к себе и не высовывайся! – рычит уже на нее Тархан Артурович, и испуганно вздрогнув, Лиана исчезает за дверью, даже не думая возразить. – Тебя это тоже касается, щенок. Гонор будешь своему папаше показывать. Не думай, что, если за тебя просили, я буду носиться с тобой, как с дорогим гостем. У каждого есть свое место и твое подо мной, уяснил?

– Я никогда не забываю о своем месте, в этом можете быть уверены, – становясь, наконец, серьезным, отвечает Казбек, а потом разворачивается и не торопясь идет к своей спальне.

Как только дверь за ним закрывается, внимание Тархана Артуровича сосредотачивается на мне и я с трудом сглатываю ком в горле, замирая, как кролик перед удавом, под его тяжелым взглядом.

– А теперь ты!

– Д-да? – дрожу от прилива адреналина, ожидая, что и на меня сейчас будут рычать.

Хозяин выглядит очень злым. Он просто в ярости, это поймет любой, кто просто посмотрит на него. В голове проносится мысль сбежать и спрятаться внизу, но прикинув расстояние между нами и длину его ног, я понимаю, что скорее всего не успею добежать даже до середины лестницы, прежде чем меня догонят и поймают. И тогда…

– Иди, работай! – ошарашивает резкий ответ, обрывая картинку, которую рисует мое воображение, а потом Тархан Артурович просто уходит, громко хлопая дверью своей комнаты, а я остаюсь в коридоре одна, совершенно не понимая, что происходит. Хотя, судя по его отношению после того самого инцидента, должна была бы уже привыкнуть. Ему и правда наплевать на меня. Можно выдыхать.

---

Через пару дней Соня готова уже сломя голову бежать из этого дома.

– Он меня убивает, понимаете? – жалуется она, когда мы обедаем. – Просто уничтожает все мои нервные клетки! Да я так поседею скоро!

Георгия нет, он уехал по делам, так что мы с Соней и Наташей можем говорить откровенно о хозяевах, а Максим Юрьевич, видимо, очень сильно достает Соню.

– Может, все-таки ужин мне отнести? – предлагаю я. – Если скажем что ты, например, отравилась? Он смирится и поест из моих рук, не Казбеку же его кормить!

– А ведь хорошая идея! – соглашается Наташа. – Передохнешь хоть один вечер, Соня, никто не узнает. Легкое отравление обычно быстро проходит, завтра уже будешь здорова.

– Блин, девочки, спасибо! – шмыгает носом бедняжка, явно доведенная капризами брата хозяина до ручки.

Уж насколько я успела изучить Соню, она не нытик. Видимо, и правда накипело.

Когда ближе к ужину она уходит к себе, я начинаю накрывать на стол. Хозяин, Казбек и Лиана теперь едят за одним столом. Раньше девочка предпочитала есть у себя в комнате или на кухне, но так как Тархан Артурович строго запретил ей приближаться к спальне больного, для нее единственный способ узнавать новости о нем – это прислушиваться к разговорам мужчин во время еды. Соня информацией тоже не делится, только ругается постоянно, какой у нас сложный пациент поселился, что влюбленную Лиану выводит из себя. Она даже назвала Соню в лицо злыдней, грудью вставая на защиту своего любимого Макса.

– Да твой Максим Юрьевич любого превратит в злыдню! – даже не подумала обижаться Соня. – Ты просто одна смотришь на него сквозь розовые очки.

Естественно, все уже догадались, что Лиана без ума от Максима. Она совершенно не умеет скрывать свой интерес к нему, но к чести Сони, та не стала озвучивать свою догадку, понимая, что Лиана всего лишь подросток с играющими гормонами.

Накрыв на стол в столовой, я иду на кухню и беру поднос для больного. Так как Георгия нет, Наташа сказала, что еду подаст сама, пока я кормлю Максима Юрьевича наверху.

– А где Соня? – первым делом спрашивает меня Казбек, когда мы сталкиваемся в коридоре второго этажа.

– Она отравилась, так что сегодня я за нее, – довольно уверенно лгу я, надеясь, что не покраснела при этом.

– Максу это не понравится, – усмехается он, оглядываясь на дверь его спальни.

Мы с Казбеком болтаем, когда он заявляется на кухню за чем-нибудь вкусненьким, как и Соня с Наташей, так что с женской половиной этого дома он быстро нашел общий язык. Приятный парень на самом деле, обаятельный, и теперь он не кажется мне похожим на хозяина, из-за его легкого характера. Хотя… Ладно, когда они сидят за одним столом, отрицать жуткое сходство уже не получается. Но что странно, я совсем не нервничаю рядом с ним, как рядом с тем, кто никак не хочет уйти из моих кошмаров, продолжающихся каждую ночь.

– Казбек, а почему Максима Юрьевича ты называешь Максом, а к Тархану Артуровичу обращается по имени-отчеству? – задаю я вопрос, который вызывает мое любопытство.

Казбек вроде и не их уровня, но вроде и не прислуга. Странно все это. Да и на телохранителя он не похож, скорее на друга Максима.

– Потому что Макс мне разрешил, а твой хозяин нет, – щелкает меня по носу парень. – Давай сюда, помогу тебе донести.

Я не отказываюсь. Отдаю ему тяжелый поднос и разрешаю проводить себя. Как и ожидалось, Максим Юрьевич при виде меня первым делом спрашивает, где Соня, и я отвечаю ему так же, как и Казбеку, который поставив поднос ушел ужинать сам.

– Ох, не понравится это Тархану, – посмеивается Максим, пока я аккуратно кормлю его с ложечки. Он все еще не может поднимать руку, чтобы есть самостоятельно. – Кстати, а он уже вернулся?

– Пока нет.

Я не спрашиваю, почему Максим Юрьевич считает, словно его брату есть дело до того, кто из горничных его кормит. Я просто знаю, что хозяину плевать. Последние дни еще больше убедили меня в этом. Я совершенно ему неинтересна, только зря подняла панику и потеряла хорошую работу, думая, что мой хозяин настолько изголодался по женскому вниманию, что может напасть и изнасиловать меня. Теперь понимаю, как наивна была, решив, что настолько его заинтересовала. Он просто сделал попытку подкатить к удобной и красивой женщине, а когда не вышло – отряхнул руки и забыл. Еще и Соня со мной вместе ушла, а ведь ей тоже бояться, оказывается, нечего, разве что этого лежачего мачо, который не может поднять руку даже, чтобы засунуть ложку в рот, не говоря уже о том, чтобы облапать хорошенькую горничную.

Довольно быстро управившись с Максимом Юрьевичем, я спускаюсь вниз и остаюсь на кухне. Наташа сообщает, что хозяин не вернулся к ужину и Лиана с Казбеком за столом вдвоем. Скоро и Георгий приезжает, выглядя очень усталым.

– Наталья, налей мне кофе, пожалуйста, – вежливо просит он, садясь за стойку. – Решил провести пару собеседований прямо в городе, пока был там, и это просто кошмар. Тархан Артурович не потерпит очередную Лиду, а эти девушки, которых рекомендует агентство, больше интересуются личностью хозяина, чем своими будущими рабочими обязанностями. Трудно найти привлекательных девушек, готовых работать горничными без мечты поиграть в золушку и выскочить замуж за хозяина.

Я сначала удивляюсь такой откровенности от Георгия, а потом по взгляду Наташи на него понимаю, что он меня не заметил, я ведь сижу в маленькой кладовке, оставив дверь открытой, и чищу тазик груш для выпечки. Так-так, значит с Наташей наш сдержанный мажордом все-таки позволяет себе поговорить по-человечески? Любопытно…

– А, Альбина, я тебя не заметил, – наконец, поняв намек Наташи, смотрит в мою сторону Георгий с совершенно невозмутимым лицом. – Опять готовить будешь?

– Да, захотелось сладкого, – отвечаю, стараясь не казаться слишком любопытной. – Георгий, а если ты не найдешь новых горничных за оставшиеся дни, то что будет?

– Придется справляться своими силами и помощью клининга, – вздыхает он. – А вы с Софьей точно не передумали уходить?

– Мы уже уволены, – напоминаю я.

Сердце бьется часто-часто. Перспектива жить под одной крышей с человеком, который не раз унижал меня, такая себе, но блин, я ведь уже научилась подстраиваться под нелегкий характер Тархана Артуровича. Местечко и впрямь теплое, зарплата хорошая, коллеги, с которыми сложились на удивление удачные отношения, да и о будущем не придется волноваться, пока есть где жить и что откладывать. Я ведь сто раз уже пожалела, что так разошлась со своей реакцией на авансы хозяина! Ну перегнул мужик, может подвыпивший был, а я сразу его в насильники записала. Вот бы отмотать все назад!

– Все зависит только от вашего желания, девушки, – говорит мне Георгий. – Если захотите остаться, я просто избавлюсь от ваших заявлений.

– А хозяин? – озвучиваю свой главный страх.

– Тархану Артуровичу все равно, кто будет убирать в его доме, если они будут знать свое место и хорошо выполнять работу. Он не будет возражать, Альбина. Я уже спрашивал у него, так как надеялся, что вы передумаете. Он не против.

– Правда? – недоверчиво смотрю на него, ведь наш хозяин не прощает людям их ошибки, а мы с Соней его оскорбили, хоть он и посмеялся с наших слов тогда в кабинете.

– Он буквально сказал: «Делай, что хочешь, Георгий, мне все равно».

– Скорее: «Делай, что хочешь, Жора, мне похуй», – покраснев от собственной дерзости, хихикает Наташа.

– Давайте обойдемся без обсценной лексики, – недовольно хмурится мажордом. – Но да, так и сказал. Теперь решение за вами, Альбина. Может хоть одна из вас передумает?

Глава 16

Передумали мы обе. Как только я поговорила с Соней, она с облегчением призналась, что думает так же, как и я. Мы погорячились и поспешили с выводами. И даже несмотря на то, что в данный момент Максим Юрьевич изводит ее своими капризами и придирками, Соня понимает, что скоро он уедет обратно к себе, а даже если не уедет, то выздоровеет и начнет кормить себя сам. Поэтому, мы решили остаться. Место ведь и правда хорошее.

Тархана Артуровича не было дома несколько дней, а не успев вернуться, он снова уехал еще на пару дней куда-то, а охраны вокруг дома только прибавилось. Явно что-то происходит, о чем мы можем только гадать, но Георгий даже Наташе не выдает никакую информацию, хотя мы уверены, что он знает больше нашего.

– Привет, – с робкой улыбкой садится рядом со мной Лиана, когда я пью чай на кухне в одиночестве. – Не помешаю?

– Нет, конечно. Хочешь что-нибудь?

– Сиди, Альбин, мне прислуживать не нужно, – отмахивается она. – Я сама возьму, если что, просто хотела уже поговорить с кем-то, кроме этого вредного Казбека. Он не пускает меня к Максу, представляешь? Исполняет приказ Тархана, как послушная собачка, даже когда его нет дома.

– Ну, так он подчиненный, что еще ему делать? – защищаю парня, которого считаю вполне приятным.

Он не флиртует со мной и Соней, как другие мужчины, время от времени появляющиеся в этом доме, а ведет себя по-дружески, и даже не командует.

– Тебе он нравится, да? – хмурится Лиана. – Я видела, как он ошивается здесь, вокруг вас всех. Не верь ему, Аля, он лицемер! Знаешь, сколько таких людей работало на моего отца? И женщин, и мужчин. Я всегда чувствую их неискренность. И Казбек такой же. Он только притворяется «своим» парнем, чтобы втереться в доверие. Папа всегда говорил, что самую правдивую информацию о хозяевах можно получить от прислуги. Этот таракан явно что-то вынюхивает, на месте Тархана Артуровича я бы не позволяла ему здесь оставаться.

Выпад Лианы меня удивляет, я только недоуменно приподнимаю брови, не воспринимая слова наивного подростка всерьез. Наверное, опять своих детективных сериалов насмотрелась. Казбек вообще никогда не спрашивал ни о Тархане, ни о Максиме, ни об их делах. Но если я скажу, что она себя зря накручивает, Лиана только обидится.

– Хорошо, я буду внимательнее присматриваться к нему, но Казбек правда ничего не вынюхивает, Лиана. Может, ты ошибаешься на его счет.

– Посмотрим. Скоро сама начнешь замечать, просто последи за ним, за тем, как он смотрит и разговаривает с кем-то.

– Хорошо, – не хочу больше продолжать эту тему. – Хочешь посмотреть фотки с отдыха моей мамы в Дубае? Ты ведь хотела туда поехать, да?

– Да, покажи! – оживляется она. – Я никогда не была заграницей, но если бы могла, то начала бы с Дубая.

Я показываю ей фото, которые прислала мама сегодня, и Лиана восхищается тем, какая у меня молодая и красивая мамочка. Мы болтаем, пока не приходит Георгий и не сообщает, что Тархан Артурович хочет поговорить с Лианой в кабинете?

– Он вернулся? – озвучивает она мой мысленный вопрос.

– Да, только что. И похоже, спешит, так что поторопитесь, – отвечает Георгий.

А потом разверзается ад. Из кабинета доносятся крики и плач Лианы, злое рычание хозяина, и я уже набираюсь смелости ринуться туда, чтобы спасти бедную девочку, но дверь сама открывается и она выбегает, рыдая взахлеб и проносясь мимо меня по лестнице наверх. Я уже хочу пойти за ней, когда голос Тархана Артуровича останавливает меня.

– Альбина, иди сюда.

Не скрывая злости во взгляде, я захожу в его кабинет и останавливаюсь перед массивным столом, выпрямив спину и впервые за долгое время глядя ему прямо в глаза. Правда, надолго меня не хватает. Эти дьявольские черные глаза все еще заключают мое сердце в силки, заставляя тяжело биться от страха и извращенного предвкушения. Наверное, я мазохистка, но я вроде как скучала по тому состоянию стресса и тревожности, которые чувствую, зная, что хозяин дома и я могу столкнуться с ним в любую минуту.

Он долго смотрит на меня, молча, без единого движения или звука. Даже дышит тихо, спокойно, словно не он только что кричал на Лиану. Я рассматриваю его украдкой, насколько могу, замечаю, что он выглядит потрепанным и несвежим. А еще, очень-очень уставшим. Чем же он занимался в свое отсутствие? Наверняка участвовал в попойке или даже оргии. Чем еще заняться скучающему богачу, получившему свободу от брака?

– Вам что-нибудь нужно? – не выдерживаю первая этой напряженной тишины.

– Да, – говорит он, но не озвучивает свои пожелания.

Просто смотрит на меня тем самым горящим взглядом, который, как мне казалось в последние недели, я себе выдумала. Нет, оказывается, не выдумала. Хозяин снова меня заметил? Снова захотелось сбросить пар с горничной? Не дождется!

– Тархан Артурович, так что вам нужно? – спрашиваю еще раз более твердым тоном.

– Кофе принеси, – отрывисто приказывает он. – И перекусить что-нибудь.

А потом снова становится безразличным и даже когда я приношу ему поесть, едва ли обращает на меня внимание. Но это ведь к лучшему? Мне совсем ни к чему его внимание, я его не хочу.

---

В ту же ночь Лиана, которая заперлась в своей комнате и не впустила даже меня, делает неудачную попытку сбежать из дома. Мы все в это время уже спим, так что о произошедшем узнаем лишь наутро.

– Лиан, ну скажи в чем дело, – спрашиваю я, когда отношу ей завтрак в комнату. – Может, тебе нужна помощь?

Бедняжка выглядит ужасно от многочасовых слез, причину которых не хочет озвучивать.

– Ты мне ничем не поможешь! – зло рявкает она, а потом виновато отводит взгляд и всхлипывает. – Прости, Альбина, но я и правда не знаю, что мне теперь делать…

Постепенно, мне удается ее успокоить и Лиана рассказывает, что ее собираются выдать замуж за какого-то знакомого ее отца, как только ей исполнится восемнадцать. Но в дом жениха ее хотят отправить уже сейчас, потому что тот не хочет, чтобы она жила под крышей другого мужчины, тем более холостого.

– Я не хочу замуж за Стаса, я люблю Максима! – повторяет она снова и снова. – Ненавижу их, их всех! Какое право они имеют так поступать со мной? Почему просто не отпустят меня, если папа умер? Я ведь теперь никто!

В который раз в ее словах есть подтекст, которого я не понимаю, но уже по прошлому опыту знаю, что все мои вопросы останутся без ответа. Стоит заговорить о ее прошлом или семье, как Лиана закрывается. Кое-как успокоив ее, я иду выполнять свои повседневные обязанности и убираюсь у Казбека и Тархана Артуровича в спальнях. Мы с Соней все-таки перестали, как дурочки, ходить везде вдвоем, и теперь смело убираем в спальнях в одиночку.

Зайдя напоследок в гардеробную хозяина, чтобы взять одежду на стирку, я задерживаюсь немного, осматривая пустые полки, которые раньше были заполнены вещами Карины Васильевны. Эта комната теперь выглядит пустой, одежда хозяина занимает не так много места. Всего один отдел шкафа с дорогущими костюмами, а в остальном повседневная одежда, которую он предпочитает носить дома. Много джинсов, рубашек, футболок и спортивной одежды. Раньше я как-то не замечала, что он не очень-то беспокоится о своем внешнем виде, шикарные наряды его бывшей жены приковывали к себе все внимание, а теперь понимаю, что кроме костюмов, все остальное куплено в масс-маркетах.

– Да что ж тебя так тянет-то постоянно в гардеробную? – слышится раздраженное ворчание Тархана Артуровича и меня охватывает чувство дежавю, когда я оборачиваюсь и вижу, что он стоит на пороге в наполовину расстегнутой рубашке и хмуро смотрит на меня.

По коже сразу же бегут мурашки и я инстинктивно напрягаюсь всем телом, отступая назад. Язык словно присох к небу, я не могу выдавить из себя ни слова и волнуюсь так, что это даже мне кажется уже ненормальным, ведь он просто человек, и я могу просто уйти, вместо того, чтобы трястись от одного его взгляда или слова.

– Ну? – требует ответа хозяин, продолжая расстегивать свою рубашку и стягивая ее с широких плеч, обнажая гору мышц на крепком торсе. – Может дашь мне переодеться или тебе стриптиз показать?

Я округляю глаза, судорожно вздыхая, и на его лице растягивается хитрая улыбка, пока он бросает рубашку на пол и начинает медленно подходить ко мне.

– Я-я пришла забрать вещи на стирку, – наконец, выдавливаю из себя ответ.

– Тогда подожди в спальне, я сейчас тебе еще кое-что подкину, – говорит он, приблизившись ко мне почти вплотную, так, что я практически ощущаю жар его кожи, мужской запах смешанный с ароматом парфюма, который знаю слишком хорошо, хотя и не должна бы, и жду чего-то, может повторения прошлого инцидента в этой самой комнате, но… Тархан Артурович просто проходит мимо меня к шкафу со своей одеждой для спорта.

Я резко выдыхаю и быстро выхожу из гардеробной в спальню, закрыв за собой дверь и тяжело дыша из-за своего разыгравшегося воображения и прилива адреналина. Вот снова я так! Сама себя накручиваю, так скоро и до нервного срыва могу дойти, ну что за дура?!

Стою, в ожидании, когда хозяин закончит и отдаст мне одежду, потому что, если он сказал ждать, значит я не могу уйти. Его злит невыполнение приказов. За те пять минут, что он переодевается, я успеваю успокоить дыхание и перестать так сильно волноваться. Когда дверь открывается и Тархан Артурович выходит, одетый в спортивные штаны и слишком облегающую майку, я изо всех сил стараюсь не пялиться, глядя в пол перед собой.

– Ну иди, работай, – небрежно говорит он, на ходу печатая что-то в телефоне и даже не глядя на меня.

Я так спешу уйти из его комнат, что, проходя мимо, случайно задеваю плечом его предплечье, из-за чего спотыкаюсь на ровном месте, испуганно ахая, но хозяин останавливает мое позорное падение, успев обхватить меня за живот. Я замираю, ощущая жар его прикосновения даже сквозь ткань униформы, и он тоже не двигается. Через секунду, две, пять – мы все также стоим в нелепой позе, словно кто-то сказал нам «замри», и только мое прерывистое дыхание слышно в образовавшейся тишине. Рука Тархана Артуровича медленно, но уверенно оборачивается вокруг моей талии и я не пытаюсь вырваться, не понимая даже, почему позволяю, почему вообще все еще здесь стою, а когда он поворачивает к себе мою голову и накрывает губы своим ненасытным ртом, понимаю, что каким-то образом, сама того не осознавая, ждала именно этого.

Его поцелуй все еще дикий, напор пугающий, и я все еще в шоке от того, как голодно этот мужчина набрасывается на меня, но на этот раз страх – не единственное, что я испытываю. Все эти сны и навязчивые мысли о нем в какой-то момент переросли в неестественное, в совершенно невозможное влечение, заставляющее меня теперь хотеть ответить, посмотреть, как будут ощущаться другие прикосновения, более интимные, чем поцелуй, но такая перспектива все еще настолько пугающая, что разум берет верх и я изо всех сил отталкиваю его от себя, убегая, пока он снова не настиг меня или что еще хуже – я сама не решила остаться.

Глава 17

Мое начавшееся самобичевание очень быстро прерывает Соня, с которой я сталкиваюсь на лестнице, когда бегу вниз.

– Ох, Аля… – останавливая на полпути, с сочувствием смотрит она на меня, словно знает о произошедшем в спальне хозяина. – Я надеялась, что ошиблась, но по твоему лицу вижу, что это все-таки твоя мама. Мне так жаль, хорошая моя!

Она обнимает меня, поглаживая по спине, а я тупо моргаю, пытаясь понять, причем тут моя мама.

– Сонь, ты о чем? – отстраняюсь из ее объятий.

– О ситуации с твоей мамой. Ты разве не поэтому такая расстроенная?

– Нет, – растерянно качаю головой. – А что с моей мамой?

– А-а-а… Тогда, может я и правда обозналась, – с облегчением выдыхает Соня, протягивая мне свой телефон. – Вот, смотри.

На новостном аккаунте в соц. сети открыта заметка о вечеринке, которую устроил в одном из дубайских клубов известный певец, во время которой задержали российского бизнесмена Виктора Семенова с невестой. У обоих обнаружили наркотики. Имя мамы не фигурирует в статье, но есть их с Витей совместная фотография, так что сомневаться в том, что она и есть «невеста» не приходится. Боже, во что же ее втянул этот козел?! Наркотики?

– Это моя мама, – испуганно смотрю я на Соню. – И Витя. Надо ей позвонить!

Я бегу мимо нее вниз, на кухню, где оставила свой телефон заряжаться, снова и снова набирая номер мамы, но он недоступен. Ее не было онлайн ни в одном мессенджере со вчерашнего дня, сообщения не доходят, что говорит об отсутствии связи, и это пугает меня все больше и больше. Наташа и Соня в это время находятся рядом и пытаются меня утешить, но я просто схожу с ума от неизвестности.

– Что нужно делать? – спрашиваю я у них. – У вас есть какие-нибудь идеи? Как это вообще все происходит? Их ведь должны отправить обратно в Россию, да? Они же граждане другой страны, не будут же их там удерживать и судить по их законам?

– Вроде не должны, – неуверенно отвечает Наташа.

– Нужно посмотреть в интернете, – предлагает Соня, тут же начиная набирать запрос в телефоне.

Я в это время ищу в сети любую информацию о произошедшем, хоть какие-нибудь подробности, но их нет. Витя не знаменитость, чтобы о нем писали, просто они были на вечеринке со знаменитыми людьми, на которую устроили облаву и это разлетелось. Комментаторы утверждают, что многие звезды удалили все свои истории и посты с этого события. Вскоре к нам присоединяется и Георгий, которому Наташа объясняет ситуацию, но у него тоже нет идей, что можно сделать в такой ситуации.

– Может пойти в полицию? – с надеждой смотрю на него, как на более старшего и ответственного взрослого.

Я в один миг словно превратилась в беспомощного ребенка, который не знает, что ему делать и как быть. Мама – мой единственный близкий и любимый человек. Я не переживу, если с ней что-нибудь случится. Я этого Витю голыми руками придушу! Это точно его рук дело, мама никогда не связалась бы с наркотиками, она не такой человек, при всей своей ветренности и раздражающей наивности в некоторых вещах.

– Они ничего не сделают, она в другой стране, – с сожалением вздыхает он. – И откровенно говоря, обычный среднестатистический гражданин, чтобы тратить на нее такие усилия. У нее есть какие-нибудь полезные связи?

– Нет, – всхлипываю я. – Мы обычные люди. У нас даже знакомого юриста нет, который смог бы объяснить ситуацию.

– Юрист тут не поможет, – хмурится Георгий. – Почему бы тебе не поговорить с Тарханом Артуровичем? Может, он сможет оказать помощь?

– Да, поговори с ним! – поддерживает эту мысль Наташа. – Хозяин-то точно не обычный человек, у него наверняка есть нужные связи. Может хоть узнает, как она там и что ей грозит.

– Нет! – рефлекторно отметаю эту идею, учитывая все, что между нами происходило. – Я не могу, только не с ним!

– Не время стесняться, Альбина, – неправильно понимает мой отказ Наташа и только Соня молчит, проницательно глядя на меня, словно знает, почему я не хочу вмешивать в это хозяина. – Ты ничего не потеряешь, если спросишь. Кто знает, может он и правда захочет помочь?

– Нет, я не могу просить у него помощи, – не могу согласиться я. – Все равно он откажет, вот увидите!

– Не факт, – не соглашается со мной Георгий. – Но дело твое. Я не знаю, как еще тебе помочь, Альбина.

– А может ты у него спросишь, раз она не решается? – умоляюще смотрит на него Наташа. – Ты ведь совсем не боишься Тархана Артуровича и сможешь спокойно объяснить ситуацию без нервов и слез. Аля сейчас не в лучшем состоянии.

– Наталья, – предупреждающе смотрит на нее наш строгий мажордом, явно недовольный таким предложением, но она в ответ смотрит на него таким щенячьим взглядом, что он сдается через несколько долгих секунд ожидания. – Ладно, поговорю. Но имейте в виду, что это в первый и последний раз. Я не собираюсь впредь выступать переговорным между хозяином и кем-то из вас! Сами решайте свои дела.

– Спасибо, Георгий! – всхлипываю я, едва не бросаясь ему на шею.

Я не ожидала от него такого. Уже сама начала обдумывать мысль пойти к хозяину и на коленях умолять его помочь, потому что мама мне все же важнее моей гордости, самоуважения и человеческого достоинства. Боже, только бы она вернулась ко мне живой и здоровой!

---

– Почему сама не пришла ко мне? – спрашивает хозяин, как только я переступаю порог его кабинета и закрываю за собой дверь. – Зачем прислала Жору?

Я молчу. Просто не знаю, что сказать. После того, как ответила на его поцелуй, не могу даже глаз поднять на этого человека. Робость и смущение все еще при мне, даже несмотря на дикий страх за маму. Не уверена, что смогу открыть рот и лично попросить Тархана Артуровича об услуге.

– Аля! – нетерпеливо рявкает он, когда я так и не отвечаю, из-за чего я рефлекторно вздрагиваю и поднимаю на него взгляд.

Хозяин выглядит сердитым. Смотрит на меня из-под насупленных бровей, изучая как букашку, а я невольно опускаю взгляд на его губы в обрамлении густой бороды, совсем не к месту вспоминая, как кололо щеки от его поцелуев из-за этой растительности на суровом лице.

– Я не знаю, что делать, – заставляю себя признаться, пока он еще больше не рассердился.

– Попроси меня, – безжалостно приказывает он.

Я тяжело сглатываю и облизываю пересохшие губы, до побелевших костяшек сжимая кулаки.

– Вы можете мне помочь, Тархан Артурович? – выдавливаю из себя.

– Это не просьба, а вопрос, – хмыкает он. – Разве ты не любишь свою маму?

Он хочет моего унижения. Хочет поквитаться со мной за отказ. Я могу сыграть по его правилам и умолять его, но не факт, что он мне на самом деле поможет. И все-таки, я не могу позволить себе выбирать. Злость на обстоятельства, поставившие меня в такое положение, и на него самого за его сволочной характер, помогает мне твердо встретить его взгляд и отбросить смущение, как ненужную шелуху.

– Пожалуйста, помогите мне, Тархан Артурович, – более твердым голосом прошу я у него.

– Маленькая гордячка, – усмехается он. – Впервые горничная отдает мне приказ под видом просьбы. Постарайся получше, Аля.

Он расслабленно откидывается на спинку кресла, предвкушая представление, которое я не хочу давать, и пока я стою перед ним в роли просительницы, надежда на помощь маме угасает с каждой секундой, а глаза печет от наворачивающихся слез.

– А-а-а, решила пустить в ход слезки, – продолжает он издеваться. – Ну ладно, давай, только давить на жалость не получится, я слишком толстокожий. Что еще есть в твоем арсенале?

Это последняя капля. Он не поможет, он просто издевается. Я отворачиваюсь, украдкой вытирая слезы, и направляюсь к двери, решив все-таки постараться добиться действий от полиции, но Тархан Артурович останавливает меня, хватая за руку и разворачивая к себе. Его большие ладони смыкаются на моей талии, когда он прижимает меня к себе, наклоняясь к моему уху, чтобы прошептать:

– Ты знаешь, во сколько обойдется моя помощь, Аля?

Я прерывисто вздыхаю, подавляя всхлип, и закрываю глаза, не желая видеть его, хотя это не спасает от прикосновений. Тархан Артурович стоит вплотную ко мне, давая в полной мере ощутить насколько он превосходит меня физически, насколько я хрупкая по сравнению с его огромным телом, и если он пытается меня так запугать, то у него получается, потому что я боюсь. Я не наивная, я знаю, что он сейчас скажет. Такие люди не помогают просто так. Кто-то решил бы, что мне повезло, раз я смогла обратить на себя внимание этого мужчины, но я так не считаю. Несмотря на минутную слабость, на намек на влечение, я никогда не стала бы женщиной на час ни для одного мужчины. А теперь сама поставила себя в ситуацию, когда выбор стоит между помощью маме и собственным телом.

– Чего вы хотите? – спрашиваю со все еще закрытыми глазами.

Хозяин проводит подушечкой пальца по моим губам, медленно скользя ниже, по подбородку к шее и останавливаясь у края глухого воротника униформы, грубо хватая меня за задницу второй рукой и прижимая животом к своему паху, где его каменная эрекция весьма ощутима даже сквозь несколько слоев ткани.

– Тебя, – легонько щелкая меня по носу, обозначает он. – Пока не надоешь.

Это заставляет меня распахнуть веки, потому что один раз – это все, на что я могу согласиться.

– Нет, – качаю головой. – Если вы действительно поможете моей маме, я смогу сделать это один раз, но на этом все.

– Тогда сделка не состоится, – резко отпускает он меня, отходя на шаг. – Даже самая дорогая проститутка столько не стоит, сколько мне обойдется помощь в твоем деле, Альбина. Ты либо соглашаешься отработать по полной, либо ищешь помощь в другом месте.

– Я не проститутка! – не могу сдержать возмущение.

– Мне похуй, – пожимает он плечами. – Я не плачу за один трах такую цену. Мне придется задействовать связи и воспользоваться услугами, которые я мог бы приберечь для собственной выгоды в будущем. Дело не только в деньгах, ты должна это понимать, если не дура.

– Тогда обозначьте срок, – поддаюсь отчаянию, потому что его слова имеют смысл. Я и правда дура, если думала, будто полиция поможет. Мама в другой стране, с другими законами. Кто знает, что с ней будет?

– Не могу, – пожимает он плечами. – Я не знаю, когда ты мне надоешь. Может, через неделю. А может, через полгода.

– Полгода? – не верю своим ушам. – Нет, это слишком долго! Три месяца! Давай договоримся на три месяца?

– Нет, – безжалостно отказывает он. – Тут я ставлю условия, Аля, и ты либо соглашаешься, либо гадаешь, увидишь еще свою мамочку или нет. Я не собираюсь ограничивать себя сроками.

Гад! Какой же он моральный урод! Так и хочется выцарапать эти его дьявольские глаза, но я не могу, если не хочу получить сдачи. Приходится терпеть, впиваясь ногтями в собственные ладони и сдерживая злые слезы. Мне нужна помощь. Нужна! Как я буду жить без мамы, зная, что у меня был шанс, но я поставила свой эгоизм выше нее?

– Ладно, – выдыхаю с воздухом, который безотчетно задерживала несколько секунд. – Я согласна, но я вам не верю. Пока моя мама не окажется в России, я не позволю вам к себе прикоснуться, и, это не обсуждается. Вы либо соглашаетесь, либо нет, – бью напоследок его же словами, потому что я не позволю ему обмануть меня, а он может так поступить, ведь Тархан Артурович едва ли является порядочным человеком, в чем я убедилась уже не раз на горьком опыте.

Глава 18

«Хорошо, Аля. Иди» – прокручиваются в моей голове снова и снова последние слова Тархана Артуровича.

В тот вечер в его кабинете я ждала отказа или новых, бескомпромиссных условий, но он уступил, немало удивив меня, и после этого я его больше не видела. Прошло три дня, хозяин ночует дома, но он уезжает рано утром и приезжает поздно ночью, занятый своими делами. Только Георгий видел его в эти дни.

От мамы все еще никаких новостей, так что я все еще вне себя от беспокойства. У меня нет никакой информации, нет даже уверенности, что Тархан Артурович действительно занялся ее делом, поэтому я извожу себя, гадая, увижу ли ее когда-нибудь снова.

– Почему ты такая дерганная в последнее время? – замечает мое состояние даже Лиана, которая поглощена собственными страданиями из-за скорого отъезда к нежеланному жениху.

– У меня с мамой проблемы, – не хочу вдаваться в подробности. – Вот и нервничаю из-за этого. Не бери в голову.

Лиана больше не задает вопросов и я продолжаю убираться у нее в спальне, снова уйдя в собственные мысли. Выйдя от нее, я краем глаза замечаю, как закрывается дверь в комнату хозяина и спешу туда, потому что впервые за последние дни Тархан Артурович вернулся домой днем и мне просто необходимо спросить у него, как обстоят дела. Я настолько взволнована, что даже забываю постучать, распахивая дверь и спеша получить ответы, но увидев, что в спальню зашел не хозяин, а Казбек, вся сдуваюсь, как шарик, от разочарования.

– Что ты тут делаешь? – приходит запоздалое осознание, что Казбек не имеет права заходить сюда без разрешения.

Он не кажется испуганным тем, что его поймали, а как всегда уверенно смотрит мне в глаза.

– Ничего, просто было любопытно посмотреть, как живет наш биг босс, – пожимает плечами парень. – Не волнуйся, ничего красть я не собираюсь, и даже рыться в его вещах не буду.

– Тархану Артуровичу такое любопытство не понравится, так что лучше оставь его при себе и осматривай другие комнаты, – серьезно говорю я. – Никому из нас не нужны проблемы, а они будут, если он узнает, что кто-то кроме горничных заходит сюда.

– Хорошо, я понял, – улыбается Казбек, направляясь к выходу. – А ты молодец, Альбина, Тархану повезло с таким преданным ему персоналом.

Не понимаю, к чему были эти слова, но прозвучали они с презрением, в очередной раз подтверждая мои подозрения о том, что Казбеку очень не нравится Тархан Артурович, хотя он всегда ведет себя с ним вежливо. Впрочем, это не мое дело, так что я выхожу вслед за ним, плотно закрывая за собой дверь и решив сегодня ночью дождаться возвращения хозяина, чтобы спросить его о маме. Если понадобится, я до утра не буду спать, ожидая его возвращения, ведь все равно из-за нервов меня и так одолела бессонница.

---

В огромном холле этого дома есть уголок с двумя креслами и столиком, за которым никто никогда не сидит и который имеет чисто декоративный смысл. На одном из этих кресел я и устраиваюсь, когда все обитатели дома расходятся по своим комнатам.

Темнота меня не пугает, да и свет от фонарей с улицы попадает внутрь через окна, так что я прекрасно вижу очертания входной двери, через которую должен зайти Тархан Артурович. Ждать приходится долго. Проходит час, два, и только когда время близится к двум часам ночи на улице, наконец, слышится звук подъезжающей машины. Через пару минут входная дверь открывается, пропуская в дом огромную мужскую фигуру. Это хозяин, его невозможно не узнать. Он делает несколько шагов вперед в темноте, но резко останавливается, начиная медленно изучать комнату, пока его тело не поворачивается в мою сторону и не замирает в этой позе.

– Аля! – вырывается тихий, утробный рык, от звучания которого я чувствую дрожь в теле. – Я мог тебя застрелить, дурочка! Какого хрена ты сидишь тут в темноте?!

Только сейчас я понимаю, почему он потянулся под куртку, когда почувствовал чужое присутствие. Неужели у Тархана Артуровича оружие с собой? Зачем, если у него есть охрана, без которой он никуда не выезжает?

– Я ждала вас! – выдаю на одном дыхании, вскакивая на ноги. – Тархан Артурович, мне нужно знать, что с моей мамой. Пожалуйста, я не могу ни о чем больше думать, я очень волнуюсь за нее!

– Да в порядке она, – раздраженно выдыхает он, направляясь в мою сторону. – Уже завтра будет дома, так что сама увидишь.

– Правда? – боюсь поверить его словам. – Она возвращается? Уже завтра? Во сколько? В каком аэропорту мне ее встретить?

– Успокойся, – хватает он меня за предплечье, гася мой энтузиазм своим мрачным тоном. – В аэропорту ее встретят те, у кого есть к ней вопросы. После того, как она на них ответит, ее отвезут к ней домой и там ты можешь встретить ее, как захочешь. Но имей в виду, Аля, что я не собираюсь ждать больше ни одну ночь. Если, вернувшись завтра домой, я не обнаружу тебя в своей постели, и ты, и твоя мама об этом очень пожалеете. Поняла меня?

– Д-да, – тяжело сглатываю, мигом возвращаясь в суровую реальность, в которой обещала ему свое тело в обмен на помощь. – Я не обману вас.

Кто бы осмелился! Раз он смог вытащить маму из передряги, в которую она попала в чужой, далекой стране, то меня уж точно найдет без труда, стоит мне попытаться скрыться, не выполнив наш уговор.

Он отпускает меня и я словно снова обретаю способность дышать, когда хозяин отходит на пару шагов, увеличивая расстояние между нами. Даже в полутьме я чувствую на себе его пронзительный взгляд, когда он стоит напротив, словно раздумывая, что делать дальше. Я напряженно жду, молясь, чтобы не пробудилась его животная сторона, которая хочет получить свое здесь и сейчас, и к счастью, сегодня мне везет, потому что Тархан Артурович сохраняет самообладание. Бросив мне напоследок «Умная девочка», он поворачивается к лестнице и уходит, оставляя меня в смешанных чувствах. С одной стороны, я счастлива за маму, но с другой, умираю от страха оказаться в его постели. Он слишком агрессивный, чтобы я выбралась из этого невредимой. А воспоминание о том, как бешено от трахал свою жену, когда я случайно застала их, не дает мне никакой надежды на его снисходительность.

---

На следующий день Георгий дает мне выходной и все домашние провожают меня с добрыми пожеланиями для мамы. Я еду в нашу квартиру с самого утра, навожу там порядок, хотя особо и убирать нечего, и готовлю любимое блюдо мамы – узбекский плов с говядиной. Она редко позволяет себе его есть, так как придерживается правильного питания и ест очень мало соли и приправ, но думаю, после всего пережитого, немного лишних калорий – то, что доктор прописал.

Звонок в дверь раздается около трех часов дня, я открываю – а за ней мама, уставшая, грустная, но выглядящая как всегда хорошо, в элегантном теплом платье и высоких сапогах, с собранными в тугой пучок чистыми волосами, к чему она прибегает, когда не успевает сделать укладку, и с ласковой улыбкой на лице.

– Мама! – бросаюсь в ее объятия и она крепко прижимает меня к себе, уткнувшись лицом мне в плечо.

Мы стоим так пару минут, не говоря ни слова, впитывая в себя осознание того, что все закончилось, что она дома, и только потом расцепляемся и проходим в квартиру.

– Ну как ты? – боясь ответа, спрашиваю я.

– Меня не били и не издевались, не волнуйся, – выдыхает она, садясь на диван и откидываясь на спинку. – Просто подержали взаперти и поморили голодом.

– А сейчас ты голодная? – подскакиваю я. – Я плов приготовила.

– Тогда пойдем на кухню, – встает мама. – Хотя в самолете кормили, я не наелась. Слишком нервничала, не зная, что будет, когда я окажусь в России. Я уж думала все – прямая дорога в тюрьму. Никогда не прощу этого Вите, чтоб он в аду сгнил!

За едой мама рассказывает, что Витя купил кое-что на вечеринке, чтобы потом расслабиться у них в номере. Она понятия не имела, что он принимает, видимо, он делал это втайне, а когда на вечеринке началась облава, он ей признался и засунул маленький пакетик ей в лифчик. Она сдуру согласилась, думая, что они таким образом смогут уйти без последствий, но каким-то образом все выставили так, словно и у нее, и у Вити было с собой довольно много запрещенных веществ, причем разных, когда на самом деле был лишь один крохотный пакетик для личного использования, купленный Витей.

– Мне кажется, у кого-то зуб на Витю или его просто хотели сделать козлом отпущения, – делится своими соображениями мама. – Все это было слишком странно. Не знаю, как объяснить. Меня даже никто не допрашивал, я только постфактум узнала, что нам якобы вменяют распространение. Просто посадили в камеру и один раз в день приносили еду. Молча, вообще без объяснений. Витю я после той вечеринки не видела, его держали отдельно. Потом меня освободили и под конвоем проводили в аэропорт, где мужчина по имени Александр купил мне эту одежду, потому что на мне было платье с той вечеринки, а оно довольно открытое, и мы вместе с ним прилетели в Москву. Мне велели забыть о существовании Вити и вообще о своей поездке в Дубай, и жить, как жила, если не хочу неприятностей. А я их не хочу! Если бы знала, что Витя так изменился, в жизни бы с ним не сошлась!

– Главное, что теперь все хорошо, – вздыхаю я.

– Кстати, а как ты узнала, что я сегодня прилечу? – спрашивает мама. – Мой телефон, да и все вещи остались там. Только документы вернули и все. Я хотела позвонить тебе из аэропорта, но не знаю наизусть твой новый номер. Зря ты поменяла старый.

– Мам, это наш хозяин, Тархан Артурович, помог привезти тебя домой, – признаюсь я. – У него есть какие-то связи и я попросила его о помощи.

– Да ты что?! – удивляется мама. – И он помог? Правда?

– Да, помог, – не хочу говорить ей о его условиях. – Он в душе хороший человек, хоть и выглядит суровым.

– Ну ничего себе! – недоверчиво качает головой мама. – Никогда бы не подумала. Это ведь не пустяковое дело, да и потратился, наверное. Он будет удерживать твою зарплату за это?

– Да, но не всю, только часть, – продолжаю я лгать. – Буду работать у него, пока не расплачусь.

– Ох, Алька… – начинает плакать мама. – Не повезло тебе с дурой-матерью, прости меня! Я снова села в лужу, жизнь меня ничему не учит!

– Ничего, ма, – успокаиваю ее. – Все наладится, вот увидишь. Ты только не ведись больше на всяких Вить, обещающих золотые горы. Деньги ведь не главное, главное, чтобы человек был хороший, порядочный.

Мама не возражает, продолжает плакать и сокрушаться, но я почему-то уверена, что никогда она не начнет довольствоваться малым, продолжая искать принца на дорогой тачке. Жизнь и правда ничему ее не учит, она продолжает делать одну ошибку за другой, и каждый раз я чувствую обиду на нее за это, но стоит увидеть ее несчастные глаза, как любовь затмевает все. Да, она безответственная, и больше похожа на моего ребенка, чем я на ее, но ведь она все равно моя мама и она меня любит ничуть не меньше, чем я ее. Главное, чтобы она была жива и здорова, а с остальным… Я как-нибудь разберусь, как всегда.

Глава 19

Хозяин приказал ждать в его постели, и наверняка, он хочет, чтобы я была голой, но мне не хватает смелости снять с себя все. После возвращения от мамы, я объясняю коллегам, что у нее все хорошо, и только после того, как все расходятся по своим комнатам на ночь, принимаю душ, сушу волосы и снова надев униформу, крадусь в спальню Тархана Артуровича. Его еще нет дома, он не приезжает раньше полуночи, так что я надеюсь, что и сегодня будет так же. Снимаю с себя все и аккуратно вешаю на стул, оставаясь в трусиках и лифчике, а потом скольжу под одеяло на кровати, которую заправляла этим утром, стараясь не думать, что на этой же самой кровати хозяин трахался со своей женой.

Меня потряхивает от нервозности и страха. Я жду, как заключенный свою казнь, не в силах отвлечься даже на телефон, который сердито бросаю на прикроватную тумбочку, и когда слышу, как открывается дверь в спальню, застываю, не дыша. Хозяин проходит в комнату, но даже не смотрит в сторону кровати, направляясь прямиком в ванную, словно не заметив меня. Когда он исчезает за дверью, легче не становится. Это недолгая отсрочка, он скоро выйдет. Слышится шум воды в душевой и я должна радоваться, что он решил искупаться перед сексом, но такое мне и в голову не приходило, потому что я могу думать лишь о том, сделает ли он мне больно и будет ли унижать.

Когда дверь снова открывается, хозяин выходит совершенно голый, даже без полотенца, и у меня дыхание застревает в горле, когда я вижу огромный, твердый член, торчащий из того места, которое лучше бы мне не разглядывать. Я крепко зажмуриваюсь, но мне и тех двух секунд хватило, чтобы увидеть, что именно меня ждет. Черт, ну почему он везде такой большой, разве это справедливо?! Я же ходить не смогу завтра, если вообще выберусь из этой передряги целой и без разрывов.

Так, не паниковать! Нельзя себя накручивать, это всего лишь мужчина, обычный мужчина. Если другие женщины с ним спали, то и я смогу.

– О чем ты так напряженно думаешь? – слышится смешок прямо у моего уха и я испуганно открываю глаза, удивляясь, как не заметила его приближения.

Хозяин сидит на краю кровати, упершись одной рукой рядом с моей головой и наклонившись очень близко к моему лицу, что только и виднеется из-под одеяла, в которое я укуталась по самую шею. Его дыхание касается моих губ, он наклоняется все ближе и ближе, словно собирается поцеловать, его борода уже щекочет мою кожу, но Тархан Артурович не целует меня, нет. Он замирает в миллиметре от моих губ и смотрит мне прямо в глаза, словно ждет чего-то, но, когда я продолжаю лежать неподвижно, с разочарованным вздохом отстраняется, садясь прямо и прекращая угрожающе нависать надо мной.

– К черту одеяло, покажи мне себя! – срывает с меня единственную защиту мужчина, откидывая его прямо на пол.

Я скукоживаюсь под его жадным взглядом, чувствуя себя голой, хотя белье прикрывает все, что нужно. Тархан Артурович не церемонится со мной. Накрывает ладонями грудь, стаскивая лифчик вниз, из-за чего она выскакивает наружу, прямо в его ладони, которые мнут нежную плоть безо всякой осторожности, но словно вспомнив о чем-то, он резко выпускает ее и переворачивает меня на живот. Со слезами ужаса на глазах, я цепляюсь за простыни, когда он грубо сдергивает с меня лифчик, а потом сдирает трусики. Крепко зажмурившись, жду насилия, но раздев меня, Тархан Артурович словно успокаивается. Его руки почти с нежностью оглаживают мою спину и ягодицы, спускаясь ниже, чтобы исследовать форму ног до самых ступней.

– Красивая, – следует комментарий, брошенный между делом.

Я дрожу, продолжая сжимать простыню в кулаках, но его крупные ладони накрывают мои и заставляют разжать пальцы. Хозяин снова переворачивает меня, нависая сверху, и жадно целует в губы. Я инстинктивно напрягаюсь, но огромным усилием воли заставляю себя постепенно расслабиться. Он только целует, долго и довольно терпеливо, дразня мой язык своим, и когда я робко отвечаю, удовлетворенно хмыкая мне в рот. Не знаю, почему он медлит, но проходит несколько минут, пока мы просто целуемся, и он даже не прижимает меня своим весом к постели, удерживая себя на вытянутых руках и лишь слегка щекоча мои ставшие чувствительными соски своей грудью, поросшей волосками, в которые мне хочется запустить пальцы. Я даже начинаю думать, что если он и дальше будет таким терпеливым, то все пройдет не так плохо.

Наконец, Тархан Артурович отрывается от моих губ с пошлым чмоком и обводит их большим пальцем, глядя мне в глаза.

– Тебе нравится целоваться, не так ли, Аля? – Я чувствую, что краснею, потому что он прав. Поцелуи заводят меня, даже сама мысль о них, и он каким-то образом это понял. Хозяин самодовольно усмехается и щипает меня за нижнюю губу. – Не волнуйся, я не оставлю твои губки без внимания.

Встав с кровати, он неожиданно подхватывает меня на руки, заставляя обвить ногами свою талию, и несет в гардеробную, жадно целуя весь путь, пока я не теряю любую нить мыслительного процесса и не начинаю задыхаться. Горячую твердость, которая тычется мне между ног, я изо всех сил стараюсь игнорировать, хотя холодок страха кусает загривок при мысли, что придется принять это в себя.

Оказавшись в комнате, где впервые прикоснулся ко мне, хозяин ставит меня на пол и разворачивает лицом к огромному напольному зеркалу. Я шокировано ахаю, увидев непристойную картину себя, голой и выставленной напоказ, прижатой к мужскому телу позади себя. Тархан Артурович не дает мне шанса отвернуться, сжав твердой рукой горло, не душа, но держа достаточно крепко, чтобы я не смогла пошевелиться без его разрешения. Он нависает надо мной огромной тенью, полностью укрывая собой сзади, его горячая грудь прижата к моей спине, а тяжелый член тычется в поясницу – вот насколько он выше меня. Я трепыхаюсь, пытаясь вырваться из стальной хватки, спрятаться, но он предупреждающе сжимает горло пальцами, заставляя испуганно замереть в попытке втянуть заканчивающийся воздух в легкие.

– Вот так, Аля, – шепчет хриплым голосом на ухо. – Стой смирно.

Вторая рука ложится мне на грудь, по очереди разминая упругие полушария, словно исследуя их форму и вес, а потом пальцы резко сжимают стоящие торчком соски и я вскрикиваю от укуса боли, смешанной с удовольствием. Глаза помимо воли наблюдают за порочной картиной в зеркале. Меня съедает стыд, но я не могу оторваться от вида его загорелой, большой руки, хозяйничающей на моем кажущимся совсем бледным теле. Он потирает и зажимает между пальцами соски, заставляя меня извиваться от острых вспышек удовольствия, я едва сдерживаю стоны, кусая собственные губы, но когда его рука оставляет мою грудь, двигаясь вниз по животу и накрывая лобок, я закрываю глаза, всхлипывая от смущения и не в силах смотреть на то, как мужские пальцы исчезают в скользких складочках, обнаруживая предательскую влагу.

– Смотри, Аля! – недовольно рычит он, мощная грудь вибрирует о мою спину от этого гортанного звука и даже это заставляет меня сжиматься от возбуждения.

Я резко открываю глаза, встречаясь в зеркале с его дьявольским взглядом, горящим от удовлетворения и похоти.

– Смотри, как ты намокла, – издевательски ухмыляется он, запуская пальцы ниже, прямо к моему входу, и зачерпывая липкий сок, чтобы ткнуть меня в это доказательство носом.

Его рука маячит перед моим лицом, демонстрируя блестящие и мокрые от смазки пальцы, а потом Тархан Артурович размазывает это безобразие по моим соскам и его член нетерпеливо дергается, крепче вжимаясь в мою кожу. Я громко ахаю и тут же захлопываю рот рукой, глядя перепуганным взглядом на наши отражения в зеркале. Мое тело покрыто румянцем, я даже не подозревала, что могу так краснеть от стыда, и мужские руки продолжают хозяйничать на нем. Хозяин отпускает мое горло, чтобы приласкать грудь, когда вторая рука снова движется вниз, на этот раз без прелюдий ныряя между ног и очерчивая тугой вход, прежде чем надавить на него толстым пальцем и скользнуть внутрь, мучительно медленно, потому что мои стенки с трудом растягиваются.

– Ебать! – ругается он. – До чего тугая, я же тебя в клочья порву!

Я дрожу при мысли, как его огромный член разрывает меня, и пытаюсь вырваться в приступе паники, но хозяин держит крепко. Его палец начинает двигаться свободнее из-за обилия смазки, а потом он вытаскивает его, толкаясь уже двумя. Я тихо скулю от чувства переполненности, изгибаясь в неумолимых объятиях этого великана, но он не останавливается, долбя меня пальцами и при каждом толчке натирая ладонью клитор, что почти сводит с ума от перегрузки ощущений. Мой мозг словно отключается, оставляя только инстинкты. Я больше не вижу картину в зеркале, больше не понимаю, что он шепчет мне, хрипло порыкивая в ухо и кусая мочку, все мое существо сосредоточено на том месте, которое пронзает болезненным удовольствием снова и снова, заставляя сходить с ума и кричать от муки. Я извиваюсь и царапаю его руки, пока все больше и больше пальцев трахают и ласкают меня, доводя до ослепляющего взрыва.

– Вот так, Аля, – доходят до угасающего сознания слова Тархана Артуровича. – Кончила на мои пальцы, как хорошая девочка. И никто тебя не заставлял, не так ли? Потекла для меня, как голодная шлюшка, хотя кричала, что не хочешь и что я насильник. Ты всегда получаешь удовольствие от насилия?

Смысл этих слов медленно просачивается в мой мозг, пока я лежу грудью на островке для украшений, слыша за спиной шуршание обертки и пытаясь отдышаться, но в тот момент, когда унижение и злость от осознания проникают в мою кровь, стальные силки в виде сильных мужских рук смыкаются на бедрах и я чувствую первый, болезненный толчок чудовищно огромного члена и протестующе выгибаюсь, непроизвольно и очень-очень глупо насаживаясь на него глубже, что дает хозяину возможность проникнуть до конца, нанизывая меня на свой конец, как бабочку на иголку.

Глава 20

Кажется, я не могу дышать от шока. Только открываю рот, как рыба на суше, в попытке сделать вдох, а потом он сам вырывается из груди вместе с жалобным хныканьем, потому что давление у меня между ног спадает, когда Тархан Артурович медленно вынимает член, раздраженно ворча.

– Не дергайся так, сама себе навредишь, – басит он мне куда-то в затылок, тяжело дыша и продолжая крепко удерживать за бедра. – Ты хоть не целка?

Отрицательно качаю головой, потому что слова не идут, и он, кажется, выдыхает с облегчением.

– Ладно, пойдем в кровать. Надо помедленнее, – говорит хозяин и я почти падаю от облегчения, когда его угрожающе тычущийся мне между ног орган исчезает.

Схватив за руку, он ведет меня обратно в спальню на подгибающихся ногах и уложив на спину, нависает сверху. Эта поза намного интимнее, потому что мы находимся лицом к лицу и немного остыв после умопомрачительного оргазма, я начинаю снова ощущать смущение и неловкость. Тархан Артурович широко раздвигает мои бедра, пристраиваясь туда, куда нужно, и головка члена снова тычется во вход, но я слишком напряжена, чтобы это оказалось легко.

– Аля! – теряя терпение, грозно смотрит на меня мужчина, из-за чего я лишь еще больше пугаюсь. – Блядь, да что ж с тобой так сложно-то?! Расслабься, иначе будет больно.

Я закрываю глаза и пытаюсь изо всех сил ослабить напряжение в теле, но это не так-то просто. Подсознательно я жду боли, хотя, когда он вошел в первый раз, моя реакция была вызвана больше дискомфортом и непривычным чувством переполненности, чем настоящей болью. На этот раз, когда в меня медленно проникает крупная головка, я не дергаюсь, стараясь лежать неподвижно и глубоко дышать, как на приеме у врача, и это срабатывает. Мое тело медленно уступает, раскрываясь и впуская в себя очень голодного мужчину, который дышит так, словно пробежал несколько километров. Нежные стеночки туго смыкаются на твердой плоти, пульсируя и привыкая к растяжке, и похоже, это мучительные ощущения не только для меня, ведь наши с хозяином стоны звучат в унисон, когда он достигает дна, зарывшись в меня по самое основание.

– Охренеть! – выдыхает он в мою кожу и я готова согласиться, но со следующим вдохом Тархан Артурович делает движение назад, после чего следует глубокий толчок, хотя казалось бы, он и так проник глубже некуда, и я резко вскрикиваю, потому что чувствую это движение до искр в глазах.

Слишком ярко. Слишком интенсивно. Трение такое, что просто…

– Ах, да! – вырывается непроизвольное согласие вместе со следующим толчком, потому что эта неудобная, пугающая переполненность просто восхитительна.

Он и впрямь высекает из меня искры, а ведь я и представить себе не могла, что можно получить столько удовольствия от члена внутри себя, который даже не задевает клитор, тупо натирая чувствительные стенки и долбясь до боли глубоко. Эти ощущения совершенно отличаются от того, что я испытывала раньше, это даже лучше его пальцев!

– Уже да? – довольно выдыхает мне в рот хозяин, делая еще один глубокий толчок.

Его тяжелые яйца пошло шлепаются о мою влажную попу, сопровождая хлюпающие звуки из мокрой промежности, и мне одновременно хочется умереть от стыда и наслаждения. Я не могу заставить себя открыть глаза и посмотреть на него, но сдерживать нуждающиеся звуки, которые он вырывает из моего горла, невозможно. Все мое существо тянется к удовольствию, которое все нарастает и нарастает, заставляя меня выше приподнимать бедра навстречу каждому толчку и царапать его широкую спину и плечи. Хозяин довольно порыкивает, кусая и посасывая мою шею и плечи, мощные руки все крепче сжимают мои ягодицы, насаживая меня на свой член еще быстрее и глубже, в бессмысленной погоне за оргазмом, необходимость в котором превращает нас в спаривающихся животных без единой связной мысли в голове. Я кричу от долгожданного взрыва, сжимая его изо всех сил, но хозяин продолжает бешено втрахивать меня в кровать, пока не получает свое собственное удовольствие, издавая поистине звериные звуки и придавливая меня своим тяжелым телом.

Наверное, я так и задохнулась бы под ним, слишком ошеломленная произошедшим, чтобы заговорить или пошевелиться, если бы Тархан Артурович сам не сдвинулся в сторону с сытым вздохом, снимая и завязывая презерватив, который, к моему ужасу, небрежно отправляется прямо на прикроватную тумбочку.

– Я бы трахнул тебя еще разок, но этот ебанный день был слишком долгим, так что спи. Утром повторим, – непринужденно заявляет он, набрасывая на наши потные тела одеяло, которое подбирает с пола, и выключая свет голосовой командой, и все это в течение минуты, пока я пытаюсь не умереть от сердечного приступа, когда сам он приходит в себя на удивление быстро и легко.

Мне требуется еще несколько секунд, чтобы обрести дар речи, а потом я решительно отбрасываю одеяло и встаю на подкашивающиеся ноги.

– Ты чего? – раздается в темноте его недовольный вопрос.

– Мне нужно к себе, – тихо отвечаю я, потому что совместный сон с ним в нашу договоренность не входит.

Я вся липкая и потная. Мне нужно принять душ, а потом спокойно отдохнуть в собственной постели. И, что важнее всего, ни за что я не могу допустить, чтобы хоть кто-нибудь в этом доме узнал, что я сплю с хозяином. Это недопустимо. Наша связь должна остаться тайной, иначе я просто не смогу поднять глаз и тем более продолжать работать с Георгием, Наташей и Соней.

---

– Разделась и легла! – рявкаю резче, чем нужно, но она, блядь, выбесила меня.

Какого хрена женщинам нужно обязательно все усложнять? Обязательно ебать мозг, просто расслабиться и заснуть после оргазма уже никак?

Аля вздрагивает, но остается стоять. Я не вижу выражение ее лица в темноте, но мне и не нужно. Наверняка, сейчас посыпятся претензии и манипуляции. Думает, если я ее не выебал, как скотина, то все – можно вязать? Черта с два!

– Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я… ночевала у вас, – с заминкой произносит она. – Можно мне пойти к себе?

Ну, этого я точно от нее не ожидал услышать. Неужели, и правда думает, что можно скрыть шашни с хозяином в доме, полной любопытной прислуги? Жора и так давно думает, что мы трахаемся, учитывая, как я заставлял его всеми возможными уловками удерживать Алю и другую горничную на своем рабочем месте. Он вряд ли будет трепаться, но есть ведь и другие, с глазами, ушами и работающим мозгом, в конце-то концов.

– Ты действительно так наивна, Аля? – вздыхаю устало. Я и правда заебался за этот бесконечный день и хочу сейчас только спать. – Все и так все поймут, так что не беси меня и залезай обратно.

– Не поймут, если мы будем осторожны, – упрямится она. – Я не хочу, чтобы меня считали… Я не смогу работать с этими людьми, зная, что они считают меня продажной девкой!

– Значит, со мной можно спать только из-за моих денег, так что ли? – насмешливо хмыкаю я, хотя эта мысль задевает.

Маленькая лицемерка! Да она сама выпрашивала мое внимание одним только взглядом, стоило мне реже начать появляться дома и немного поигнорить ее. Если бы не ситуация с ее мамашей, которая немного ускорила события, я бы сам довел ее до своей кровати даже без всяких сделок. Просто теперь у нее появился повод строить из себя жертву злого дяди, который заставляет ее трахаться с ним, пользуясь своей властью. Отличное оправдание, лишь бы не признавать, что она сама мечтала запрыгнуть на мой член. Течь для меня, как последнюю сучку, и кончать я ее тоже силой заставил? Дрянь!

– Тархан Артурович, пожалуйста, постарайтесь меня понять! Я готова делать все, что вы хотите, но я не могу жить в доме, где все смотрят на меня свысока. А так и будет! Никто не поверит, что я с вами по любви, значит точно делаю это ради каких-то материальных благ и собственной выгоды. Мне важно мнение моих коллег, потому что за долгое время работы вместе, я их узнала и подружилась с ними. Мне важно сохранить их уважение!

– Какая ты ханжа, Альбина, – недовольно буравлю взглядом ее силуэт, застывший у кровати. – Ложись в кровать и не еби мне мозг. Живо!

На этот раз она не осмеливается снова открыть рот. Только долго возится, стягивая с себя платье, а потом ложится на самый край кровати, подальше от меня, и тихо всхлипывает. Да бля-я-я! В слезы ударилась. Ну и хрен с ней, не собираюсь покупаться на эти дешевые женские штучки, пусть плачет, сколько хочет!

Отворачиваюсь, чтобы уснуть, наконец, но из-за ее вздрагиваний и едва слышных всхлипов сон не идет. Кручусь в постели, раздражаясь все больше и больше, но уступать не собираюсь. Пусть привыкает быть послушной, я не собираюсь терпеть своеволие от девчонки, которая обязана мне жизнью своей глупой мамаши. Если бы не я, она бы пошла в расход, никому и дела до нее не было, только до ее мужика, который умудрился разозлить не тех людей. Аля хотя бы понимает, сколько усилий и денег мне стоило уладить это дело? Да ни одна шлюха в мире столько не стоит!

Только Аля не шлюха… А ведь как все было бы просто, будь это так! Почему меня заклинило именно на ней?! В тысячный раз задаюсь этим вопросом и не получаю ответа. Я не влюбился в нее, но мой член, как ебанный компас, указывает только в ее направлении, своевольный предатель!

О том, как хорошо было трахать ее, я стараюсь не вспоминать, чтобы не провоцировать новый стояк. Утром еще получу свое, но сейчас мне и правда нужно поспать, потому что мой мозг завтра мне нужен в рабочем состоянии. Скоро все это дерьмо закончится и я смогу отдохнуть, может вывезу свою занозу к морю и буду там наслаждаться ее телом до тошноты, пока не приестся, а пока, нужно концентрировать внимание на действительно важных вещах.

В конце концов, Але надоедает плакать и она затихает, что позволяет мне, наконец-то расслабиться и уснуть, но даже во сне я предвкушаю, что буду делать с ее красивым телом, когда проснусь. Нам еще столько всего нужно попробовать и кажется, я уже знаю, с чего начну. Давно мечтал обернуть ее сладкие губки вокруг своего болта, на деле посмотреть, как глубоко ее рот способен засосать меня и проверить, насколько хватит пределов узкой глотки, но судя по тому, как Аля ведет себя, опыта у нее и правда мало. Придется всему учить и, хотя я обычно терпеть не могу неумелых шлюх, в случае с Альбиной мне даже нравится, что она такая недотрога. Скоро эта девочка научится всему, что мне нравится, и, если повезет, она не так быстро надоест мне, как другие, потому что после Карины, мне гораздо сложнее найти женщину, способную удовлетворить мои аппетиты.

Глава 21

Сплю я на удивление крепко. Просыпаюсь от сигнала будильника на телефоне, который поставил на семь утра, чтобы хоть немного выспаться, но едва открыв глаза, сразу же вспоминаю про Алю. Она все еще в моей постели, спокойно спит, повернувшись ко мне спиной и укрывшись одеялом только до пояса. В тусклом утреннем свете я четко различаю ее узкую спину, с покрывшейся мурашками светлой кожей. Провожу кончиком пальца вниз по ровной линии позвоночника и спускаю одеяло еще больше, пока ее аппетитная упругая задница не оказывается такой же голой.

Мне не хочется будить ее, чтобы она ослабила напряжение в моих яйцах, хотя я уже заведен до предела. Мне хочется взять свое вот так, без спроса, пока она спит и ни хрена не понимает. Не знает, что ее сейчас будут драть, как сидорову козу.

Потянувшись к тумбочке, беру из ящика смазку и выдавив на ладонь, с тихим вздохом растираю по каменному члену, а потом выдавливаю еще немного на пальцы, прежде чем прижаться к нежному теплому телу Али и положить ее ногу на свое бедро, раскрывая себе путь к тугой дырочке, в которую хочу тупо долбиться, пока не кончу. Но сначала, надо ее смазать, а то порву к чертям и потом придется ждать, пока заживет.

Надавливаю двумя пальцами в смазке на вход в заманчиво узкую щель и медленно скольжу вперед-назад, стараясь как можно дольше удержать эту упрямую девчонку спящей, чтобы не портила мою фантазию. Мне везет и Аля только слегка напрягается, прежде чем снова расслабиться, тихо и размеренно дыша в глубоком сне. Внутри нее так тепло и туго, что хочется застонать от удовольствия. Делаю несколько толчков пальцами, случайно задевая ладонью клитор, и она дергается, едва не проснувшись. Все, не могу больше ждать!

Обхватив себя пальцами, пристраиваюсь сзади к уже скользкой от смазки дырочке и втолкнув головку, сжимаю зубы от того, как туго сжимают мой чувствительный кончик ее стенки. Аля резко вздрагивает, просыпаясь, и пока она осознает, что происходит, я уверенно толкаюсь дальше, засаживая ей по самые яйца и жмурясь от кайфа, когда она рефлекторно сжимает меня с испуганным вскриком.

– Отпустите! – натягивается в моих руках ее напряженное тело, пока острые коготки впиваются мне в предплечья, стараясь разжать хватку на гладких бедрах.

Она напугана и пытается вырваться, но это именно та реакция, которую я от нее хотел. Я полностью обвиваю ее тело своим, ей некуда от меня деться, мой член все еще глубоко зарыт в ее нежную щелочку и никуда не собирается уходить, так что ей остается только принять его и подчиниться моей воле.

– Ш-ш-ш… – успокаивающе целую ее в затылок. – Расслабься и может быть, тебе понравится.

– Т-Тархан Артурович… – заикается она, испуганно всхлипывая, но прекращает бороться со мной.

Я толкаюсь в нее с низким стоном, награждая легким поглаживанием по клитору за послушание. К тому же, меня невероятно заводит то, что она называет меня по имени-отчеству даже во время секса, ни на минуту не забывая, кто тут хозяин.

– Хорошая девочка, – переворачиваю Алю на живот, максимально раздвигая ей бедра, чтобы толкаться как можно глубже.

Охуеть, как хорошо! Яйца сжимаются синхронно со сжатием ее стенок на члене, я долго не продержусь, и то, как намокает и течет ее щель с каждым толчком, только приближает меня к тому, чтобы спустить в нее за две минуты, словно я ебанный девственник. Аля стонет и выгибается, начиная сама напрашиваться на то, чтобы ее выебали, как следует. Подмахивает бедрами, загоняя меня еще глубже, и тоненько хнычет, когда я отпускаю тормоза и жестко долблюсь в нее, обхватив одной рукой лобок, чтобы натирать клитор, и удерживая ее голову прижатой к подушке второй рукой. Хочу, чтобы она кричала и сжималась вокруг меня, как вчера, пока не выдоит полностью. Обкончаю ее внутри и снаружи, пока полностью не пропахнет мной, как шлюшка, которую пользовали всю ночь, и возможно, запрещу ей мыться и заставлю работать так весь день, пахнущую только мной и похотью.

– А-а-а! – кричит она, давая мне то, что я так живо себе только что представлял.

Аля кончает, пульсируя и обжигая меня своим влажным жаром, и я только ускоряюсь, предвкушая острый конец, но в мозг долбится мысль, которая никак не могла сформироваться вот уже пару минут, остужая меня, как ушат ледяной воды.

Я резко вынимаю член из такой сладкой, тугой дырочки, и с болезненным рыком толкаюсь в собственную ладонь, кончая на задорно торчащую попку и кляня себя за тупость, ведь я чуть не проебал все, забыв о резинке и едва не кончив в девку, которая даже если не больна, то точно может залететь, что мне совершенно не нужно. Имбецил! Совсем все мозги растерял от похоти!

Злой, как черт, на самого себя, слетаю с кровати, пока снова не набросился на лишающую меня способности думать девчонку, и иду в ванную, потому что сегодня слишком важный день, чтобы провести его в постели с новой игрушкой. Нужно будет еще подумать о других способах контрацепции, раз о презиках я могу так легко забыть спросонья. Дети от прислуги мне точно ни к чему, их может родить только законная жена, которая появится в этом доме уже к началу следующего года. К тому времени Альбины здесь уже не будет и я полностью сосредоточусь на том, чтобы настрогать детишек, в которых мне отказывала стерва Карина. На этот раз, с выбором жены я не ошибусь. Тем более, Лера сама говорила, что мечтает стать матерью, а значит, наши цели для заключения брака совпадают.

---

Как только Тархан Артурович уходит в ванную, я быстро вытираюсь уголком простыни и надев платье, крадусь вниз, в сторону своей спальни. Мне едва удается спрятаться в коридоре от Георгия, который направляется на кухню, и незамеченной прошмыгнуть в свою спальню. Хорошо все-таки, что у нас с Соней у каждой своя отдельная комнатка, а то меня точно спалили бы, учитывая тягу хозяина к совместному сну. Захватив чистое белье и запасную униформу, я иду в душ и быстро привожу себя в порядок. Времени обдумывать произошедшее совсем нет, я беспокоюсь о том, чтобы успеть раньше Сони взять на себя уборку хозяйской спальни и закинуть белье в стирку. Не хочу оставлять следов того, чем мы занимались, мне почему-то кажется, что она что-то заподозрит и поймет. Знает ведь, что в этом доме кроме меня, других женщин, привлекательных для Тархана Артуровича, нет. Гостей женского пола он не водит, не с Наташей же ему кувыркаться!

Мне очень важно сохранить в тайне происходящее, я не лгала хозяину и не набивала себе цену. Я не похожа на Лиду, мне не нужен богатый любовник и я не хочу производить на окружающих впечатление такой девушки. Надеюсь, все закончится быстро и я смогу уйти отсюда с гордо поднятой головой. Работать дальше на Тархана Артуровича после того, как стала его любовницей, я не смогу, но пока он не устанет от меня, придется терпеть и продолжать жить, как обычно.

Приведя себя в порядок, я иду на кухню и нахожу остальных завтракающими. Только Наташа трудится у плиты, готовя еду для Тархана Артуровича.

– Доброе утро! – здороваюсь, стараясь вести себя непринужденно и присаживаясь рядом с Соней.

– Ты проспала? – спрашивает она, протягивая мне яичницу.

– Да, немного, – виновато улыбаюсь я. – После завтрака, пока ты кормишь Максима Юрьевича, я начну убирать на втором этаже. Справишься в столовой и кабинете?

– Ладно, – соглашается она.

Мы часто меняемся комнатами, потому что слишком утомительно всегда убираться в одних и тех же местах. У нас вообще-то нет одной схемы, так что это мне сейчас играет на руку.

– Тархан Артурович сегодня будет ужинать дома, – заявляет мажордом и почему-то, при этой новости у меня сжимается желудок.

Я уже боюсь вечера, ведь хозяину может взбрести в голову поиметь меня прямо в столовой или в его кабинете. Он не станет ждать, пока остальные обитатели дома лягут спать. Что же делать, как избежать позорного разоблачения? Нет, не буду думать об этом сейчас, только еще больше накручу себя!

За завтраком Тархану Артуровичу прислуживает Георгий, поэтому я удачно меняю постельное белье в хозяйской спальне и избавляюсь от улик. К тому времени, как я заканчиваю с уборкой в этой комнате в целом, машина хозяина уже отъезжает от дома и тот факт, что после утреннего секса я с ним больше не сталкиваюсь лицом к лицу, очень радует.

Я не знаю, что мне делать дальше. Как реагировать. Как смириться с тем, что несмотря на всю мою неприязнь к этому мужчине, несмотря на его пренебрежительное и презрительное отношение, я испытала с ним больше удовольствия, чем за все время, проведенное вместе с парнем, которого искренне любила когда-то.

Оказывается, весь мой прошлый опыт был ничем. Я ничего не понимала, не знала, что секс может приносить столько разрушительных эмоций и такое сильное удовольствие. Тархан Артурович не считает меня за человека, я просто глупая горничная, на которую он положил глаз и которую использует в качестве игрушки. Даже его унизительные слова вчера в гардеробной доказали это в очередной раз. Он не мой парень, не тот, кто испытывает ко мне настоящие чувства, но тем не менее, мое тело с радостью принимает то, что он мне дает. Я все еще боюсь его. Он не причинил мне боли, но и не стал ближе, не стал человеком, вызывающим доверие. Он не добрый, я не обманываюсь. Если вчера он позаботился о том, чтобы и я была удовлетворена, если сегодня, начав трахать меня, пока я сплю, словно бездушную куклу, он все же сделал это достаточно бережно, чтобы не навредить, это не значит, что завтра будет так же. Я знаю Тархана Давыдова уже год. Я знаю его характер. Он эгоистичный и самолюбивый мужчина. Я задела его эго, он ясно дал это понять. Что, если завтра терпение сменится мстительностью? Это вполне возможно, так что да, я боюсь его. У меня саднит между ног, при каждом шаге я ощущаю эту боль, и с ужасом ожидаю предстоящую ночь, потому что будь моя воля – я бы сбежала прямо сейчас. Мне все это не нужно. Ни удовольствие, ни прикосновения, ни поцелуи. Да, в моменте они желанны, восхитительны, но я не хочу испытывать такое из-за Тархана Артуровича. Не хочу отдавать ему свои эмоции, даже если они неглубокие и сосредоточены лишь на минутной эйфории. Сейчас это ощущается даже еще более неправильным, чем вчера, прежде чем я все-таки переспала с ним. Почему-то, именно сейчас я в полной мере ощущаю себя настоящей шлюхой, и тот факт, что я получила удовольствие от собственного падения, делает все только хуже.

Боже, что же я натворила?..

Глава 22

Ближе к ужину в дом приезжают гости на двух машинах, в сопровождении собственной охраны. Хозяина еще нет дома и о гостях никто не предупреждал, но Георгий не теряется и проводив их до гостиной, посылает меня предупредить Казбека.

Я стучусь в спальню Максима Юрьевича, не найдя Казбека у себя, и когда меня приглашают войти, застаю картину того, как Соня с ложечки кормит довольного, как кота, мужчину. Брат хозяина мало похож на больного, цвет лица улучшился и учитывая какой он массивный и сильный мужчина, мало уступающий по габаритам Тархану Артуровичу, видеть его в таком беспомощном положении немного странно.

– Я ищу Казбека, – быстро пробегаюсь по комнате взглядом, обнаруживая, что здесь они только вдвоем.

– Тут его нет, посмотри в других комнатах, – отвечает мне Максим Юрьевич. – Не отвлекайся, Сонечка.

– Какая я тебе… – злобно шипит Соня, но затыкается на середине предложения, бросив на меня взгляд.

Я не заостряю внимания на такой фамильярности, потому что слишком меня встревожили незваные гости. Они выглядят опасными, а мужчина, который показался мне главным, выглядит как самый настоящий бандит – бритоголовый и весь в татуировках, хотя одет в стильный дорогой костюм.

– В своей спальне его тоже нет, а у нас гости, – говорю я, ожидая указаний от кого-то из хозяев. – Приехали мужчины на двух машинах, с охраной, а Тархан Артурович еще не вернулся.

– Та-а-к… – проявляет интерес Максим Юрьевич, отвлекаясь от Сони, которую чуть ли не поедал глазами до этого. – Они не представились?

– Нет, просто спросили Тархана Артуровича и когда Георгий сказал, что его нет дома, сказали, что подождут.

– А среди них есть лысый уродец в наколках? – следует вопрос, на который я утвердительно киваю.

– Да, есть. Мне показалось, что он главный.

– Главный! – пренебрежительно хмыкает Максим Юрьевич. – Ладно, пойду, поприветствую дорогого гостя.

Он откидывает одеяло и бодро встает на ноги, тянясь к футболке на спинке кресла и ловко надевая ее на себя, пока Соня с открытым ртом наблюдает за этим. Мы не успеваем даже до конца осознать происходящее, как очень слабый и больной Максим Юрьевич решительно исчезает за дверью, оставляя нас в полном недоумении.

– Вот гад! – первой приходит в себя Соня. – Козел брехливый, рука у него не поднимается! Поверить в это не могу! Нормально так, да? Я у него тут роль сиделки исполняю, кормлю его, как маленького, а он притворялся все это время! Ну что за придурок?!

– Успокойся, – одергиваю ее, оглядываясь на дверь. – Вдруг услышит? Хозяин рвал и метал, когда Лида оскорбила его жену. Думаешь, его брат потерпит к себе неуважение? Эти мужчины очень высокого мнения о себе, они не из тех, кто стерпит оскорбление, тем более от прислуги.

– Ну и к черту его! – с пылающими от гнева щеками говорит Соня.

Она действительно сильно разозлилась, даже покраснела вся. Но я по своему опыту знаю, что будет потом жалеть, если сейчас наломает дров.

– Пойдем-ка отсюда, – решаю увести ее, чтобы остыла. – Тебе разве не любопытно, что это за загадочные гости?

Мы спускаемся на первый этаж, но у подножия лестницы нас встречает Георгий, так что возможности подслушать, что творится в гостиной нет.

– Где вы ходите? – недовольно смотрит на нас мажордом. – Быстро идите накрывать на стол! Тархан Артурович в пути, скоро сядет ужинать с гостями. Накройте на шесть персон.

Мы и не думаем задавать вопросы, быстрым шагом направляясь в столовую. Гости явно важные, раз Георгий так волнуется. Достаем один из дорогущих сервизов и организовываем все в лучшем виде. Когда все готово, Георгий проверяет нашу работу и велит оставаться на кухне, чтобы не пришлось искать нас по всему дому, когда понадобимся. Соня к этому моменту немного остывает, так что мы просто сплетничаем, попутно помогая Наташе с оформлением блюд.

– Он здесь! – неожиданно появляется на кухне Лиана, которая была в эти дни под замком в своей комнате после неудачной попытки бегства. – Вы его видели?

– Кого? – спрашиваю я.

– Стаса! Это мой жених, он приехал за мной, черт бы его побрал!

Лиана находится на грани слез. Зато теперь понятно, почему она одета в красивое платье французской длины, которое как нельзя лучше подходит для торжественного ужина.

– Правда, что ли? – спрашивает Наташа. – А который из них?

– Лысый и старый, – морщится Лиана, откидывая распущенные волосы за плечи. – Я его не очень хорошо помню, он такой же уродливый, как я представляю?

– Там был только один лысый мужчина, но ему лет тридцать пять и он не уродливый, – с сочувствием смотрю на нее. – Довольно брутальный, на самом деле. И татуировки интересные.

– Точно он, – вздыхает она. – Урод!

– Это что у тебя, засос? – неожиданно спрашивает Соня и я тоже замечаю, что у Лианы на шее что-то, очень напоминающее засос.

Девочка краснеет и прикрывается волосами.

– Нет, комар укусил и я чесалась, – пряча взгляд, говорит она, но как-то не верится.

Слишком подозрительно она себя ведет и нервничает. Боже, неужели этот любвеобильный притворщик Максим все-таки воспользовался бедной влюбленной девочкой? Не дай Бог, только этого не хватало!

– Лиана, ты ведь… – начинает говорить Соня, но Лиана быстро ее перебивает.

– Мне сейчас некогда, пора идти встречать жениха! Потом поговорим.

Она почти выбегает, так спешит уйти, пока мы провожаем ее мрачными взглядами. Даже Наташа не верит в историю с комаром, потому что все в доме в курсе проблем Лианы.

– Надеюсь, она не сделала какую-нибудь глупость, – вздыхает наш повар.

– Если это Брехун Юрьевич постарался, то гореть ему в аду! – зло сжимает кулаки Соня.

Я с ней согласна, это очень низко – воспользоваться чувствами находящейся в отчаянии наивной девочки, но все равно надеюсь, что мы ошиблись. Лиана ведь не может быть настолько глупой?

---

Стас, тупой придурок, решил застать меня врасплох. Но зассал приехать без охраны, испортив весь эффект своего неожиданного появления. Кроме своей правой руки Кости, который в их паре думает за двоих, он захватил с собой семерых телохранителей. Уже примеряет роль Главы, сученыш!

Приехав домой, я вижу, что у Макса уже все под контролем. Охрана Стаса толпится в коридоре, а сам Стас, вместе с Костей и моим братом мирно разговаривают в зале.

– Тархан! – лыбится недоактеришка, делая вид, что рад меня видеть. – Я вот решил наведаться в гости, раз уж ты ко мне не едешь. Устал уже ждать свою дорогую невесту, нам с ней давно пора познакомиться поближе.

– Твоей дорогой невесте пока нет восемнадцати, так что она все еще под моей опекой, – напоминаю я.

– Это ненадолго, – борзо смотрит на меня Стас.

Конечно, Попу уже плевать, он решил судьбу своей дочери, но тут вопрос в том, сможет ли меня нагнуть наш новый Глава. А он не сможет, потому что я не собираюсь больше подчиняться трусу, решившему править из тени. Когда Попов решил сдаться, он потерял мое уважение. Ему не удастся сохранить власть, прячась за спинами других. Это совершенно противоречит правилам Общины, а без правил мы никто. Просто кучка людей, связанных не всегда законным бизнесом и с нечистыми на руку политиками. Не говоря уже о более опасных сотрудничествах со службами, которые в один день могут сменить сторону и тогда той красивой жизни, которую мы построили, пиздец.

– Стас уже готовится к свадьбе, думаю, Лиана, как и все невесты, захочет принять участие в планировании, – спешит перевести тему осторожный Костик. – Это ведь большое событие для всех.

– Где она, кстати? – нетерпеливо смотрит на дверь жених, словно мы только и ждем появления Лианы, но она не придет, потому что я ее не приглашал.

– Занята, – отрезаю твердо. – Увидишь ее за ужином.

Надеюсь, девочка прислушается к моему совету и будет вести себя смирно. Я позвонил ей из машины, пока ехал, и объяснил, как не стоит себя вести. Она хоть и делает глупости, но далеко не дура и знает, что меня лучше не злить.

К счастью для себя, Лиана решила поступить по-умному. Когда мы садимся за стол, она появляется, одетая в нормальное платье и не заплаканная для разнообразия, вежливо здороваясь со всеми.

– Лиана, – довольно осматривает ее Стас, чуть ли не облизываясь. Ему всегда нравились малолетки, кризис среднего возраста подступил. – Садись рядом со мной.

Девчонка даже не думает возражать. Она вообще не поднимает глаз от пола, молча делая то, что ей говорят. Садится на стул рядом со Стасом и чуть ли не прячется за своими длинными волосами, которые оставила распущенными.

– А, Казбек, ты все еще здесь! – реагирует на приход Казбека Костя.

– Здорова, – кивает парень, садясь рядом с Максом. – Стас, приехал за невестой?

– Она ко мне не спешит, вот и решил сам забрать, – ухмыляется тот. – Ну, что молчишь, Лиана? Не надоело тебе жить с Тарханом?

Девчонка смотрит на меня, явно ожидая инструкций, но я, блядь, слова ей в рот вкладывать не собираюсь. Даю знак Жоре и он вместе с обеими горничными начинает разносить еду, чтобы мы наполнили свои тарелки. Я сжимаю кулаки, заметив жадный взгляд Кости на груди Альбины, но сдерживаюсь. Она прислуга. Не нужно им знать, кто согревает мой член, пусть смотрят, а трогать могу только я.

Когда Аля встает рядом со мной, кладя сочные куски мяса на тарелку, а незаметно глажу рукой ее гладкое бедро под платьем, ощущая, как она начинает дрожать и заводясь от ее реакции. Трусиха спешит отойти подальше, но я даже не смотрю на нее, чтобы не спалить свой интерес перед другими, однако, мои гости совершенно не стесняются облизываться на красивых горничных. Стас чуть ли слюну не пускает на Софью, хотя рядом сидит его «дорогая» невеста.

Закончив с обслуживанием, девочки уходят, оставив на посту Жору, который отходит подальше и ждет указаний с каменным лицом.

– Которую из них ты трахаешь, Тархан? – спрашивает Стас, провожая красоток взглядом. – А может обеих? Я бы не стал терять время даром…

– Стас, – одергивает его Костя, заметив, как вздрогнула он шока Лиана.

Девчонка не привыкла быть свидетелем таких разговоров, ее невинные ушки всегда берегли от правды жизни.

– Блондиночка моя, – зачем-то поддерживает эту дебильную тему Макс. – Думаю даже забрать ее с собой домой, огненная штучка.

Лиана краснеет и еще ниже опускает голову, а я понимаю, что брат старается для нее, помня, что девочка в него втрескалась. Что за детский сад, бля?

– Я не трахаю горничных и закрыли эту тему! – отрезаю грубо.

– Как скажешь, – недоверчиво посмеивается Стас. – Лиана, почему ты ничего не ешь?

Она берет вилку дрожащей рукой и начинает ковыряться в тарелке, пока Стас задает ей тупые вопросы о том, что она любит и где бывает. Меня все больше раздражает этот цирк. Нахуя мне сдался этот ужин? Мог бы сейчас кормить членом глотку Али, а не сидеть тут с придурками.

Срываю злость на мясе, разделывая его ножом и запихивая в рот, даже не чувствуя вкуса, когда Лиана резко вскрикивает. Стас резко схватил ее за горло, напугав.

– Это что такое?! – фальцетом орет он.

– Н-ничего, – блеет девчонка, пока я пытаюсь догнать, какого черта он распускает руки.

– Отпусти ее, – предупреждаю его, и слыша угрозу в моем голосе, трус отступает, хоть и покраснел от ярости.

– Это засос! – тычет он пальцем в шею Лианы и я тоже замечаю свежую метку. – Ты ее трахаешь?

– Рот заткнул! – окончательно выхожу из себя, потому что это полный пиздец. – Кто посмел? – смотрю на девчонку, которая начинает плакать. – Я тебя спрашиваю! Кто это сделал?

– Н-никто, – качает она головой, со страхом глядя на меня большими глазами. – Это комар, я расчесала, поэтому все покраснело. Меня никто не трогал!

Врет, сука! И это видит каждый сидящий здесь. Я смотрю на Макса и Казбека, пытаясь понять, кто из них мог это сделать, но оба сидят с каменными лицами.

– Не держи меня за дурака, Тархан! – снова заводится Стас. – Кто в твоем доме посмел бы, кроме тебя? Лиану запрещено было трогать, но ты решил, что выше всех и можно игнорировать прямой приказ? Да ты знаешь вообще, что я с тобой сделаю?! Я Глава! Я могу убить тебя за неуважение, и никто даже не пикнет.

– Это неправда, он не прикасался ко мне! – еще больше испугавшись, кричит Лиана. – Ко мне вообще никто не прикасался, я не лгу! Это просто укус!

– Укус чьих-то губ, – хмыкает довольный Костя. – Мы похожи на идиотов? На тебе явно засос. Назови имя или тоже будешь наказана.

Я вижу, как бегают глаза девчонки. Она обдумывает варианты. Мне тоже нужен ответ. Угрозы Стаса – пустой звук, но я должен знать, кто посмел пойти против моего слова в моем же собственном доме. Урою суку, кем бы он не был!

– Это Казбек, – наконец, выдыхает Лиана, виновато глядя на охреневшего от такой подставы парня.

И в отличие от меня, все остальные ей верят. Даже Макс, хотя я всегда считал своего брата проницательным. Что за игру затеяла эта глупая соплячка?

Глава 23

Стас не взрывается от ярости, как я ожидал. Он с растерянностью переводит взгляд с Казбека на Лиану, а потом срывается с места и несется к выходу, словно за ним черти гонятся. Костя более спокоен.

– Лиана, иди собери свои вещи, – говорит он. – Ты переезжаешь.

Лиана переводит на меня испуганный взгляд, но я не собираюсь ее спасать. Что бы не задумала эта девчонка, я не хочу с этим разбираться, у меня и своих проблем хватает. Лучше мне и правда отпустить ее на все четыре стороны и пусть Стас сам возится со своей невестой. Моя цель Попов, а не его дочь.

– Иди, – говорю я и Лиана переводит умоляющий взгляд на моего брата.

Ему все равно. Максиму она неинтересна, он преследует те же цели, что и я. Наконец, до девчонки доходит и она со слезами убегает, а я наблюдаю за Костей, который в свою очередь изучает Казбека. Никто больше не ест, все замерли в напряженной тишине, ожидая от меня действий, но я не собираюсь играть на публику. Если бы я поверил в то, что ляпнула глупая девочка, моей ярости не было бы предела. Я закопал бы Казбека живьем за то, что он посмел пойти против меня в моем же доме.

– Не хочешь проверить, как там Стас? – наконец, нарушает молчание Макс. – Он странно отреагировал.

Костя не хочет. Но он поднимается и идет следом за своим хозяином. Я смотрю на Казбека, который сохраняет спокойствие и словно вообще не нервничает. У парня есть яйца, но играющие на лице желваки выдают его. Он определенно напряжен и готов к обороне.

– Почему ты так спокоен? – спрашивает меня брат. – Я думал, ты взорвешься.

– Потом, – мотаю головой. – Казбек, жду тебя в своем кабинете. Сейчас. Максим, а ты выпроводи наших гостей.

Мы с Казбеком встаем синхронно и направляемся к выходу. Я теперь даже рад тому, что выкинула Лиана. Она сыграла мне на руку. Я давно хотел избавиться от Казбека, потому что чую в нем подвох, но открыто идти против приказа Попа пока рано. Теперь же, у меня появился повод выкинуть его из своего дома за то, что он «натворил».

– Я не убью тебя только потому, что это право принадлежит Попу, – оказавшись за своим столом в кабинете, снизу вверх смотрю на оставшегося стоять парня.

– Она солгала, я не трогал ее, – сквозь зубы выговаривает Казбек, сжимая кулаки.

– И почему я должен верить тебе, а не ей? Лиане нет смысла подставлять тебя, а в то, что молодой идиот с играющими гормонами мог повестить на такую красотку под боком…

– Она врет! – теряя контроль над собой, перебивает меня Казбек. – Не знаю почему, но эта сука…

– Поосторожнее с выражениями, Казбек, ты говоришь о Поповой, – предупреждаю его. – И как бы то ни было, не мне разбираться с последствиями ее слов. Мне хватает своих дел, так что я хочу, чтобы ты немедленно покинул мой дом. Разбирайся с Поповым или со Стасом, как решите, это все-таки семейное дело и я никаким боком его не касаюсь.

– Поп приказал мне оставаться здесь.

– Вряд ли этот приказ имеет силу после того, что ты натворил. Думаешь, выйдешь сухим из воды? Стас хоть и лизун, но с эго выше неба. Он хотел жену-целку, а получит подстилку мелкой шестерки. Или ты не шестерка и я чего-то не знаю?

Не отвечает, сука, молчит. Меня бесит, что даже с расшатанными нервами он может держать информацию в себе, обычно люди на эмоциях срываются на словесный понос, состоящий из перечисления своих заслуг или угроз. Этот хорошо обучен. Наверное, и под пытками не сразу сдастся, но пока пытать его повода нет. Не удивлюсь, если он выйдет без последствий из этого пиздеца, явно Поп его использует с большей пользой, чем Стасика.

– Хорошо, я уеду, – соглашается парень, решив отступить.

По взгляду вижу, что хочет вмазать мне, я с первого дня ощущал его ненависть, но он не посмеет. Знает, что могу забить его до смерти и ничего мне не будет. Щенок слишком мал, чтобы противостоять мне, во всех смыслах.

– Закрой за собой дверь, провожать не буду, – ухмыляюсь ему вслед, и когда он выходит, набираю по внутреннему номеру кухню.

– Слушаю, – отвечает повариха Наталья.

– Скажи Альбине, чтобы пришла в мой кабинет. Немедленно.

– Хорошо, Тархан Артурович, не желаете…

Бросаю трубку, потому что нет настроения расшаркиваться с прислугой, и наливаю себе выпить. Я доволен тем, куда все в итоге вырулило. Теперь мне хочется просто расслабиться.

– Тархан Артурович, вы звали? – после громкого стука заглядывает в комнату Аля.

Блядь, до чего же красивая! Волосы немного растрепаны, карие глаза испуганные, словно я ее убивать позвал. На теле эта страшная униформа, даже губы не накрасила, но все равно, мать ее, такая красивая, что хочется живьем ее сожрать, словно дикому зверю.

– Звал. Проходи и закрой дверь, если не хочешь, чтобы кто-то увидел, как ты будешь мне отсасывать.

Краснеет девочка. В одну секунду наливается румянцем, в шоке приоткрыв аппетитные губки. Не привыкла еще к моей прямоте, видимо ее прошлые мужики были недостаточно откровенны в своих желаниях, раз она так реагирует. С какими же неуверенными сосунками она встречалась? Такие, как Аля, точно не из тех, кто трахается без ярлыка отношений.

– Давай, не робей. Я даже сам вытащу его для тебя, – ухмыляюсь, наслаждаясь ее растерянностью, пока расстегиваю ширинку и достаю уже вставший член.

Он теперь всегда встает на нее, предатель. А я-то думал, что в моем возрасте такие нежданчики давно позади.

Аля округляет глаза и тяжело сглатывает, глядя на мой хуй, словно я перед ней ножом размахиваю. И чего только боится, глупышка?

– Не испытывай мое терпение, Альбина! На колени и принимайся за работу. У меня сегодня большие планы на тебя, так что не будем зря терять время.

---

Минет – это то, чего я никогда не делала раньше. Так и не решилась, хотя мой молодой человек долго меня уговаривал и мы даже ссорились из-за моих постоянных отказов, чему я теперь не рада, потому что начинать с огромного агрегата Тархана Давыдова – это не то, о чем может мечтать девственница.

Аккуратно опустившись на колени между его широко расставленными для моего удобства ногами, я с опаской смотрю на зажатый в мужском кулаке член и на секунду даже жмурюсь, словно надеюсь проснуться ото сна. Хозяин не нежен в сексе. Он не будет терпеливо ждать, пока я приноравливаюсь к его размерам, а захочет сразу получить свое. И как бы смешно не звучало, мой самый большой страх – это что он засунет его слишком глубоко и меня вырвет, потому что рвотный рефлекс у меня тот еще. Я просто не переживу такого позора!

– Давай, он не укусит, – усмехается Тархан Артурович. – Но и ты его не кусай, он этого не любит.

Он говорит о своем члене в третьем лице? Странный.

Выбросив из головы неуместные размышления, я протягиваю руку и обхватываю его у основания, как делал хозяин, который теперь убрал руки на подлокотники кресла и расслабился, ожидая моих действий. Ух, он и правда большой!

Как ни странно, но вместо отвращения я чувствую некий азарт. Страх все еще присутствует, опять-таки, все новое меня пугает, но кроме того, мне любопытно, ведь на видео, которые я смотрела в интернете, все выглядело довольно легко и просто, а женщины словно наслаждались этим процессом.

Подавшись вперед, я аккуратно целую сомкнутыми губами головку, и, измазав губы в его смазке, рассеяно облизываюсь, морщась от соленого привкуса. Тархан Артурович вдруг резко дергается и с каким-то отчаянным стоном откидывает голову на спинку кресла, начиная хрипло смеяться.

– Аля, ты меня убиваешь! Только не говори, что раньше не сосала член!

– Как-то не до того было, – хмыкаю я, хмуро глядя на его подрагивающую грудь.

Как он вообще может смеяться в такой момент? – Неопытность – это не то, чего стоит стыдиться. Я же не сорокалетняя, умудренная жизнью женщина, в отличие от вас.

– Мне тридцать шесть, а не сорок! – быстро перестает веселиться хозяин. – Но ты права, я даже рад, что ты такая недотрога. Значит, буду учить. Обхвати его губами для начала, а не целуй, вытянув губы уточкой, это тебе не принц-лягушонок.

Подавив смешок, я так и делаю. Каким-то образом, его поменявшееся настроение успокоило и меня саму. Теперь мне хочется еще больше выйти с честью из этого испытания, а в идеале, настолько хорошо отсосать, чтобы этот высокомерный павлин потерял голову. Это, конечно, маловероятно, но могу же я помечтать?

Неудобство из-за его толщины дает о себе знать почти сразу. Моя челюсть тут же ноет, слишком растянутая вокруг толстого ствола, а когда он сам толкается глубже, задевая заднюю стенку горла, меня охватывает такая паника, что глаза выпучиваются, а воздух вдруг перестает поступать в легкие. Черт, я задыхаюсь! Упираюсь руками в его живот, пытаясь оттолкнуть, но хозяин кладет ладонь мне на затылок и удерживает, сам медленно покидая мой рот, после чего я тут же закашливаюсь, вытирая слезы с глаз.

– Перестань паниковать и дыши носом, – раздраженно ворчит он.

Я киваю, утирая слезы, и снова беру в рот головку, не пытаясь заглотнуть поглубже, хотя он явно именно этого хочет, и начинаю облизывать ее, как леденец.

– Надуй щеки и расслабь челюсть, – инструктирует меня Тархан Артурович. – Я хочу, чтобы ты сосала его, а не облизывала, это тебе не эскимо.

Как же бесит! Я следую его приказам, потому что не хочу снова задохнуться, но его покровительственный тон меня неимоверно злит. Во рту скапливается слюна, я начинаю все более уверенно сосать его толстую длину, умудряясь каким-то образом взять еще глубже, и несмотря на все еще ноющую челюсть, на причмокивающие пошлые звуки и текущие слюни вперемешку со слезами от его редких, но задевающих горло, толчков, внизу живота закручивается возбуждение и предвкушение. Я ерзаю, надеясь, что мой энтузиазм заставит его побыстрее кончить и практически не давая себе времени на передышку, но Тархан Артурович, оказывается, даже не начал еще то, что задумал.

Я понимаю это, когда он перестает так великодушно отдавать мне контроль. Его рука снова смыкается на моем затылке. Он начинает вдалбливаться в мой рот, доставая до горла, и его не останавливают ни мои хрипы, ни выпученные, слезящиеся глаза.

– Просто дыши, Аля, – приговаривает он, сквозь первобытные стоны и рычания, используя мой рот так, как ему хочется, пока мне не начинает казаться, что я так и умру, до отказа натянутая на его член.

Теперь мне даже хочется, чтобы меня вырвало. Это означало бы, что ему придется выйти из меня, а может, от отвращения он не стал бы продолжать дальше, но ничего подобного не происходит. Хозяин методично трахает мой рот, пока я давлюсь слюнями и соленой спермой, а потом, когда мне кажется, что этому не будет конца, выстреливает прямо мне в глотку, с утробным стоном откидывая голову назад и тяжело дыша, пока его рука крепко удерживает меня на месте, заставляя проглотить каждую каплю, чтобы не задохнуться.

– Вот и все, Аля, – выходя из моего рта, выдыхает он, обводя большим пальцем губы и размазывая слюни вперемешку со спермой. – Скоро начнешь сосать, как чемпион.

Я отталкиваю его руку, стараясь не заплакать от иррациональной обиды, которую чувствую, и зло вытираю лицо подолом своего форменного платья, после чего встаю на дрожащие, подкашивающиеся ноги.

– Не убегай, – схватив за руку, останавливает меня хозяин, а потом встает с кресла и притянув меня к своей груди, медленно расстегивает молнию на спинке моего платья. – Мы еще не закончили.

Глава 24

Я стою неподвижно, пока Тархан Артурович методично раздевает меня. Сам. Стараюсь взять эмоции под контроль, убеждая себя, что мои чувства никого не волнуют и я не могу позволить себе проявлять недовольство. Это сделка, а не отношения. Он не обязан заботиться о моих чувствах и желаниях, слишком дорого он заплатил за мое тело и мне не хочется лишний раз слушать напоминания об этом.

Под платьем на мне серый комплект из трусиков и лифчика. Я люблю красивые вещи, так что мое белье симпатичное, но без изысков и прикрывает все нужные места. Не то, чтобы я стала стараться для мужчины, который навязал себя мне, но что поделать, если в моем гардеробе нигде не завалялись бабушкины панталоны? А жаль, я как представлю его реакцию…

– Охренеть! – обрывает мою фантазию хриплый голос хозяина и я снова возвращаюсь в реальность, потому что он только что расстегнул и стянул с меня лифчик, а это довольное высказывание очевидно в сторону моей груди.

Мне ужасно хочется прикрыться, хотя он уже видел все, что только можно. От его голодного взгляда я чувствую тянущую боль внизу живота и ненавижу себя за то, что он может вызвать у меня такую реакцию, даже не прикасаясь. Дикая энергетика этого мужчины будит во мне животные инстинкты, не подчиняющиеся логике. Я никогда не думала, что способна на такие реакции. В конце концов, секс – это просто секс.

Пока я стою и дрожу, как осиновый листочек на ветру, Тархан Артурович ведет руками по моим бокам вниз и стягивает с меня трусики, опускаясь на колени, чтобы помочь мне переступить через них. Его лицо опускается к моему лобку и когда он, как животное, обнюхивает меня, мне хочется провалиться сквозь землю от смущения. Я отшатываюсь назад, но он ловит меня за бедра, настойчиво привлекая к себе как можно ближе и оставляя жалящий поцелуй под пупком, который переходит в укус в мягкую часть бедра, прежде чем он отстраняется и встает на ноги.

– Ложись на стол и раздвинь ноги на максимум, ладони и ступни на столешницу, – следует приказ и я оглядываюсь на массивный стол, за которым он обычно работает.

Сейчас на нем только ноутбук и его телефон, которые я аккуратно передвигаю на левый край, что вызывает у хозяина веселый смешок. Подавляя неловкость, я аккуратно сажусь попой на стол и заползаю повыше, опускаясь спиной на твердую столешницу и располагая ступни на краю. Осознание того, насколько я раскрыта перед ним, посылает еще один острый приступ стыдливой дрожи по позвоночнику, так что я закрываю глаза, жалея, что не могу впиться ногтями в слишком твердый стол под собой. Мне кажется, я даже не дышу, ожидая укуса первой боли от проникновения, пока мое тело не привыкнет к растяжению и не начнет получать удовольствие, но вместо прикосновения твердого члена я неожиданно ощущаю что-то совершенно неожиданное…

Мои глаза широко распахиваются, а изо рта вырывается громкое аханье, когда я чувствую прикосновение нежного языка и жесткой бороды Тархана Артуровича к своим складочкам. Он и правда только что лизнул меня?

– Что вы делаете?! – упираюсь руками в его лоб, пытаясь отпихнуть от себя, на что получаю звонкий шлепок на внутреннюю сторону бедра.

– Разве я не сказал держать ладони на столе? – недовольно смотрит на меня снизу вверх хозяин, пока его лицо все еще находится у моей промежности, заставляя меня пылать от смущения и ужаса.

– Не надо…

– Я сам решу, что мне надо! – не дает он мне даже договорить, прежде чем силой развести мои руки в стороны, прижимая их с столешнице. – Не двигайся, Аля, или мне придется тебя наказать и это не тот тип наказания, который тебе понравится. Поняла меня?

– Д-да, – выдавливаю из себя, борясь с желанием убежать.

Мне приходится опять закрыть глаза, потому что я просто не могу смотреть на то, что он вытворяет, но стоит его языку снова прикоснуться ко мне, как я едва сдерживаю стон, ведь это оказывается так же приятно, как рассказывали девчонки из моего класса.

Тархан Артурович жадно облизывает меня, уделяя особое внимание входу и толкаясь в него языком снова и снова. Его борода колет мою нежную кожу, но это только добавляет остроты и я невольно приподнимаю бедра, сама напрашиваясь на большее. Когда первый нетерпеливый стон все же срывается с моих губ, мужчина с довольным смешком щелкает по клитору, а потом обхватывает его губами и посасывает, словно конфетку, сводя меня с ума от невыносимо сладких ощущений. Я забываю обо всяком стыде уже через минуту, катаясь на его лице и издавая громкие звуки удовольствия, которое разрывает меня в клочья. Оргазм наступает быстро и ярко, и длится по моим ощущениям очень долго, но даже когда я постепенно возвращаюсь в реальность, хозяин продолжает пировать на моей чувствительной киске, словно он голодный зверь, а я – его последняя пища.

– Блядь, Аля! – рычит он, когда я пытаюсь оттолкнуть его голову, потому что больше не могу выдерживать таких интенсивных ласк.

– Пожалуйста! – умоляю я, сама не до конца понимая, о чем именно, но одно это слово сотворяет настоящее волшебство, потому что хоть он и не перестает, но становится немного нежнее, пока не вылизывает меня дочиста и наконец, не отстраняется, вытирая мокрый рот и приглаживая не менее влажную от моей смазки бороду, из-за чего краска снова бросается мне в лицо.

Однако, не успеваю я вздохнуть с облегчением, надеясь на передышку, как хозяин встает на ноги, демонстрируя угрожающе покачивающийся твердый член, который явно рвется на новый заход. Черт, ну разве существуют такие ненасытные мужчины?! Ему же тридцать шесть, а не шестнадцать! Кажется, завтра я снова буду ходить вперевалочку, потому что даже одного натиска этого огромного монстра хватает, чтобы мое тело еще долго ощущало последствия его присутствия в себе.

---

Проснувшись утром, я не сразу понимаю, где нахожусь, а разглядев хозяйскую спальню, мигом сбрасываю сонливость и подскакиваю с кровати, потому что в комнате светлее, чем должно быть ранним утром, а Тархана Артуровича рядом со мной нет. Неужели проспала?

Мечусь по комнате, подбирая белье и мятую униформу, но моего телефона нигде нет, наверное, я выронила его в кабинете, из которого мы переместились в спальню, потому что хозяин все еще настаивает на том, что ему нужен утренний секс и я теперь припоминаю, что он у нас был, но я была так вымотана, что снова уснула вместо того, чтобы встать и уйти к себе. Блин, ну что за подстава?!

Одевшись, осторожно выглядываю из спальни и чуть ли не на цыпочках спускаюсь вниз, лишь чудом не наткнувшись ни на кого. Мне сегодня снова везет пробраться к себе без свидетелей, но долго ли так будет продолжаться? Сомневаюсь.

– Я тебя по всему дому ищу, где ты была? – спрашивает меня Соня, когда я появляюсь на кухне, где Наташа уже убрала завтрак и начала мыть посуду.

– Тархан Артурович разбил в своей ванной флакон с жидким мылом и пока я убиралась, умудрилась упасть прямо в эту лужицу. Пришлось переодеваться, – надеясь, что говорю правдоподобно, выпаливаю уже обдуманную и заготовленную отмазку.

– Ты не порезалась?

– Нет, пронесло, – улыбаюсь неловко. – Наташ, осталось что-то с завтрака?

– Я тебе яичницу оставила, разогрей в микроволновке, – говорит она.

– Спасибо, я и так поем.

Пока я готовлю себе кофе и делаю тост к яичнице, Соня глотает свои витамины, а Наташа заканчивает убирать посуду, так что, когда обе женщины садятся со мной за стол, я понимаю, что они хотят что-то обсудить.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, надеясь, что дело не во мне и моя тайна сохранена.

– А чего только не случилось за эти сутки? – хмыкает Наташа. – Гости неожиданные нагрянули с армией телохранителей, Лианку увезли, Казбека тоже нет, а теперь и Максим Юрьевич заявил, что собирается вернуться к себе домой.

Я тут же впадаю в ступор, потому что все эти события, кроме приезда колоритных гостей, я пропустила, пока занималась сексом с хозяином. К счастью, никто не заметил моего внезапного исчезновения вчера после ужина.

– Бедная Лиана, как вспомню ее лицо, сразу плакать хочется, – говорит Соня. – И Казбек так неожиданно уехал, может Тархан послал его с ними, чтобы охранял девочку вместо Максима?

– Надеюсь на это, – вздыхает Наташа. – Даже попрощаться не зашел, шельмец, а я ведь его постоянно подкармливала вкусностями!

– Наверное, много чести для него – прощаться с прислугой, – как мне кажется, немного обиженно фыркает Соня. – Ходил тут, как свой, а потом раз – и уехал без единого слова.

Я поддакиваю, чувствуя себя ужасно из-за своего обмана, и когда Наташа спрашивает, попрощалась ли я с Лианой, не знаю даже, что ответить.

– Я после ужина пошла сразу в душ и все пропустила, – снова приходится лгать. – Очень жаль, что не попрощалась. А Максим Юрьевич, говорите, тоже уезжает?

– Он так сказал, – говорит Наташа. – Соня, а правда, что он позвал тебя с собой или просто так вчера ляпнул перед мужиками?

– Чего?! – удивляемся мы с Соней, она тоже явно впервые про это слышит, судя по возмущенному выражению ее лица.

Наташа с досадой морщится, явно сказав больше, чем собиралась, а потом обреченно вздыхает.

– Ладно, Георгий случайно сегодня ляпнул, что Соня может уехать вместе с Максимом, а потом я вытянула из него информацию, что Максим Юрьевич сам об этом заявил вчера во время ужина. Только ни слова об этом! Вы же знаете, как Георгий ненавидит сплетни.

– Однако, сам умудряется их разносить, – язвит Соня. – Никуда меня этот лживый козел не звал, понятно? А даже если позовет, то я не поеду. Я сюда горничной нанялась, а не любовницей избалованному богачу. Пусть ищет себе более доступных девушек, мне он нафиг не сдался! Да я просто счастлива, что он уезжает, если уж на то пошло! Хоть вздохну свободно.

– Ладно тебе, не горячись, – сжимаю ее руку. – Я тоже не думала, что он будет притворяться беспомощным инвалидом, но что было, то прошло. Недолго тебе его терпеть, скоро все будет по-старому.

– Жду не дождусь, – бурчит Соня. – Ладно, давайте уже разойдемся, пока Георгий нас не поймал с утра прохлаждающимися тут. Альбин, можешь убраться у нашего псевдобольного? Я видеть его не хочу, этот нахал сегодня даже спустился позавтракать, но потом снова забурился в спальне. А Тархан Артурович снова уехал, так что я пока приберусь у него, еще и после Лианы с Казбеком нужно все вычистить.

– Ладно, – соглашаюсь я, видя ее искреннее нежелание идти к Максиму.

Постель после наших забав с хозяином я быстренько поменяла, так что никаких доказательств присутствия у него женщины этой ночью Соня не найдет, можно быть спокойной на этот счет. Закончив с завтраком, я ищу свой телефон в кабинете, находя его под креслом на полу, а потом поднимаюсь наверх и стучу в спальню Максима Юрьевича.

– Заходи!

«Больной» сидит в кресле за ноутбуком и при моем появлении на его веселом лице появляется разочарованное выражение.

– Чего тебе?

Я даже не обижаюсь на грубость, потому что брат хозяина сейчас выглядит точь-в-точь, как обиженный ребенок, и смешно наблюдать такое у взрослого и выглядящего очень брутальным мужчины.

– У вас нужно убрать? – спрашиваю я, пытаясь сдержать улыбку.

– Здесь София убирает, – хмурится он.

– Она занята, – лаконично сообщаю я.

– Ладно, может и попозже убраться, тут и так чисто, – говорит мне мужчина. – А ты иди, в доме еще много комнат.

Я не спорю. Глупо говорить ему, что Соня у него убираться не хочет, он и сам это поймет, когда она не придет, как обычно, ему прислуживать. Поэтому, я просто выхожу и иду посмотреть, какой беспорядок после себя оставил Казбек. Если бы еще тело так не ныло после прошлой ночи…

Нелегко совмещать работу уборщицы и эскортницы, ох нелегко!

Глава 25

Лера – вдова одного из наших. Ей двадцать шесть, стройная, красивая девушка с рыжеватыми волосами и большими глазами на пол лица. Она двоюродная племянница Попа, так что многие мужики наматывают круги вокруг нее, но Лера не дура, ищет мужа постатуснее, так что мое приглашение пообщаться где-нибудь наедине принимает сразу. Я хороший улов, нахожусь на самой верхушке, и еще не успел состариться, так что девчуля поймала джекпот и понимает это.

Решаю отвезти ее в дорогой ресторан, Карина обожала такие «свидания», чтобы все было, как в кино. Долго окучивать кого-то не в моем стиле, поэтому надо быстрее брать быка за рога и делать выводы о Лере. Сначала мне нужно хоть немного изучить ее, чтобы не жениться на еще одной сумасшедшей суке. Каринка хоть и заводила меня до синих яиц, но и крови попила немало. Второй такой подарочек мне не нужен.

Напялив костюм, выезжаю с водителем в город, но мысли от Леры перескакивают на Алю, которая мыла ступеньки у входа в дом, когда я выходил.

Чертова Альбина! Уже неделю трахаю ее, а меня никак не отпускает. Даже сейчас член приподнимается, стоит вспомнить, как обтягивала униформа ее попку, пока она мыла ступени, даже взгляд на меня ни разу не подняв. Высокомерная дрянь! Аля до дрожи боится, что кто-то узнает о наших шашнях, а ведь если бы она не вела себя, как долбанная жертва, то жила бы в шоколаде. Я ведь не собирался заставлять ее и дальше мыть полы в моем доме. Думал, она будет в моем полном распоряжении, днем и ночью, собирался побаловать ее, но наглая девчонка сама меня выбесила и теперь я хочу, чтобы она сдалась. Сама. Хоть раз она может пойти мне навстречу сама или придется на каждом шагу давать ей причины продолжать считать себя бедной девочкой, которую принуждает жестокий хозяин?

Ни разу не попросила меня, чтобы я ее оставил хоть на одну ночь. Ни разу не пожаловалась, что устала. Я знаю, что она практически не спит. Убегает к себе ранним утром, приходит поздней ночью и весь день драит дом. Это уже отражается на ней, я не слепой, замечаю и темные круги под глазами, и осунувшееся от усталости лицо, но пока она сама не признает, что с нее хватит, я и пальцем не пошевелю.

Подъезжаем к квартире Леры, которую не отжали, как другую недвижку, после смерти Юры, и я звоню ей, чтобы спускалась. Выхожу из машины и встречаю ее с букетом роз, осматривая сухощавую фигурку, подчеркнутую облегающим платьем. Плащ она почему-то несет в руках, видимо, хочет, чтобы я сразу ее оценил. Еще и лифчик не надела, так что вставшие соски теперь выделяются сквозь тонкую ткань, выдавая наличие пирсинга.

– Здравствуй, Тархан, – с улыбкой тянется она, чтобы поцеловать меня в щеку, задерживая губы на моей скуле, не скрытой бородой, дольше необходимого. – Какие красивые цветы! Спасибо.

– Не замерзла? – едва скрываю усмешку.

Мне не нравится, когда женщина настолько явно предлагает себя. Первый минус Лере, раньше я такого за ней не замечал.

– Нет, у меня так тепло в квартире, что я запарилась. Пришлось открыть все окна, – садясь в машину, отвечает она.

Как только мы оказываемся в замкнутом пространстве, воздух насыщается ароматом ее духов. Карина тоже любила душиться так, чтобы за ней оставался шлейф, как она это объясняла, да и многие другие знакомые бабы всегда давали знать о своем приближении запахом духов, но после того, как я начал трахать Алю, я впервые начал понимать, до чего же круто чувствовать запах самой женщины, а не только того зелья, которым она обрызгала себя с головы до ног. Аля прекрасно пахнет. Какой-то фруктовый запах, не слишком сладкий, в самый раз. И грудь у нее аппетитнее, даже в этой блядской глухой униформе! Какого хрена я вообще сравниваю?!

– Тархан? – с ожиданием смотрит на меня Лера, а я ни хуя не расслышал из ее рассказа.

– Шикарно выглядишь, я просто обалдел.

– Так обалдел, что все прослушал? – смеется она, кладя ладонь на мою грудь. – Самый лучший комплимент для женщины. Рада, что ты, наконец, смог выкроить для меня время. Я слышала, сейчас у всех напряженка, вот бы поскорее все утрясли, вроде Стас должен взять все под свой контроль, да?

– Не будем обсуждать дела, – твердым взглядом даю понять, что развивать эту тему не стоит.

Лера, как и многие женщины из Общины, понимает, когда не стоит задавать вопросы и затыкается, неловко улыбаясь.

– Хорошо. Тогда, давай поговорим о тебе. Я всегда восхищалась твоей преданностью своему слову. В то время, как другие мужья плевать хотели на штамп, ты всегда был верен Карине. Знаешь, я даже завидовала. На самом деле, думаю, многие завидовали ей и хотели оказаться на ее месте. Ты такой секси…

Последние слова она произносит с придыханием, прижимаясь губами к моей шее над воротником рубашки, и пока ее пальцы скользят вверх по моему бедру, я понимаю, что меня ни хрена вот это вот все не вставляет.

– Может, пропустим ужин? – шепчет мне на ухо Лера, покусывая мочку, а мне совсем не хочется, хотя член уже твердеет от ее поглаживаний, но как-то без особого энтузиазма.

В голове полный штиль, и это бесит! Как я собираюсь жить с женщиной, которая не очень-то меня заводит? Мне с ней еще детей делать, бля!

– Я жуть, какой голодный! – не соглашаюсь с ее планом, позволяя ей и дальше распалять себя, все надеясь на больший успех. – Давай все-таки поедим для начала.

– Ну ладно, – мурлычет она, медленно убирая руку от моего паха. – Давай тогда покормим тебя, тигр.

---

В доме стало совсем тихо после того, как все гости разъехались. Последним был Максим Юрьевич и Соня призналась мне, когда мы болтали между уборкой, что он и правда предложил ей «поработать» на него, мол ему тоже нужна горничная. Конечно, она отказалась, но у меня осталось впечатление, что их флирт был взаимным и Соня загрустила после его отъезда.

Вечером, после ужина, я принимаю душ и ложусь спать у себя, поставив будильник на одиннадцать ночи, чтобы подняться в спальню хозяина, так как он строго велел мне быть у него каждую ночь. К несчастью, я видимо каким-то образом забываюсь настолько, что выключаю звонящий будильник и продолжаю спать, потому что почти в час ночи меня будит громко хлопнувшая дверь в мою спальню.

Я подскакиваю, со страхом наблюдая за приближающимся ко мне в полутьме большим мужским телом. Это может быть только Тархан Артурович, я знаю, но все равно в первый момент пугаюсь до жути, прежде чем мозг начинает соображать спросонья. Кинув взгляд на экран телефона, вижу, что безбожно припозднилась и быстро включаю ночник.

– Я случайно уснула, сейчас поднимусь наверх! – вскакивая с кровати и одергивая задравшуюся футболку, которую надела вместо пижамы, тараторю я, пытаясь отыскать тапки.

К счастью, хозяин не выглядит злым. Он спокойно стоит посреди моей маленькой комнатушки в одних джинсах, с влажными после душа волосами, и с любопытством все рассматривает, скрестив руки на широкой груди. Я хватаю униформу, ведь она – мое прикрытие по утрам, если кто-нибудь обнаружит меня по пути из его спальни, но тут же бросаю ее на пол, потому что дверь в мою комнату снова открывается и на пороге стоит растрепанная Соня в пижаме, которая округляет глаза при виде полуголого Тархана Артуровича, невозмутимо встречающего ее пораженный взгляд.

– Простите! – вдруг пищит она, словно мышь, и быстро исчезает, захлопывая за собой дверь так же громко, как это сделал хозяин минутой ранее, наверняка разбудив не только меня, но и ее.

Черт, вот это я попала! Что теперь делать?! Я ведь так хорошо шифровалась, зачем он только сюда приперся?

– Ну вот, придется как-то объяснять… – с фальшивым сожалением вздыхает этот козел. – Но это потом придумаешь, идем.

– Вы сделали это специально! – не могу сдержаться, потому что мне обидно до слез. – Зачем вы пришли сюда, могли бы позвонить и позвать меня!

– У меня нет твоего номера, – хмыкает он. – Хорошо, что напомнила, кстати. Надо будет записать.

Подойдя к моей кровати, он садится и игнорируя мое настроение, притягивает меня между своих ног, обхватив за бедра. Черта с два я буду ему отвечать сегодня! Пусть делает, что хочет, но никакой ему взаимности!

– Так мы идем? – стоя неподвижно, как статуя, спрашиваю ледяным тоном. – Здесь односпальная кровать и стены без звукоизоляции. Пожалейте бедного Георгия, если уж на остальных вам плевать.

– А чем Жора отличается от других? – с интересом смотрит на меня хозяин.

Я едва удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза.

– Слепому ясно, что вы к нему неравнодушны, Тархан Артурович. Он же ваш любимчик.

– Вообще-то, ты – мой любимчик, а неравнодушен я к твоей тугой, мокренькой щели, – мурлычет он, накрывая пальцами ластовицу моих трусиков и проникая под ткань, прямо к предательски увлажняющимся складочкам.

Ух, как меня бесит его способность превращать меня в мартовскую кошку! Почему я так реагирую на него? Его голос, запах, прикосновения. Как бы мне не хотелось прибить этого грубого мужлана, я не могу устоять перед его животной привлекательностью.

Меня чуть не подбрасывает от легкого прикосновения к клитору и я с трудом сдерживаю стон, понимая, что если не хочу устроить шоу для Сони за стенкой, то нужно как можно скорее увести его наверх.

– Д-давайте… ах… уйдем, – крепко вцепляюсь в его плечи, потому что эти волшебные пальцы не прекращают стимулировать мое удовольствие ни на секунду. – Здесь нельзя!

– Можно везде, где я скажу, – не соглашается он, прикусывая мой живот через ткань футболки. – Это мой дом, а ты моя игрушка.

Это заявление немного отрезвляет меня, так что я с силой отталкиваю его руку.

– Я не игрушка!

– Неужели? – хищно оскаливается он. – Тогда кто же ты?

– Человек! И как бы не начались наши сексуальные отношения, я заслуживаю уважения! Я ничем не хуже вас, а может, даже лучше. То, что я у вас в услужении – не значит, что я ниже.

– Ну, спеси в тебе больше, чем в королеве, так что это я чувствую себя тут слугой, – усмехается он, резко шлепая меня по попе.

Я вскрикиваю от боли и тут же закрываю себе рот рукой. Нельзя шуметь, я же хотела увести его подальше, так что хватит спорить, обойдется себе дороже. Моего запала не хватает надолго, потому что я давно пришла к пониманию того, что он за человек и какие отношения нас связывают. Если честно, я смертельно устала чувствовать себя кем-то незначительным, но доказывать ему что-то из-за собственных комплексов не только глупо, но и бесполезно. Тархан Артурович не изменится и тем более не поймет меня. Слишком мы разные люди.

– Давайте уйдем, – практически умоляю его взглядом, игнорируя горящую попу. – Пожалуйста! Я не хочу спорить, завтра рано вставать и еще разбираться с тем, что увидела Соня.

На секунду мне кажется, что он послушает. Его взгляд меняется, становится словно мягче, но это оказывается лишь иллюзией, потому что хозяин встает и просто опрокидывает меня спиной на кровать, заползая сверху и целуя со свойственным ему голодным напором.

Глава 26

Я сдаюсь позорно легко. Обвиваю руками мощную шею и целую его в ответ, ведь мое тело уже привыкло к удовольствию, которое получает от него, и с каждым днем жадно требует большего. Чувствую себя настоящей нимфоманкой, но ничего не могу поделать. Сила воли канула в лету, словно ее никогда и не было.

Мы целуемся, словно год не виделись, руки хозяина шарят по моему телу, останавливаясь на груди, которую он так любит полапать при любом удобном случае, но в самый разгар нас прерывает громкий стук в дверь и встревоженный голос Сони.

– Аля?

– Вон! – отрываясь от моего рта, рычит Тархан Артурович.

К счастью, Соня не стала врываться в комнату без разрешения и все еще стоит за закрытой дверью.

– Альбина, я не уйду, пока ты не скажешь, что все в порядке. Ты… в безопасности?

Я тупо моргаю, пока до меня не доходит, почему она об этом спрашивает. Вот черт! Соня ведь знает лишь о том, что хозяин когда-то приставал ко мне, из-за чего я дошла до мысли уйти с работы. Она помнит, как я его боялась, и теперь, видимо, думает, что он может мне себя навязывать насильно.

Тархан Артурович, видимо, этого не понимает, потому что начинает еще больше злиться. Встав, он широкими шагами пересекает комнату и открывает дверь.

– Что за хрень ты тут мелешь?

Соня выглядит испуганной перед этим большим, грозным мужчиной, но не сдвигается ни на сантиметр, твердо стоя на месте с крепко сжатыми кулаками.

– Я не уйду, пока Аля не скажет, что она в безопасности и вы ни к чему ее не принуждаете, – заявляет она и в моей груди образуется шар тепла от ее заботы.

Это многое говорит о моей подруге, как о человеке. Будь на ее месте прежняя горничная Лида, она бы просто сделала вид, что ослепла и оглохла, лишь бы не рисковать рабочим местом.

Хозяин этой заботы, конечно, не оценивает. Нетерпеливо выдохнув, он оглядывается на меня и обматерившись, еще раз выдыхает, явно сдерживая свой гнев, чтобы не выплеснуть его на бедную Соню.

– Объясняйся со своей подружкой и мигом ко мне, поняла? – говорит он мне, удивляя неожиданным решением просто уйти.

Он дает мне шанс объясниться самой, слава Богу! Не представляю, что бы делала, начни он говорить Соне, почему ей не следует совать нос в наши дела. В выражениях он точно не постеснялся бы!

Пройдя мимо испуганной Сони, хозяин оставляет нас наедине, и у меня сжимается желудок от тревоги, ведь теперь, когда мы стоим лицом к лицу, я должна как-то объяснить ей, почему сплю с мужчиной, которого раньше боялась, как огня.

---

– Он хорошо к тебе относится? – вот первый вопрос, который задает мне Соня, когда я вываливаю на нее всю правду.

Не могу ничего придумывать и продолжать лгать, так что рассказываю, как есть. И о приключениях мамы с ее любовником, и о сделке, которую заключила, чтобы спасти ее.

– Да, Сонь. Он не жестокий, правда. Никаких страшных фетишей, никакой боли. Просто обычный секс. Как только ему надоест, я просто уйду и все забудется. Естественно, я не собираюсь продолжать работать на него после такого, лучше бы вообще больше никогда с ним не пересекаться!

– Но раз ты его любовница, то почему вообще все еще работаешь? – хмурится Соня. – Я думала, что уж такой-то мужчина, как Тархан Артурович, свою женщину как минимум не заставит пахать с утра до ночи.

– Я не его женщина, Соня, – пытаюсь донести до нее, какие именно отношения нас связывают. – Я даже любовницей не могу считаться, так, просто должница, с которой можно не церемониться. Между нами только секс. Спасибо и на том, что он в постели не эгоист, требовать что-то еще я не собираюсь, да и не имею права.

– Значит, не эгоист, говоришь, – ухмыляется Соня. – Так тебе нравится секс с ним, да? Не подумай, что я осуждаю, наоборот! Это же хорошо, просто отлично. Представь, какой был бы ужас, если бы приходилось каждый раз себя насиловать через не хочу. Б-р-р-р!

Я прижимаю руки к щекам, смущенная тем, куда повернул разговор, но я никогда не была из тех девушек, которые делятся с подругами интимными подробностями, и начинать не собираюсь.

– Он хорош, так что ты права, хоть в этом повезло. Но на этом все, Сонь. Мы даже не разговариваем толком, просто спим. Нет никаких чувств и никаких намеков на что-то большее, да мне этого и не надо. Все хорошо так, как есть. И я была бы очень тебе благодарна, если бы все осталось в тайне. Я не смогу смотреть в глаза Наташе и Георгию, если они будут знать, что я сплю с хозяином.

– Я бы и не рассказала, Аль. Это твое дело, если не хочешь говорить, то и не надо. Я могила, клянусь!

– Спасибо тебе, – тянусь, чтобы обнять ее.

Соня на секунду прижимается ко мне, но быстро отстраняется.

– Тебе теперь надо бежать к нему, да?

– Да, а то он снова сюда заявится и всех перебудит, – вздыхаю я.

– Тогда иди. Я спать, если, конечно, засну после таких откровений, – хихикает она и развернувшись, идет на выход.

Я смотрю на брошенную на пол униформу и снова поднимаю ее, чтобы надеть. Надеюсь, за время ожидания Тархан Артурович не стал еще злее из-за того, что нас прервали, а то мне точно несдобровать.

Тихо прокрадываюсь наверх и захожу в его спальню, застывая на пороге, когда вижу, что мужчина, похоже, заснул, пока я разговаривала с Соней. Хозяин лежит на кровати голый, только уголок одеяла накинул, и выглядит совершенно умиротворенным. Даже немного посапывает. Точно спит.

У меня появляется искушение пойти обратно к себе, но я не осмеливаюсь. Стараясь не разбудить его, очень тихо раздеваюсь и ложусь на край кровати, укрываясь одеялом по шею, потому что спать голой мне все еще некомфортно, и выключаю свет, нажав на выключатель рядом с изголовьем. Комната погружается во тьму и я даже не дышу, ожидая, что он вот-вот проснется, но этого не происходит и я расслабляюсь, тоже погружаясь в сон.

---

Кажется, я только успела заснуть, как в реальность меня вырывает телефонный звонок. Это телефон хозяина звонит и он тут же подскакивает, чтобы взять трубку.

– Слушаю.

Я лежу, наблюдая в темноте за его силуэтом и слушаю односторонний для меня разговор.

– Ты, блядь, издеваешься, Макс?! Да иди ты нахуй, я тебя сам закопаю! Совсем мозги потерял, как можно было так облажаться?!

Тархан Артурович заводится с полуоборота, обложив брата трехэтажным матом, он вскакивает с кровати и несется в ванную, продолжая разговор. Выходит минут через десять и в темноте направляется в гардеробную. Мне очень любопытно, что именно натворил Максим, вызвав такую реакцию у брата, но кто я такая, чтобы задавать вопросы. Еще через какое-то время, уже полностью одетый, хозяин выходит из спальни, игнорируя мое присутствие, но несмотря на середину ночи я больше не могу никак уснуть.

Его нет дома, я слышала, как отъезжает машина во дворе, причем только одна, значит Тархан Артурович взял с собой минимум людей, а ведь по обрывкам его разговора с Максимом Юревичем, я поняла, что у них случилось что-то серьезное. Неужели Соня в своих догадках не ошиблась и они не просто бизнесмены? А я думала, криминальные личности живут в своем, обособленном мире, в то время, как Тархан Артурович и его брат являются довольно публичными людьми в этом городе и входят в круг элиты. Чего только стоят гости, которые посещали этот дом, когда Карина Васильевна еще жила тут и устраивала великолепные вечеринки.

Так и не уснув, я решаю вернуться к себе, чтобы не пробираться снова ранним утром, и оказавшись в своей комнате, наконец-то успокаиваюсь настолько, чтобы забыться сном. Сама не ожидала от себя такой эмоциональной реакции, но беспокойство за Тархана Артуровича – новое для меня чувство и утром оно, к сожалению, не проходит. Лишь усиливается, потому что хозяин не дает о себе знать даже Георгию в следующие несколько дней, бесследно исчезнув в неизвестном направлении.

---

– Ты узнал хоть что-нибудь? – спрашиваю я у брата, когда, наконец, доезжаю до его дома.

Я так спешил, что наплевал на протокол безопасности и взял с собой лишь двоих ребят из своей охраны. Они ждут снаружи, пока мы с Максом разговариваем наедине в купленной наспех халупе в глуши, где он отсиживается, пока мы не добьемся успеха в развязанной против Стаса, а значит, и против Попова, войне. Покушение на Макса может повториться, но сидеть в моем доме в изоляции – не выход. Ловля на живца куда эффективнее.

– Стас тупой, как валенок, но он еще и самовлюбленный, – заваривая кофе, начинает свой рассказ Макс. – Такой точно не упустит случая похвастаться, тем более перед женщиной. Лиана говорит, что он только и болтает о том, как хорошо все заживут благодаря его мудрому руководству, но никаких подробностей, никаких имен. Только Кутов постоянно к нему приезжает и они часами разговаривают в кабинете. О чем именно ей так и не удалось узнать. Подслушать не вариант, звукоизоляция в доме отличная, а прослушку она не может установить, потому что кабинет запирается каждый раз, когда он из него выходит. Туда даже прислугу не пускают.

Мы решили использовать влюбленность Лианы в Макса в своих целях, но ничего полезного девчонка не сообщила. Она понятия не имеет, что ее отец жив и что действиями Стаса руководит он. Девочка лишь надеется, что если поможет Максу и сможет сообщить ему что-то полезное, то он освободит ее от свадьбы с этим ничтожеством. Возможно, так и будет, ведь мне плевать, как она захочет распорядиться своей жизнью после того, как Стаса уберут. Он хоть и тупой, но Попу предан, как самый верный пес, и знает слишком много, чтобы оставить его в живых.

– Что с Казбеком?

– Все еще в доме, – отвечает Макс. – Он что-то темнит, я бы не стал доверять его словам на данном этапе.

– Я и так ему никогда не доверял, это ты настаивал, что он свой человек, – напоминаю этому ослу.

Слышу шорох гравия, которым усыпана земля в небольшом дворике этой халупы, и инстинктивно тянусь к пистолету.

– Готов? – с предвкушением ухмыляется Макс.

Меня давно не веселят такие игры, так что я просто киваю и мы синхронно прячемся в укрытие. А в следующую секунду, дверь от резкого удара бьется о стену и раздается автоматная очередь, которая прерывается после одного-единственного четкого выстрела. Моего.

Макс будет очень разочарован, он опоздал всего на секунду. Я первым попал в крысу.

Глава 27

Я постоянно лично проверяю людей, которые работают в моей охране. Не доверяю это даже нач безу, он ведь тоже может продаться. Двое парней, которые работают на меня уже четыре года каждый, придя с разницей лишь в несколько месяцев, получают деньги от незнакомых для меня отправителей, никак не связанных с Общиной, на счета своей двоюродной сестры один, и тещи второй. Эти женщины, учитывая условия их жизни, никак не тянут на тех, кто получает ежемесячно по сотке-полторы тысяч на свой счет. Одна так вообще работает уборщицей в школе, а вторая – пенсионерка с пенсией в десять тысяч. Вычислить их, когда знал, что искать, было совсем не трудно. А сейчас они только подтвердили мои выводы этой глупой попыткой застать нас врасплох и перестрелять, пока не очухались.

Как только первый падает от моей пули, мы с Максом замираем на месте, прислушиваясь сквозь звон в ушах от выстрелов к каким-либо звукам с улицы, но все тихо. А потом, еле слышно заводится машина и с резким визгом шин себя выдает второй предатель, теперь пытающийся слинять. Трус даже не зашел проверить, что тут произошло, видимо, испугался звука моего ответного выстрела и последовавшей тишины. Не дурак, понял, что его дружка уложили.

Я выбегаю на улицу, стреляя по своей, блядь, машине, и она начинает резко вихлять, прежде чем въезжает в кювет. Черт, хорошо хоть, я взял одну из удобных машин, будь это мой любимый джип, то пизда ему!

Все эти бандитские разборки в стиле девяностых меня не вставляют, как и убийство людей, даже если они последние мрази, так что когда через четыре дня, в течение которых я на пару с братом выпытывал инфу у раненных, но живых бывших охранников, отвозил Макса в новое, надежное, а не подставное убежище, договаривался с властями, чтобы наше небольшое представление с перестрелкой в глухой деревне замяли, и наконец, вешал Попу лапшу в телефонном разговоре, после которого меня заставили смотаться в Тверь для получения какой-то сраной посылки, как мелкого курьера, возвращение домой у меня выдается тяжелое. Хочу всех рвать на части, меня бесит, что только когда прижало, я приложил усилия к тому, чтобы вычислить крыс в собственном доме. До этого ведь парни никак себя не выдавали, а я не трудился проверять ничьих тещ и двоюродных сестер. Только ближайших членов семьи. Ленивый идиот!

Зато теперь не засну, пока снова не засяду за комп и в десятый раз не проверю, что ничего не упустил. И это тоже злит, потому что я слишком устал, я хочу пообедать, трахнуть Алю и проспать минимум двенадцать часов. Именно в таком порядке.

Первым дома меня встречает Жора, который маячит в холле.

– Добрый день, Тархан Артурович!

– Добрый, Жора, – говорю на ходу, направляясь в сторону кабинета. – Меня пока не беспокоить, через полчаса буду обедать.

– Как пожелаете, Тархан Артурович, – звучит ответ, которого я и ожидаю.

Все-таки, толковый мужик этот Георгий, я по лицу видел, что он хотел что-то сообщить мне, но раз я прошу не беспокоить пока, он не беспокоит.

В кабинете быстро стучу по клавишам, проверяя все в сотый раз, но нахожу кое-что, чего не замечал раньше, и задерживаюсь на час. В итоге, ничего, о чем стоит беспокоиться, но я хотя бы буду спать спокойно.

Когда иду в столовую, там уже накрыто и Жора ждет команды подавать еду.

– Я сегодня ужинаю с Альбиной, позови ее, – говорю ему, усаживаясь, и тот даже бровью не ведет, молча уходя звать мою строптивую горничную.

Сам не ожидал, но соскучился по ней. Зараза въелась мне под кожу, но меня это не колышет. У всех случается, что к какой-то из своих баб привязываешься на какое-то время, пока новизна не пройдет. В последний раз я видел Алю в темноте своей спальни, пока наощупь продирался на выход после звонка Макса. Даже не разглядел, как следует, и теперь, когда она появляется, в своей обычной униформе, с волосами, туго затянутыми на затылке, вся такая строгая и серьезная, я ее почему-то представляю такой, какой она становится в моей спальне – растрепанную, раскрасневшуюся и такую аппетитную без этого уродского платья.

– Здравствуйте, Тархан Артурович, – говорит до отвращения вежливо. – Вы звали?

– Даже не улыбнешься? – поддеваю ее, с удовольствием наблюдая, как она краснеет, ведь Жора тоже здесь. – Неужели совсем не соскучилась? Я вот скучал. Садись, поедим вместе.

– Это лишнее, – шепчет она, косясь взглядом в сторону Жоры, который расставляет тарелки, делая вид, что ничего не слышит и не видит.

– Я сам решу, – говорю твердо, чтобы не вздумала и дальше бормотать отговорки. – Сядь!

Аля садится с видом мученицы и сжимает кулаки на коленях, опустив взгляд в пол. Мне совершенно не нравится, что она так зависит от мнения другой прислуги, в конце концов, не их дело для кого она раздвигает ноги. Мы живем в свободном мире, какая разница, кто что подумает?

– Жора уйди, дальше мы сами, – говорю, разозлившись, и понятливый мужик бросает свое дело, с кивком направляясь к выходу. – У Альбины сегодня выходной, кстати, так что разбирайтесь в своих делах без нее.

– Как скажете, Тархан Артурович, – говорит Жора, а потом тихо прикрывает за собой дверь.

В ту же секунду, злющие кошачьи глазки Али впиваются в меня, метая кинжалы острым взглядом.

– Вот зачем вы это сделали? Неужели так нравится издеваться и унижать меня?! Может, всему городу еще расскажете, что я сплю с вами?

– Расскажу, не сомневайся, – тянусь к блюду с тушеным мясом, накладывая себе побольше. – Как раз хотел вывести тебя в свет, такую красоту грех прятать дома. В субботу будет подходящее мероприятие, что думаешь?

Не отвечает, зараза. Думает, что я дразню ее, а я серьезен. После провального свидания с Лерой, появление на публике с другой женщиной значит, что у меня теперь другой интерес. Лера не дура, поймет. По факту, она хотела, чтобы я трахнул ее после ужина, а я сбежал, как мямля, впервые увидевший женскую грудь, с тупой отговоркой, которой даже ребенок не поверил бы. Бля, до сих пор стремно!

Одно знаю точно – если я сейчас переключусь на другую женщину из Общины, Лера затаит обиду, а у нее, оказывается, есть связи, о которых я до последних дней и не знал. Эта хитрая лиса определенно знает, чей член нужно согреть, чтобы получить свою долю секретов, и, хотя я не из тех, кто болтает о делах с бабами и мне нечего опасаться, я все равно не хочу ее. Придется искать другую жену, но чуть погодя. А пока, пусть все думают, что я увлечен новой игрушкой. Раз уж Альбина моя, пока я не скажу «достаточно», то к чему ее скрывать? Она куда лучше будет смотреться в роли любовницы, чем горничной.

– Ладно, – так и не дождавшись ответа от упрямицы, продолжаю делиться своими планами. – Я так зашивался, что все время забывал отправить тебя к врачу. Завтра поедешь в клинику с Серегой, там тебе поставят противозачаточный имплантат. Больше никаких резинок, заебался уже. Потом поедешь к стилисту и она подберет тебе что-нибудь к юбилею Конашенкова, его жена замутила дресс-код, так что женщины будут в красном. Кстати, никогда не видел тебя в красном, Аля. Купи какое-нибудь бельишко, хочу посмотреть, как тебе идет. Наденешь его для меня завтра.

Аля кипит с каждым моим словом, если бы взгляд имел физическую силу, я бы сейчас корчился на полу от боли. А то, что я продолжаю спокойно есть, игнорируя ее молчание и злые взгляды наверняка бесит ее еще больше, что меня заводит лишь сильнее. Член уже стоит, больно упираясь в ширинку и я не стесняюсь его поправить, наслаждаясь тем, как она краснеет от этого жеста.

– Допустим, я должна вам свое время, но это не значит, что вы можете принимать решения относительно моего здоровья, – решительно расправив плечи, заявляет Альбина. – Я не доверяю гормональным препаратам и не собираюсь их принимать, будь то таблетки или имплантат. Что бы вы не сказали, в этом вопросе на себя давить я не позволю, Тархан Артурович.

– Женщины во всем мире это делают, значит, никакой опасности нет.

– Зато есть побочные эффекты, – возражает она. – Придется нам все же остановиться на презервативах, если вы не передумали заниматься сексом со мной.

Вот язва, не дождется! Сама смотрит на меня голодными глазами, стонет, как порнозвезда, пока я ее имею, умоляя дать ей кончить, и все еще продолжает нос воротить.

– Хорошо, что напомнила, – отодвигаю тарелку, игнорируя звук разбитого стекла, когда она падает на пол, освобождая место для ее упрямой попки. – Пора попробовать десерт. Забирайся.

Хлопаю по столу перед собой, пока она растерянно хлопает глазами, оглядываясь на дверь и не двигаясь с места.

– Давайте пойдем в спальню.

– Нет, я хочу здесь. Забирайся, Аля, или отшлепаю так, что весь дом услышит твои крики.

Она тяжело сглатывает и встав на дрожащие ноги – охренеть какие красивые ноги! – медленно подходит, протискиваясь в небольшое пространство между мной и столом, и садясь так, что задравшееся платье почти открывает мне вид на ее трусики. Почти.

– Раздвинь ноги и покажи мне, что у тебя под этим платьем, девочка, – расстегивая ремень и молнию на штанах, чтобы облегчить давление на член, приказываю я.

Меня штырит от одного только выражения ее лица. Губы Али приоткрыты, дыхание учащенное, а щеки раскраснелись от страха быть пойманной и предвкушением этого. Я давно понял, что у нее кинк на стыд. А еще, Але нравится быть моей маленькой жертвой, которая очень-очень сопротивляется, но ничего не может поделать против монстра, который трахает ее, заставляя испытывать удовольствие чуть ли не силой. Внутри этой с виду невинной недотроги скрывается та еще чертовка.

Альбина медленно поднимает платье вверх по бедрам, продолжая с отчаянием оглядываться на дверь, и раздвигает свои аппетитные бедра, показывая полоску уже намокших голубых трусов. Я не могу устоять перед таким видом. Подавшись вперед, зарываюсь носом в тонкую ткань, втягивая в себя запах и зубами отодвигая ее в сторону, чтобы коснуться ртом набухших складочек, жадно крадя ее вкус и толкаясь языком в свою любимую узкую дырочку.

Аля всхлипывает, зарываясь пальцами в мои волосы, но даже когда она дергает за них, это меня не останавливает. Я поедаю ее с голодом, который накопил за дни своего отсутствия, и даже когда она кончает, не останавливаюсь, пока не прихожу к собственному насыщению, ведь это все для меня, ради утоления моего голода, а не ради ее удовольствия, которое я могу с тем же успехом дать своими пальцами или членом. Но нет, я слишком пристрастился к ее запаху и вкусу, чтобы игнорировать это.

Когда я все же отрываюсь от своего сладкого угощения, вся моя борода влажная от ее соков и их аромат пропитал меня, но я не хочу вытираться. Аля в процессе смахнула еще несколько тарелок и упав на спину, расплылась по столу, уставившись пьяными глазами в потолок и тяжело дыша, поэтому не видит, но стоит мне встать и встретиться с ней глазами, как ее лицо вспыхивает от смущения, которое появляется каждый раз, когда я поедаю ее.

Накрыв ладонью тонкое горло, я глубоко целую, давая прочувствовать собственный вкус, и скольжу пальцами в истекающую щель, подготавливая к тому, что через пару секунд ее будет растягивать мой гораздо более толстый, чем три пальца, член. Аля всегда поначалу с трудом принимает меня, пока не привыкает к растяжению тугих стенок этой маленькой, нежной пизденки, но блядь, как же в ней хорошо!

– Пожалуйста! – умоляет она, когда я отрываю свои губы от ее.

– Пожалуйста что, Аля? – касаясь залупой сжимающейся вокруг пустоты дырочки, спрашиваю я.

Она выгибает бедра, пытаясь сама насадиться, но кто же ей даст?

– Тархан Артурович… – выдыхает с отчаянием, глядя на меня этими охеренно пьяными глазами, против которых я едва могу устоять.

– Скажи прямо, чего хочешь, девочка.

– Вас! Я хочу вас, пожалуйста!

А-ах, какая все еще ханжа… И до чего мне это нравится.

Обычно я заставляю ее описывать, каких именно действий она хочет. Как она хочет мой член внутри своей тугой щели, или где ей хочется, чтобы я коснулся языком, но сегодня с меня хватит игр. Если не вставлю ей сейчас же, то рискую умереть от синих яиц, так что недолго думая, я толкаюсь в скользкое, теплое влагалище и выдыхаю, когда меня со всех сторон обхватывают и душат упругие стенки под жалобное хныканье моей строптивой игрушки, которая ведет себя покорно и тихо только когда я натягиваю ее по самые яйца, оставляя в этой красивой головке место лишь мыслям о кайфе, который я могу ей подарить.

Наблюдать за Алей, пока я выебываю из нее всю душу, тоже особый вид удовольствия. Она выгибается и мечется подо мной, цепляясь ногтями за скатерть, ее глаза широко распахнуты, а из горла рвутся такие жалобные стоны, словно ее убивают, что заставляет меня работать еще усерднее. Закинув ее ноги себе на плечи, я толкаюсь как можно глубже, шлепая яйцами по мягкой попке и наблюдая, как член входит и выходит из тесной дырочки, весь покрытый ее соками. Мне так нравится процесс, что даже жаль кончать, но, когда Аля кричит в оргазме, душа меня крепко сжимающимися стенками, я понимаю, что долго не протяну и выхожу из нее, надрачивая на покрасневшую и хорошенько попользованную киску и украшая ее своей спермой, которую обязательно спущу внутрь, как только мы придем к согласию о контрацепции.

Глава 28

Я просыпаюсь от ощутимого укуса в шею. Открываю глаза и встречаюсь с веселым взглядом хозяина, который смотрит на меня сверху вниз, нависнув надо мной, опираясь на мощные руки.

– Пора просыпаться, соня, – довольно мурлычет он, обводя языком мой сосок.

Низ живота тут же простреливает искоркой желания, я даже спросонья остро реагирую на каждую его ласку. Выгибаю спину, подставляя грудь его жадным губам, и он с упоением сосет и покусывает каждую, пока соски не превращаются в твердые, покрасневшие пики. Тархан Артурович облизывает их, ловя ртом и сильно всасывая, пока я не начинаю ерзать и сжимать бедра, пытаясь остудить пожар между ног. Когда эти ласки прерываются звонком его телефона, мне хочется взвыть от досады, а еще лучше, выкинуть его в окно, но хозяин отрывается от меня и отвечает на звонок, пальцами ныряя в мои складочки и начиная ласкать клитор, что тут же успокаивает мое раздражение.

Мне так хорошо, я так близка к оргазму, что не разбираю даже, о чем он говорит таким спокойным тоном, в то время, как его голодный взгляд обводит мое тело, останавливаясь то на груди, то на том месте, где орудуют его талантливые пальцы. Я тяжело дышу, кусая губы, чтобы сдержать бесстыдные стоны, рвущиеся из горла, и когда он не глядя бросает куда-то телефон, с облегчением выдыхаю, зарываясь пальцами в его волосы и притягивая этот грешный рот обратно к своей ноющей груди. Тархан Артурович кусает меня за сосок, прежде чем резко отстраниться и перевернуть нас. Теперь он лежит на спине, а я на нем сверху. Его пальцы больше не ласкают меня, они переместились на мои бедра, раздвигая и располагая их так, чтобы его твердый член беспрепятственно упирался прямо туда, где я так сильно его хочу. Не в силах больше ждать, я сама потираюсь о него, стимулируя себя его жесткой длиной и чувствуя, что меня вот-вот накроет, но хозяин останавливает меня, жестко шлепнув по попке и обхватывая ее железной хваткой, чтобы я не могла больше ерзать на нем и использовать, как живую секс-игрушку.

– Какая ты голодная с утра, Аля, видимо, я недостаточно тебя выебал ночью, а? – рычит он, но я в таком отчаянии, что его слова даже не смущают меня, как обычно.

– Пожалуйста! – пытаюсь снова потереться об него, или хотя бы сжать бедра, чтобы уменьшить давление, но ничего у меня не выходит.

– Ты только посмотри на себя, – продолжает он болтать, выводя меня из себя. – Так хочешь кончить, что готова умолять. Трешься о мой хуй, как эгоистичная маленькая шлюшка. Так не пойдет, девочка, я тоже хочу свой кайф. Объезди меня, как следует, и когда опустошишь мои яйца, я позволю тебе кончить, если ты не сделаешь этого в процессе, конечно.

Сволочь! Я тяну его за волосы на груди, но он только ухмыляется, снова шлепая меня по попе и провокационно натирая мою пульсирующую промежность своим членом. Я тут же хныкаю от болезненной потребности и сдавшись, обхватываю рукой толстую длину, направляя в себя и насаживаясь на нее с громким стоном. Это больно и слишком, слишком… ах, хорошо-о-о! Я вся переполнена, я словно вот-вот разорвусь надвое, и он так глубоко, что у меня звездочки вспыхивают перед глазами, но это такое извращенное удовольствие, что я неспособна держать рот закрытым. Я стону и всхлипываю без остановки, ногтями вцепившись в его твердый живот и грудь, пока мои бедра работают в полную силу, без остановки двигаясь вперед-назад, пока я нанизываю себя на него как можно глубже и основательно, так, что даже голова кружится от диких ощущений, простреливающих мою сжимающуюся и текущую киску.

Я никогда в жизни не представляла, что секс может быть таким. Это грязно, пошло и настолько всепоглощающе, что я напрочь теряю голову и забываю обо всех моральных принципах. Я объезжаю хозяина, как обезумевшая самка, и даже похабные влажные звуки наших толкающихся друг в друга тел кажутся мне возбуждающими, как и мои нуждающиеся стоны, смешанные с какофонией грубых звуков, которые издает мужчина подо мной. Он вскидывает мощные бедра, двигаясь синхронно со мной, и щипает меня за соски, гортанно рыча, так что, когда я сильно и долго кончаю, почти сразу же следует за мной.

Мы валимся на кровать, словно в один миг лишились костей. Я лежу на нем, тяжело дыша и чувствуя себя на грани обморока, но Тархан Артурович не спешит освободиться от мертвого груза, придавливающего его к постели. Проходит довольно долгое время, прежде чем мое дыхание нормализуется, и я медленно сползаю с его тела, морщась от того, какой мокрый беспорядок мы устроили и какие теперь липкие у меня бедра и даже задница. Уставившись на хозяина, я смущаюсь до ужаса, потому что волосы на его бедрах и в паху влажные и слипшиеся после того, как я объезжала его, как быка, но стыд быстро перекрывается ужасом, стоит до моего мозга дойти осознанию, что на его члене нет презерватива. Он кончил в меня!

Я сажусь, уставившись на него во все глаза, но Тархан Артурович спокоен, как удав. Только с любопытством наблюдает за мной, расслабленно заведя руки за голову и скрестив лодыжки. Он сделал это специально, козел! Ни разу не забывал вовремя вытащить, даже если забывал сначала о презервативе, а сегодня, вдруг, не вспомнил? Не верю! Вчера, после секса в столовой, мы продолжили наш спор о контрацепции, он настаивал на своем, и в конце концов, мы ни к чему не пришли, мерзавец просто взвалил меня на плечо и понес наверх, наказывать. Так вот как он решил доказать свою точку зрения!

– Ты вообще понимаешь, что наделал?! – не могу сдержать ярость. – Мне теперь придется выпить еще более опасную таблетку, чтобы избежать беременности. Да что с тобой не так?!

---

Ух, что это было! Я в жизни так сильно не кончал. А Аля? Какова Аля, а? Просто глаз не оторвать, моя дикая наездница с охуенными сиськами, так горячо подпрыгивающими с каждым толчком и тугой щелью, которая выдоила меня досуха. Чуть Богу душу не отдал, пока кончал. Только дух перевел, а она как начала орать, я даже охренел от такой дерзости. А потом догнал, что совершенно забыл вовремя вытащить и кончил в нее, и меня как обухом по башке стукнули. Случилось все-таки то, чего я так опасался. Вот блядь!

– Успокойся, – одергиваю психующую Алю. – Я не специально. Забылся, иногда такое случается. Может еще пронесет.

– Пронесет? – истерически смеется она, натягивая на себя одеяло и отползая к краю кровати. – Я просто ушам своим не верю! То есть, для тебя вот так вот все просто, да? У меня уже был однажды серьезный гормональный сбой и ни к чему хорошему он не привел, и теперь я рискую снова оказаться в том же положении, потому что не настолько безответственна, чтобы надеяться на «авось, пронесет». Мне нужно в аптеку. Сейчас же!

Она начинает быстро одеваться, явно спеша поскорее сбежать, но мне не по себе от ее состояния, слишком уж она взвинчена, значит, проблемы у нее были нехилые, наверное, поэтому так и отреагировала на мою идею об импланте.

– Подожди, – встав с кровати, хватаю ее за руку, останавливая от нервных попыток застегнуть молнию на униформе. – За пару часов ничего не случится, так? Иди, прими душ, и Серега отвезет тебя к врачу. Посоветуешься с ним и может, он подберет что-то побезопаснее. А впредь, будем осторожнее. Это не только моя ответственность, Аля, ты тоже забыла о презервативе.

Она возмущенно открывает рот после последних слов, но ничего не говорит, резко осекаясь. Я почти вижу, как роются мысли в ее голове, потому что Аля внезапно обмякает, понимая, что я прав, и упрямо сжав челюсть, освобождается из моей хватки, отступая назад.

– Я приму душ у себя, – бормочет себе под нос нахалка и быстро убегает.

Потому что я отпускаю. Сам в шоке, но в отличие от выкрутасов Карины, строптивость Альбины меня не бесит. Девочка по-своему объективна и не истерит без причины, пытаясь добиться от меня своего. Хотя, она в принципе ничего не пытается от меня получить, а я бы многое мог ей дать. Я привык баловать свою женщину, но эта гордячка не дает мне ни единого шанса, сопротивляясь на каждом шагу.

И все равно, как же мне с ней хорошо! Даже такой колючей и недоверчивой. Я уж представить не могу, как было бы охуенно, будь она хоть немного ласковее. Аля любит трахаться со мной, но я ей не нравлюсь. А если бы нравился? Если бы мы не просто сношались, как животные, а встречались, как нормальные люди? Она ведь не может быть такой язвой постоянно? Какова ласковая Аля? Мне любопытно. Очень.

Сегодня она впервые разозлилась настолько, что осмелилась тыкать мне в лицо, а не за спиной. Я заметил и мне понравилось. Да, поначалу мне нравилась именно власть над ней, это была игра в хозяина, но она быстро надоела, когда я понял, что кроме ее покорности ничего не получаю. Я хочу больше эмоций. Не презрения или злости, а чего-то хорошего. Аля ведь не стерва с другими людьми, только со мной такая. А я хочу другую, сладкую девочку, которая млеет только после оргазмов, показывая нежную кошечку, которую прячет от меня за своей злостью. Мне мало одного тела, я с каждым днем чувствую это все ощутимее. Значит, надо что-то менять. Альбина ведь должна удовлетворять все мои желания, вот пусть и меняет свое отношение, а я помогу.

Отыскав телефон на полу, куда бросил его, звоню знакомому в клинику, чтобы его курицы на ресепшене сразу же отвели Алю к врачу и не заставляли ждать, потому что она и так перенервничала, а потом отдаю указания лично гинекологу, который будет ее принимать, чтобы все сделал по высшему разряду. Когда спускаюсь к завтраку, слышу, как отъезжает машина со двора, это может быть только Серега с Алей. Быстро же она собралась. Что-то мне подсказывает, что мои слова про стилиста эта колючка решит пропустить мимо ушей, но я не передумаю брать ее с собой в субботу и выглядеть она должна соответствующе.

– Жора, пригласи стилиста, с которым договорился, сюда, – говорю ему. – Они же приезжают на дом, если заплатить?

– Да, Тархан Артурович, – отвечает он, подавая мне кофе. – Какие-то конкретные пожелания?

– Нет, Аля сама выберет, что ей нужно. Я ни хрена не смыслю в моде, ты же знаешь. Только убедись, что платье будет красным. Жена Конашенкова особо подчеркнула о своем дресс-коде в приглашении. Чего только не придумают эти бабы, вот охота им?

Вгрызаюсь в тост, представляя Алю в чем-то красном и открытом, подчеркивающем ее охренительно горячее тело. Жена Конашенкова устраивает очень долгие и нудные приемы, так что мне определенно захочется в какой-то момент трахнуть свою красотку прямо там. Хоть с пользой убьем время, надо только презервативы по карманам распихать, чтобы она не распсиховалась, а то после сегодняшнего утра я себе уже не доверяю. Совсем мозг мне затуманила, зараза!

Глава 29

Тархан Артурович совершенно не стесняется себя, не боится показаться плохим или жестоким, так что, когда он говорит, что просто забылся и ничего не делал специально, я ему верю. Однако, это не отменяет того факта, что мы совершили большую глупость, моя ответственность тоже в этом есть и я ненавижу, что он ткнул меня в это лицом.

В клинику я еду, даже не позавтракав, так спешу поскорее покончить с риском забеременеть, и Сергей, который меня сопровождает, к счастью оказывается не болтливым и ведет себя, как образцовый телохранитель, а именно им он и является обычно для хозяина.

– Можете не волноваться, Альбина, это новейшая разработка, можно сказать, практически без побочных эффектов, – успокаивает мои страхи врач, после осмотра и ряда вопросов, давая мне экстренную таблетку. – В аптеке такую не купишь, но в нашей клинике мы имеем доступ ко многим препаратам, еще не получившим широкое применение.

Я пью ее сразу же, после чего одеваюсь и прощаюсь с болтливым врачом. Слава Богу она хоть оказалась женщиной! Мне было бы не по себе от осмотра гинеколога-мужчины.

Когда выхожу из клиники, прошу Сергея отвезти меня обратно домой, направляясь сразу к себе, чтобы одеть униформу и приступить к работе. Георгий сегодня вел себя, как обычно, не кинул на меня ни одного смущающего взгляда, но он точно теперь знает, кто я для хозяина, и мне неудобно от этого факта.

– О, ты уже вернулась? – удивляется Соня, когда я захожу в кладовку, где мы храним инвентарь. – Быстро. Расскажи хоть, куда ездила.

– В клинику на осмотр. Сдала пару анализов, показалась гинекологу.

– Понятно, – кивает она. – Георгий говорит, что пора снять шторы на стирку и помыть все окна на втором этаже, так что мы будем с тобой заняты до самого вечера. Давай вместе в каждую комнату, хоть поболтаем.

– Давай, – соглашаюсь я.

Так намного приятнее, чем делить комнаты и убираться в одиночку.

Мы и правда возимся до самого вечера, прерываясь только на обед, зато много разговариваем в процессе. Соня поняла, что мне неприятно говорить о своих отношениях с хозяином, поэтому эту тему мы не затрагиваем. Просто делимся каким-то забавными историями из прошлого и мечтами на будущее. Я понимаю, что у нас гораздо больше общего, чем я думала. Ее тоже воспитывала мать-одиночка и, хотя Соня ни слова упрека не сказала, я так поняла, что серьезных отношений ее мама ни с кем не заводила и фигуры отца или того, кто мог бы его заменить, у Сони в жизни не было.

– А пару лет назад я узнала, что у меня есть сестра, представляешь? – в какой-то момент делится она. – Мы познакомились, она сама меня нашла, но так и не сблизились. Я видела ее всего два раза, даже не могу сказать, что считаю эту женщину сестрой, она мне совсем чужая и она одна из тех стерв, которые ненавидят всех красивых женщин. Понимаешь о чем я?

– Да-а-а, жена хозяина была такой, – ляпаю я, прежде чем успеваю подумать.

– Тогда хорошо, что ее здесь больше нет, – улыбается она. – Терпеть не могу стерв! Неудивительно, что хозяин увлекся тобой, после такого-то экземплярчика! Ты же у нас одуванчик, не представляю, чтобы ты ебала мозг мужику.

Ее слова задевают что-то во мне, но я никак не реагирую. Продолжаю делать свое дело, но беспокойство так и гложет, пока я не осознаю, что с Тарханом Артуровичем я ни разу не одуванчик. Он вообще не обращал на меня внимания, пока я не дала ему отпор, хотя мы жили под одной крышей больше года. Неужели именно в этом кроется причина его интереса? Ему нравится, когда женщина проявляет характер и отталкивает его? Карина Васильевна всегда воевала с ним, их отношения были взрывными, а теперь и я холодна с ним, показывая, как мне не нравится находиться рядом, когда мы общаемся вне постели. Черт, как я раньше этого не поняла? Ему не нужна ласка, не нужна близость и искренние чувства. Он мазохист. И теперь, когда я знаю, в чем дело, мне просто нужно поменять свое поведение, чтобы он поскорее отпустил меня. Охотнику не интересна добыча, которая сама идет в руки.

Эти мысли, к сожалению, не приносят мне никакой радости. Я слишком легко привыкла к нему, я, как наркоман, подсела на секс, на те ощущения, которые он дарит мне каждую ночь, и прежде, чем эта привычка еще глубже укоренится во мне, я должна все закончить. Придется сделать так, чтобы наскучить ему как можно быстрее. Насчет контрацепции я не передумаю, не хочу шутить со здоровьем, но во всем остальном придется заглушить свое «Я» и делать то, чего хочет он. Я просто покорюсь всем его желаниям и он скоро пойдет искать другую добычу, не такую безвольную.

– Уф, я голодная, – когда мы, наконец, заканчиваем, выдыхает Соня.

– Я сначала в душ, – говорю я. – Потом можно и поужинать.

Мы расходимся и уже раздеваясь, я смотрю на свой снятый лифчик и вспоминаю, что вчера Тархан Артурович велел мне купить красное белье. Вот черт! Я должна была надеть его сегодня, но обо всем забыла из-за утренней паники. Вот тебе и покорность! Сейчас вечер, ничего не успею, даже доставку, что же делать?

Отбрасываю одну идею за другой, безрезультатно роюсь в своем шкафу, хотя знаю, что кроме красных повседневных стрингов у меня ничего нужного цвета нет, пока, наконец, меня не осеняет безумной мыслью. Я бы никогда не осмелилась на такое с хозяином, но раз придумала план, то надо ему следовать. Уверена, несколько таких уловок и он быстро решит окончить нашу связь в погоне за новыми ощущениями.

---

Я как раз иду к себе отдыхать, когда в коридоре возле кухни меня перехватывает Георгий.

– Альбина, подожди, – говорит он. – Завтра в одиннадцать сюда приедет стилист и привезет несколько нарядов. Я знаю, что по расписанию завтра у тебя выходной, но ты должна выбрать, в чем пойдешь на юбилей с Тарханом Артуровичем, так что никуда не уезжай, пока не встретишься с Валентиной.

При упоминании этого имени я застываю в ужасе и даже забываю смутиться от такого явного намека на личные отношения с хозяином.

– Ты позвал Валентину? Зачем? Я бы сама что-нибудь подобрала, зачем мне стилист?

– Не знаю, я всего лишь выполняю распоряжения Тархана Артуровича, – ровно отвечает Георгий, и впрямь не видя ничего такого в том, что одна из подруг Карины Васильевны будет подбирать наряд для новой пассии ее мужа.

– Ладно, спасибо, что предупредил, – зная, что бесполезно спорить с ним, говорю я, быстро уходя к себе.

Раз ее позвал хозяин, то с ним мне и нужно говорить. Черт, ну только не Валентина! Она жуткий сноб, на всех смотрит свысока и ее зовут Валентина, в конце концов! Без фамилии, как Мадонна или Бейонсе. Пошлость какая! По крайней мере в русских реалиях, хотя эта дива считает себя чуть ли не принцессой крови.

Ночью, как обычно, иду в спальню хозяина и сняв с себя все, ложусь в кровать. Если он приедет до того, как я усну, то придется объясняться насчет отсутствующего красного белья, а если придет среди ночи, то его самого это уже волновать не будет.

Тархан Артурович приезжает около полуночи. Я в это время еще не сплю, так что, когда он заходит, откладываю в сторону телефон и наблюдаю, как мужчина раздевается на ходу, оставляя дорожку из одежды по пути в ванную. Душ он принимает быстро и голым нырнув ко мне под одеяло, сразу же тянет в свои объятия.

– М-м-м, до чего же сладко пахнешь, – оставляя быстрые поцелуи на моей шее и плечах, бормочет он, а потом резко шлепает меня по попе.

– Ай! – вскрикиваю я от удивления.

– Ты думаешь, я не помню, что просил тебя купить белье? – хмурится он. – Или скажешь, что забыла?

– Но я и правда забыла. Сначала. А когда вспомнила, то подумала… Может, нам сходить вместе в магазин и вы поможете мне выбрать, Тархан Артурович? – робко глядя на него из-под ресниц, спрашиваю я.

Все-таки, флирт – это не мое. Чувствую себя настоящей дурой, но хозяин и не думает смеяться надо мной, как я опасаюсь, а кажется просто удивленным, причем приятно удивленным, потому что на его губах расплывается улыбка.

– Тебя потянуло на приключения, Аля? Хочешь потрахаться в общественном месте?

– Что? Нет! – прихожу в ужас от такой мысли. – Я просто не знаю пока о ваших вкусах и подумала, что если вы поедете со мной, то я точно смогу вам угодить.

– А ты не подумала, что как только я увижу тебя в одних красных трусишках, то тут же захочу их снять? – игриво кусая меня за мочку, пока его руки жадно мнут мою попу, рычит он.

Я чувствую бедром, какой он уже твердый и готовый к действиям, дрожа от предвкушения, и сама льну поближе к мощной груди, сжимая пальцами широкие мужские плечи.

– Н-нет, – теряя нить разговора, выгибаю шею, которую он целует и посасывает, пока его пальцы скользят ниже, проверяя, насколько я влажная и готовая для него. – Ох…

– Нам ведь можно? – ловя мой взгляд, спрашивает Тархан Артурович и до меня не сразу доходит суть вопроса. – Ты же была у врача?

– А, да, можно, – утвердительно киваю головой. – Но только с презервативом!

– Спасибо и на этом, – ворчит он, тянясь к тумбочке, где хранятся его запасы.

Сегодня наш секс чуток ленивый, но от этого не менее захватывающий. Хозяин берет меня в миссионерской позе, медленно и основательно скользя во мне длинными толчками. Мы целуемся в процессе, глотая звуки удовольствия друг друга и когда кончаем, он не сразу выходит, продолжая ласкать меня, пока я не остаюсь совсем без сил и на грани сна и яви.

Избавившись от презерватива, Тархан Артурович натягивает на нас одеяло, целует меня в макушку и обхватывает рукой за талию, явно собираясь заснуть.

– У меня завтра все равно свободный день, так что поедем, купим тебе, что хочешь, – сонно говорит он, лениво поглаживая мою кожу чуть ниже пупка.

Я расслабляюсь, слишком уставшая, чтобы ликовать от сработавшего плана, и позволяю себе уснуть, не думая о том, как неправильно млеть от его бессознательных прикосновений, ведь он не придает им никакого значения, а я могу невольно замечтаться. Опытным путем я уже выяснила, что Тархан Артурович довольно тактильный мужчина, несмотря на свой грозный вид, и принимать за реальные знаки внимания его случайные поцелуи и поглаживания полнейшая глупость. Одно дело – играть во влюбленную дурочку, чтобы оттолкнуть его, и совсем другое – влюбляться по-настоящему. А это было бы совсем не трудно, даже несмотря на его невыносимый характер и властные замашки тирана, потому что то, как он заставляет меня чувствовать себя одним только взглядом…

Я никогда подобного не чувствовала и это очень меня пугает.

Глава 30

Утром я просыпаюсь не от будильника, а от стука в дверь. Подскакиваю на кровати, с удивлением видя, что Тархан Артурович все еще рядом, а не ушел спозаранку, как обычно. Он тоже только просыпается и хмуро смотрит в сторону двери, сердито рявкая «Кто там?».

– Тархан Артурович, стилист уже здесь, – не осмеливаясь заглянуть в комнату, через дверь сообщает Георгий.

– Блядь, который час? – тянясь к своему телефону, бормочет хозяин. – Пусть подождет, Жора!

Мне не нужно смотреть на часы, чтобы понять, что я безбожно проспала. Вскочив с кровати, тянусь к аккуратно сложенной на кресле униформе, но останавливаюсь на полпути от пришедшей в голову мысли.

– Можно я приму душ тут? – осмелившись, спрашиваю у хозяина, который только удивленно приподнимает брови.

– Можно, – отвечает он и не думая дважды, я быстро иду в его ванную и заперев за собой дверь, моюсь как можно скорее.

Влажные волосы стягиваю в тугой пучок и одев чистую униформу, которую благодаря тому, что вчера я ложилась в кровать одна, никто не кинул на пол и не помял, спускаюсь вниз, готовая к встрече с Валентиной. Жаль, я не успела поговорить с Тарханом Артуровичем о ней вчера и теперь приходится встречаться с ней лицом к лицу.

– Она в гостиной, – сообщает мне Георгий, выскакивающий как черт из табакерки, пугая меня до икоты.

– Л-ладно, – смотрю на дверь, прежде чем набраться смелости толкнуть ее и зайти внутрь.

Валентина сидит на кресле, изящно попивая кофе и выглядя, как всегда, очень стильно. Сегодня на ней укороченные кюлоты и жакет с этническими орнаментами, светлые волосы идеального пшеничного оттенка уложены в небрежный низкий хвост, а на ногах красуются туфли от Ле Силла, которые я тоже не задумываясь купила бы, будь у меня возможность.

– Здравствуйте, – говорю нейтрально, закрывая за собой дверь и подходя к ней.

– Мне больше ничего не нужно, спасибо, – отбривает меня она, по форме горничной думая, что я пришла предложить ей свои услуги.

Упс! Вряд ли Георгий сказал ей, что она будет одевать прислугу сегодня.

– Я Альбина, вас пригласили из-за меня, – говорю дружелюбно, робея перед этой женщиной, потому что характер у нее тот еще.

Даже Карина Васильевна опасалась ее злить, а они, вроде как, назывались подругами, а не просто клиенткой и стилистом.

– Ты же горничная, – тупо смотрит на меня Валентина, а потом переводит взгляд на три чехла с одеждой, которые аккуратно лежат на диване, словно сомневаясь, достойна ли я прикасаться к этим вещам.

Ее снобизм меня не трогает, я даже чувствую приступ веселья от ее шока.

– Ну да, Тархан Артурович очень щедрый хозяин, – улыбаюсь я.

Мне плевать, что она подумает обо мне после такого намека, я беспокоюсь только о тех людях, которых уважаю и уважения которых хочу для себя.

Валентина быстро берет свои эмоции под контроль и встает на ноги.

– Ладно, тогда не будем тянуть, у меня мало времени, – деловито говорит она, по очереди начиная раскрывать чехлы и развешивая по спинке мебели три вечерних платья разных оттенков красного.

Я их узнаю, потому что все три наряда дизайнерские, как и ожидалось. Ролан Муре, Гуччи и Бальман. Я ничего не имею против этих брендов, они мне нравятся в большинстве случаев, но прямо сейчас мне хочется истерически рассмеяться от подставы, которую нужно было ожидать от Валентины. Эта стерва принесла мне платья, которые были актуальны года три-четыре назад, и, хотя цена у них даже на распродаже космическая для меня, я не хочу выставить новую женщину Тархана Давыдова безвкусной деревенщиной. А так и будет, потому что жены большинства его приятелей прекрасно разбираются в моде, в отличие от Карины Васильевны, которая во всем полагалась на вкус Валентины и та ее не подводила, в отличие от меня. Зачем только хозяин позвал ее? Неужели не подумал, что подруга его бывшей будет не рада одевать его нынешнюю?

– Нравится? – с усмешкой смотрит на меня эта женщина, явно ожидая восторгов. – Примерь сначала Гуччи, оно будет чудно смотреться при твоих параметрах.

Нет, не будет. Наоборот, при моем росте, платье такой длины укоротит меня, оно больше подходит для высоких, длинноногих девушек.

– Мне оно не нравится, – говорю прямо.

– Ты даже не посмотрела, – отмахивается Валентина. – Не поймешь, пока не увидишь, как оно сидит на тебе. Я привезла лучшее, что можно найти в этом оттенке и ценовом сегменте. Каждое из этих платьев стоит от двухсот тысяч, ты будешь на своем месте в любом из них, просто доверься профессионалу. Ты не первая женщина, которой я помогаю подготовиться к юбилею Конашенкова. Давай, примерь.

– Ладно, – нехотя киваю я. – Сделаю это в своей спальне, тут все равно нет зеркала.

– Окей, пойдем в спальню, – явно собравшись присутствовать при этом, говорит она, но я отрицательно качаю головой.

– Нет, я сама. Подождите здесь, пожалуйста.

– Но тебе же нужна объективная оценка?

– Нет, не нужна, – добавляю твердо. – Я могу сама решить, что мне подходит, а что нет. Ждите здесь.

Валентина выглядит возмущенной, но не настаивает, всем своим видом давая понять, какая я тупая овца. А я совершенно не хочу обличать ее и доказывать свою правоту, так что просто беру все три платья и выйдя из комнаты, поднимаюсь наверх. Хозяина в его спальне уже нет, но я слышу шум душа из ванной, так что, положив наряды на кровать, жду, пока он выйдет. Ждать приходится не меньше десяти минут.

– Аль, ты чего? – увидев меня с платьями, удивляется он. – Не можешь выбрать?

Я на секунду засматриваюсь на его крепкую грудь, по которой стекают капельки воды, исчезая в полотенце, обвязанном вокруг талии, но быстро беру себя в руки и откашливаюсь.

– Я должна хорошо выглядеть на субботнем мероприятии, Тархан Артурович?

– Ты должна выглядеть лучше всех, – усмехается он. – Не стесняйся пользоваться моей кредиткой, девочка, я хочу, чтобы все давились слюной и завистью, глядя на тебя.

Я чувствую, как краснею, хотя это был вовсе не комплимент, но восхищение в мужском взгляде, окидывающим меня, одетую в простую униформу, рождает сладкое чувство в груди.

– Тогда, ни одно из этих платьев мне не подойдет, – вздыхаю, не желая вдаваться в подробности, но понимая, что, следуя своей новой тактике, я просто обязана закидывать его ненужными, и, обычно раздражающими мужчин, подробностями. – Понимаете, вот это вот платье из коллекции две тысячи девятнадцатого года…

---

Я выпадаю из реальности, как только Аля начинает болтать о чертовых платьях. Столько деталей и ее все волнует, а я даже половины слов, которые она говорит, не знаю. Это ж сколько заморочек с этими дизайнерскими шмотками, меня даже Карина так не грузила подробностями, хотя тоже любила поболтать о своем шмотье.

– Давай ближе к сути, в чем именно проблема? – прерываю ее, потому что мы проспали почти до обеда, а нам еще в центр ехать.

– В том, что не стоило приглашать подругу бывшей жены, чтобы одеть любовницу, – неожиданно выдает Аля, складывая руки на груди. – Она наверняка думает, что я не разбираюсь в моде, и привезла мне наряды, в которых ваши расфуфыренные жены олигархов поднимут меня на смех. И вас вместе со мной, за то, что выбрали себе в спутницы такую колхозницу.

– Блядь! – рычу, злой на себя за то, что не подумал об этом.

Значит, Валентина решила напакостить? Не ожидал от такой шкуры, для таких понятие дружба равно выгоде. Я больше злюсь от того, что теряю зря время из-за этой идиотки, чем от того факта, что она решила, словно может наебать меня. Беру платья в охапку и открыв дверь на балкон, выкидываю их нахрен.

– Тархан Артурович, они же дорогие! – в шоке смотрит на меня Аля. – Теперь вам придется за них заплатить…

– Черта с два! Пусть радуется, что я ее саму не выкинул, как эти платья. Иди лучше, побыстрее переоденься. Консультант в магазине поможет тебе что-нибудь выбрать, не будем больше терять время на этих стилистов, – подталкиваю ее к двери.

Альбина растерянно оглядывается на меня, но идет вперед. Я выхожу почти сразу за ней, только беру телефон и планшет, который обычно держу в машине, чтобы работать по пути, и обойдя Алю на лестнице, иду в гостиную.

– Тархан! – встает мне навстречу Валентина. – Как я рада тебя видеть, такое ощущение, что…

– Заткнись, – спокойно обрываю ее. – Ты решила наебать меня и думаешь, это сойдет тебе с рук, Валентина?

– О чем ты, Тархан? – почти правдоподобно хмурится она. – И вообще, как ты со мной разговариваешь! Я не позволю…

– Это я не позволю тебе сидеть тут и пиздеть мне в лицо. Убирайся отсюда и тряпки свои с газона забери.

– Что? – округляет она глаза, подбегая к окну. – Ты что сделал?! Это же наряды на сотни тысяч!

– А это уже твоя проблема. Жора!

– Я здесь, – появляется дежуривший в холле мажордом.

– Выпроводи ее, сегодня Валентина работала бесплатно, так что счет оплачивать не нужно.

– Тархан, да что с тобой такое?! Ты ведешь себя, как…

Дальнейшие ее возмущения я не выслушиваю, выходя и направляясь в сторону столовой. Голодный, как волк, хотя аппетит мне и подпортили. Сажусь за стол и Софья сразу же наливает мне кофе, предлагая бекон и яйца. Я ем, ожидая Алю, и когда она появляется, одетая в широкие джинсы и облегающую шикарную грудь водолазку, внимательно рассматриваю ее.

Черт, какая же она молодая! Совсем еще девочка, особенно в этой одежде. Даже на свои двадцать три не тянет.

– Что-то не так? – заметив, что я разглядываю ее, смущается она, с тревогой начиная оглядывать себя.

– Отлично выглядишь, – усмехаюсь я, указывая вилкой на соседний стул. – Садись и поешь.

– Я перекусила на кухне, – кусает она губу, нерешительно глядя на вторую горничную.

Софья стоит, копируя невозмутимое выражение лица Жоры, которого сегодня заменяет, и никак не показывает, что слушает наш разговор. Умная девчонка.

– Я хочу, чтобы ты ела со мной, когда я дома, – вздыхаю, уговаривая себя быть терпеливым. – Сядь, Аля. Составь мне компанию.

К моему удивлению, она не возражает и не ершится, как обычно. Садится и даже пьет немного кофе, пока я доедаю. И по дороге в центр сидит рядом со мной в машине, прижавшись бедром к моей ноге, пока я работаю, хотя могла бы сесть поближе к окну и держать дистанцию, что было бы типично для моего колючего ежика.

– Всегда мечтала вот так запросто пойти в ЦУМ и купить все, что захочется, не думая о деньгах! – признается она, когда мы проходим внутрь.

Так это покупки так изменили ее настроение! Блин, надо было раньше вывести девочку на шоппинг, вон сколько у нее радости на лице. Типичная женщина, что с нее взять.

– Сегодня купишь, – ухмыляюсь я, обнимая ее за тонкую талию и целуя куда-то в скулу. – Веди, я побуду за носильщика.

– Думаю, сначала лучше купить платье, чтобы подобрать к нему подходящее белье, – говорит Аля и начинается моя личная пытка.

Мы переходим из одного магазина в другой и она даже не дает мне посмотреть, что именно примеряет, потому что утверждает, что эти наряды «не ее» и не надо мне смотреть на нее в абы чем. В итоге, наконец, находится платье, которое ей нравится, потому что после получаса в раздевалке, она все-таки выходит ко мне, улыбаясь так, словно сорвала большой куш, и я могу с этим согласиться, ведь Аля так хороша в облегающем ее идеальную фигуру красном платье в пол, что у меня тут же Тархан-младший бьет тревогу в штанах. Блядь, да она всех мужиков на этом долбанном юбилее оставит с бешенным стояком, я сам едва держусь, пока она кружится, показывая мне себя со всех сторон.

– Ну что? – ожидает от меня вердикта, а я только и могу, что пялиться на глубокий вырез, обнажающий половину ее красивой груди.

– Охренеть! – говорю искренне и пока консультант, пытающаяся флиртовать со мной в ее отсутствие, хмурится, Аля только улыбается и краснеет, правильно воспринимая комплимент.

– А ты не хочешь спросить, сколько оно стоит?

– Мне плевать, бери.

Консультант тут же оживляется, а Аля нервно кусает губу и бросив на меня нерешительный взгляд, вдруг, качает головой.

– Нет, я так не могу.

Глава 31

Слезы накатывают неожиданно. Мне ужасно стыдно за эту нелепую истерику на пустом месте, но я уже не могу остановиться. Просто… Это все не я! Я не умею быть продуманной, расчетливой и строить из себя ту, кем не явлюсь. Даже полдня не смогла продержаться! Последней каплей стала реакция Тархана на мой выход, то, какими глазами он смотрел на меня, как охрип его голос, и насколько сильно меня захлестнула радость от его внимания, заставляя сердце сильно-сильно забиться от волнения и разливающегося по конечностям сладкого тепла.

– Аль, ты чего? – хмурится он, беря меня за руки. – Не нравится платье? Так давай еще посмотрим…

– Нет, – качаю головой, пытаясь вырывая ладони из его хватки и отступая на шаг. – Я-я… Мне нужно снять платье, пока не запачкала. Я сейчас вернусь!

Я быстрым шагом уношусь обратно в примерочную, надеясь, что консультант магазина, наблюдавшая за моей внезапной истерикой, не надумает предложить мне помощь, иначе я на нее накинусь и вырву все волосы. Никогда так не делала, но она раздражает меня своим снисходительным тоном и пренебрежительными взглядами с той секунды, как мы вошли в магазин. То есть, я, конечно, знаю, что таким образом они хотят заставить нас купить товар подороже, мол, докажи, что ты можешь себе это позволить, ведь эти наряды только для избранных, но меня из себя выводит то, что я на это повелась. Как самая последняя дура, или, что еще хуже, как мама…

Ох, что же я делаю? Вышла к Тархану Артуровичу в платье, стоимостью в восемьсот восемьдесят семь тысяч. Хотя на самом деле мне намного больше понравилось платье за сто девяносто тысяч и сидело оно на мне замечательно. Но нет, во мне внезапно проснулись мамины гены и я решила доказать этой высокомерной девице, что могу позволить себе платье стоимостью почти в миллион рублей. Вот только я не могу и не стоит забывать об этом. Тархан Давыдов – не мой папик. Он мне не парень, не муж, он просто любовник, который решил показаться со мной на людях и хочет, чтобы я хорошо выглядела на один вечер. Какого черта я вообще разбрасываюсь его деньгами? Не похоже, что это его оттолкнет, он сегодня даже не заметил моего изменившегося поведения, так что мой дурацкий план провалился, я даже сутки не вытянула, только довела себя до нервного срыва.

Сняв платье в примерочной, я рыдаю, аккуратно вешая его и рассматривая со всех сторон, чтобы проверить, не запачкала ли. И зачем только красилась сегодня?

– Так, Аля, а ну-ка давай правду, почему ты плачешь? – неожиданно врывается ко мне хозяин, заставляя вскрикнуть от удивления.

– Послушайте, вы вынуждаете меня вызвать охрану, – мельтешит за его спиной обеспокоенная консультант-стерва. – Подождите, пока девушка переоденется и выйдет.

– Бля, да что ж ты такая приставучая?! – рассерженно вздыхает мужчина, хватая снятое мной платье и бросая им в девушку. – Вот, иди пока, пробей нам это. Отблагодарю хорошими чаевыми.

– Нет! – наплевав на то, что на мне одни только трусики и я почти голая, выскакиваю из примерочной. – Подождите, девушка, мы это не покупаем!

– Покупаем! – чуть ли не рычит Тархан Артурович.

– Нет, я это не надену! – упрямо стою на своем, прикрывая грудь руками. Слава Богу, в этой зоне никого нет, кроме нас троих. – Платье стоит больше восьмисот тысяч!

– И что? – не понимает он. – Я сам за него плачу, какая тебе разница? Ты охуенно в нем выглядишь, Аля, мне не жалко.

– А мне жалко! Вы кроме моего декольте ничего и не рассмотрели, поэтому так говорите, а между прочим, это далеко не самый лучший вариант.

Я сама в шоке от того, что так удачно нашла причину для своих слез, ведь настоящую озвучивать совсем не хочется. А главное, он покупается! Меня накрывает огромное облегчение, я, кажется, потихоньку беру себя в руки.

– Так ты из-за этого обиделась? – растерянно чешет затылок хозяин и я чуть не прыскаю от его озадаченного вида. – Проверяла меня, значит. Типичная женщина, а я думал, ты у меня другая…

Что-то опускается внутри после этих слов, но я не позволяю разочарованию затопить меня. Я невольно повторила модель поведения его бывшей жены и если до этого момента он не замечал, что я сегодня другая, то теперь заметил и ему не понравилось. И хотя я должна радоваться, должна дожать его, чтобы зародить семена неприязни к себе, мне совсем не легко, как должно быть, а хочется только снова заплакать.

Вернувшись в примерочную, я быстро одеваюсь, гоня прочь мысли о том, что на самом деле хочу ему нравиться, и захватив платье, которое показалось мне идеальным с самого начала, выхожу к нему, пытаясь нацепить улыбку на лицо.

– Я выбрала вот это, но не хочу, чтобы вы пока его видели.

– Решила помучить меня ожиданием? Ладно, оценю позже. Только не плачь так больше по пустякам, девочка, лучше сразу скажи, что тебя не устраивает, – ласково говорит он, наклоняясь и целуя меня в губы. Раз, другой, коротко и игриво, с озорным видом гладя мою попку, прежде чем отодвинуться. – Теперь за бельишком? Я весь день предвкушаю.

– Ладно, – соглашаюсь я, подавляя в себе дикое желание обнять его и зарыться лицом в широкую грудь, чтобы он успокоил мои взбесившиеся нервы.

Но, к сожалению, у нас совсем не такие отношения…

---

Это был сложный день. Нижнее белье мы выбирали долго, хозяин настаивал, чтобы я показывала ему каждый примеряемый мною комплект, хорошо хоть снова в примерочную не ворвался, а то точно не обошлось бы без секса в общественном месте, потому что он чуть ли не дымился от возбуждения и едва сдерживал себя по дороге домой.

А вот что произошло дальше…

Хоть Георгий с Наташей и слова мне не сказали, а Соня не осудила, я все же понимаю, что в их глазах мой статус изменился, но даже их хорошее отношение меня не успокаивает. Тархан Артурович настаивает, чтобы я ела вместе с ним. Каждый раз. Он хочет, чтобы я спала в его постели. А на следующее утро он хоть и уехал пораньше, но через Георгия передал, что отменяет мои обязанности горничной. То есть, я теперь официально любовница и плевать, что меня этот статус не устраивает.

Когда я все равно упрямо надела свою униформу и пошла убираться в спальне, Георгий пошел за мной, чтобы попытаться «образумить», как он выразился.

– Альбина, это бессмысленно, – сказал он. – На твое место уже завтра придет новая девушка, она поселится в твоей комнате и будет получать твою зарплату. Ты можешь сейчас продолжить уборку, но в этом нет никакого смысла, потому что ты уже фактически получила расчет. Зарплату за этот месяц я утром перечислил на твою карту, а дальше все.

– Как ты так быстро нашел новую девушку, когда в прошлый раз искал неделями? – заподозрив неладное, внимательно слежу за его реакцией. – Ты заранее знал, что меня уволят?

– Нет, Тархан Артурович сообщил мне это сегодня, – ничуть не теряется хитрый мажордом. – А девушку, которая придет на замену, я уже собеседовал в прошлый раз и нашел приемлемой. Нам просто повезло, что ее пока не наняли на постоянную должность.

Я растеряна и зла, мне хочется сорвать на ком-то злость, но Георгий неподходящий вариант, так что я просто зло бросаю тряпку и иду собирать свои вещи, раз уж мою спальню скоро займут, но отказываюсь нести свою сумку в хозяйскую спальню.

Когда Тархан Артурович возвращается с незнакомым мужчиной и запирается с ним в кабинете, я терпеливо жду три часа, а когда он провожает гостя и входит в столовую поужинать, наконец, требую ответов.

– Почему меня, вдруг, уволили? Или это означает, что я вас больше не интересую и наша договоренность подошла к концу?

– Глупости не говори, – подходя и беря меня за подбородок, говорит хозяин. Он целует меня, основательно и глубоко, показывая, насколько силен в нем голод, прежде чем отстраниться. – Похоже, что я от тебя устал? В моей жизни сейчас происходят серьезные перемены и ты одна из них, Аля. Сядь.

Это приказ и я автоматически повинуюсь, падая на стул и глядя на него снизу вверх. Тархан Артурович отходит, чтобы сесть во главе стола и когда в этот момент входит Георгий с подносом, жестом велит тому выйти. Меня пугает его слишком серьезное выражение лица и внимательно следящий за мной взгляд.

– Я нравлюсь тебе? – неожиданно спрашивает он и у меня язык присыхает к небу, пока сердце бешено колотится от прилива адреналина.

– Т-тархан Артурович…

– Просто Тархан. Ты всего раз назвала меня так, Аля, но я заметил и мне понравилось. Я хочу, чтобы ты перестала относиться ко мне, как к хозяину. Ты больше не моя горничная. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной.

– Но я и так ваша… – совершенно не понимаю, что происходит. – Вы сами решаете, когда все закончится.

– Ты, Аля, не вы. Чем быстрее ты привыкнешь, тем лучше. Нам не нужны осечки на людях. Я не просто представлю тебя, как свою спутницу, на приеме Конашенкова. Я собираюсь сделать заявление. Думаю, я все же нравлюсь тебе, но, если этого недостаточно, я найду другие стимулы, чтобы заинтересовать тебя, просто сейчас у меня нет времени тянуть и строить схемы. Я собираюсь на тебе жениться, девочка.

– Что? – тупо моргаю, пытаясь понять, не ослышалась ли я. – Что вы собираетесь?

– Жениться, – с улыбкой повторяет он, словно мое удивление кажется ему смешным. – Я принял это решение прошлой ночью. Нет, позапрошлой, когда ты скакала на мне, как заправская ковбойша. Я, вдруг, понял, что мне никогда ни с одной женщиной не было так хорошо, как с тобой. Почему бы не жениться на тебе, раз я все равно снова думал о браке?

– Вы хотите жениться из-за хорошего секса? – пытаясь понять, всерьез он или просто разыгрывает меня, уточняю я, но все равно не верю, что он может быть серьезен.

– Ты нравишься мне, Альбина. Что еще нужно для брака такому человеку, как я?

– Взаимность, например? Это абсурд какой-то! Я не хочу за вас замуж, я вообще ничего с вами не хотела!

Говорю и сама себе не верю. Сердце колотится, как сумасшедшее, ладони потеют, а мысли мечутся в голове от одной вероятности к другой.

– Раньше не хотела, – цокает он. – А сейчас ты просто упрямишься из принципа. Нам охуенно вместе, Аля. Мне не приходится силой тащить тебя в постель, я не заставляю тебя делать ничего, что тебе не нравится. А представь, как нам будет хорошо в браке. Я покажу тебе весь мир, я могу исполнить любую твою мечту. Что ждет тебя в жизни за пределами моего дома? Будешь снова работать на других людей, надеясь, что маму не придется опять выручать из какой-нибудь хуевой ситуации? Я пробил ваше прошлое, она у тебя та еще любительница приключений, ты же знаешь, что скоро у нее найдется очередной мутный любовник.

– Нет, – качаю головой. – Подождите… Я правда не понимаю.

Я в шоке. Он серьезен. Он предлагает мне выйти за него замуж. Сулит какие-то выгоды, впрочем, как и когда предлагал быть любовницей, но на этот раз меня не ужасает его цинизм, я просто понимаю, что отчаянно хочу этого. Хочу его. Хочу не бояться того дня, когда все закончится и мне придется собирать себя по кусочкам. Хочу, наконец, принять то, что влюбилась в него, как никогда в жизни, без страха остаться с разбитым сердцем, но потом он говорит о маме и розовый пузырь вокруг меня громко лопается, возвращая меня в реальность. Снова окуная с головой в его расчетливый образ мышления и печальный факт того, что Тархан никогда не пойдет дальше этого «ты мне нравишься и ты мне подходишь» в пользу «я жить без тебя не могу», о котором мечтает каждая женщина, даже если не признается в этом вслух.

Глава 32

Аля выглядит так, словно хочет сорваться с места и сбежать, пугливый заяц. Я разочарован. О чем тут думать, спрашивается? Любая на ее месте сразу же сказала бы мне да и потребовала посмотреть кольцо. А я заморочился, купил. Девочка же. Для них такие жесты имеют большое значение.

– Я должна поду…

– Не должна, – не даю ей договорить, схватив за руку и потянув на себя. – Давай, иди ко мне.

Альбина не сопротивляется. Встает со стула и пересаживается на мои колени, но ее тело напряжено и она прячет глаза. Я сначала подумываю надавить, признавшись, что врач в клинике дал ей пустышку, потому что никаких безвредных экстренных таблеток не существует, а я уже загорелся идеей о наших общих детях и возможно, она уже беременна. Но потом понимаю, что с ее непредсказуемостью, она может из принципа послать меня, играя в неприступную гордую женщину.

– Тебе хорошо со мной? – спрашиваю вместо этого, гладя мягкое бедро под платьем.

Аля немного расслабляется и кладет голову мне на плечо.

– Да.

– Хочешь другого мужика?

– Нет!

А вот и возмущение. Аж щечки загорелись, и она, наконец, не боится посмотреть мне в глаза.

– В чем тогда проблема? – обвожу ее сладкие губы кончиком пальца.

– Не знаю, – тихо признается она. – Тархан…

– Продолжай, – подбадриваю ее, когда она осекается. – Второй раз обратилась ко мне по имени. Уже прогресс, Аля.

– Перестаньте… То есть перестань! Я растеряна, понятно? Такие решения не принимаются с ходу. Я вас даже… то есть тебя, блин! Я не знаю тебя даже. Мы не были в отношениях, не узнавали друг друга, мы просто спали вместе.

– Ерунда, – отмахиваюсь я. – Ты не знаешь мелочей, вроде любимого цвета и что я слушаю из музыки, но ты уже изучила костяк, Аля. Как и я твой. Разве ты не поняла, что я за человек? Скажи мне. Что я из себя представляю?

– Вы высокомерный, – прикусывает губу зараза, словно сомневается, не разозлит ли меня ее оценка.

– Продолжай, – ухмыляюсь я, показывая, что такими словами меня не задеть.

– Властный, – пряча улыбку, опускает она глазки. – Самоуверенный. Честный, даже если это показывает вас… то есть тебя, не с лучшей стороны. Словно тебе плевать, что о тебе подумают. И еще хитрый.

– Хитрый, а? – приподнимаю бровь, думая, что бы она сказала о моей честности, узнай про ложь с таблеткой. Лучше ей об этом не знать. Мне все-таки не плевать, что она обо мне думает. Я хочу нравиться ей.

– Ага, с виду простой и прямой, а на самом деле хитрый, – заметно расслабившись, выдает она. – И циничный. Ты плохо думаешь о людях, пока не узнаешь их. Ты даже обо мне думал, что я мечтаю соблазнить тебя, как Лида, потому что ты богатый. А может и сейчас так думаешь… Предлагаешь выйти замуж, искушая возможностями, которые открывает передо мной брак с тобой.

– Аля, Аля, какое к чертям искушение? Ты текла и все равно посылала меня к черту, пока твоя мать не влезла в дерьмо по самую макушку. Это уже пройденный этап, девочка. Ты раздражающе принципиальная, меня это бесит! Было бы намного легче, если бы тобой управляло бабло.

– И тебе все равно, если я тебя не люблю? – хмурится она. – Разве тебе не хочется, чтобы тебя любили?

Любовь, бля! Женщины только о ней и думают, когда нужно беспокоиться о более реальных вещах.

– Ты меня полюбишь, – утверждаю с полной уверенностью, потому что такие, как Аля, придумывают себе любовь, чтобы оправдать отношения.

– А ты меня? – со страхом смотрит наивная глупышка и мне почти стыдно ей врать.

– И я тебя, – целую ее в нахмуренный лоб. – Я без ума от тебя, Аля. Разве ты не видишь? Я хочу тебя рядом всегда, хочу детей, которых родишь мне именно ты. Разве этого мало для брака?

Ее глаза расширяются при слове «дети», но она никак не комментирует это. Раздумывает несколько секунд и обняв меня за шею, кивает.

– Хорошо. Я согласна.

– Отлично, – сразу же отпускает меня, потому что я тоже был в напряге, ожидая от нее чего угодно, кроме легкого согласия.

Целую вредную колючку в сладкий рот, распаляясь от ее ерзаний на моих бедрах, но как только мои пальцы достигают ее мокрой промежности, я вспоминаю о кольце и отстраняюсь.

– Один момент! – поднимаю палец, с ухмылкой наблюдая за ее разочарованным личиком, но, когда я достаю из кармана коробочку с кольцом, Аля захлопывает приоткрытый рот и даже дышать перестает, глядя на нее. – Ну что смотришь, открывай и смотри.

– Вы… Ты купил кольцо? – словно не веря, что я на такое способен, спрашивает она.

– Конечно, купил. Это же предложение руки и сердца, Альбина. Я, пиздец как, разочарован, что ты обо мне такого невысокого мнения.

Она открывает коробочку и еще больше удивляется, увидев кольцо с круглым бриллиантом. Выбирать мне помогал Жора. Когда я у него спросил, он ответил, что лучше взять что-то классическое. Я и выбрал. Если верить интернету, то классика – это тонкий ободок и круглый бриллиант. Ну, я и взял побольше, чтобы сразу было видно – на свою жену я не скуплюсь. Похоже, Але нравится, потому что она все еще смотрит на кольцо и не говорит мне убрать его подальше.

– Наденешь?

– Ты должен его надеть, – с застенчивой улыбкой протягивает она руку и у меня, бля, и так стоящий член начинает пульсировать от этой ее чертовой улыбки.

Взяв кольцо, надеваю его на ее тонкий пальчик, чтобы побыстрее покончить с этим, и снова целую, с чувством разминая круглую попку. К черту ужин, лучше отпразднуем помолвку нашим любимым способом!

---

Мне кажется, я сплю и вижу сон. Ну не может все это быть реальным! Еще пару дней назад я боялась самой себе признаться, как сильно влюбилась, потому что не верила в то, что мои отношения с Тарханом Давыдовым куда-нибудь заведут, а сейчас я его невеста. Просто не верится!

– Если честно, я не удивлена, – ошарашивает меня Соня, когда на следующий день я делюсь с ней новостями. – Тархан Артурович выглядит слишком влюбленным, когда смотрит на тебя, да и учитывая его первый долгий брак, вряд ли он из тех мужчин, которые боятся обязательств. К тому же… Он не молодеет, знаешь ли.

– Ему всего тридцать шесть! – возмущаюсь я.

– А тебе двадцать три, Альбина. Солидная разница, признай. Но это неважно, если люди влюблены. К тому же, он очень хорошо сохранился.

– Перестань говорить о нем так, словно он старик! – сержусь я, а Соня, паршивка, лишь смеется, показывая, что специально издевалась надо мной. – Вот ты коза!

– А ты влюбленная овца! – показывает она мне язык.

– Что за ребячество? Да ну тебя! Мне сейчас не до веселья, Сонь. Я должна буду когда-нибудь признаться маме, но мне не хочется этого делать. Я ее знаю, она сразу же решит воспользоваться тем, что мой жених богатый и попросит себе что-нибудь у будущего зятя и это явно будет не маленькая просьба. Она всегда говорит, что если у мужика есть деньги, то надо пользоваться, а не строить из себя стесняшку.

Эти мысли все больше гложут меня. Я люблю свою маму и я всегда готова ей помочь, но она часто просто не видит берегов. Как только она поймет, что станет тещей Тархана, то начнет пытаться им манипулировать. Не то, чтобы он повелся на это, но мне все равно не по себе.

– Наш хозяин не похож на того, кто позволит собой пользоваться, – словно читая мои мысли, хмыкает Соня. – Ладно тебе, не грузись так. Родителей не выбирают.

– Софья, я полагаю, ты уже закончила уборку в кабинете, – прерывает наш разговор Георгий, появившись, как черт из табакерки.

Я утащила Соню в ближайшую комнату, оказавшуюся гостиной, когда она шла по коридору, потому что мне не терпелось поговорить.

– Извини Георгий, я ее отвлекла.

– Меня зовут София, а не Софья, когда ты уже запомнишь? – одновременно со мной говорит Соня.

– Уборка, – невозмутимо напоминает мажордом. – Хозяин приедет через час, сделай все до его прихода.

– Хорошо, уже бегу, – уходит Соня, подмигнув мне напоследок, но Георгий остается.

– Хотите чего-нибудь? Может чай подать? – обращается он ко мне и внутри у меня леденеет от жгучей неловкости.

– Нет, все порядке. А новая горничная уже приехала?

– Должна с минуты на минуту. Я представлю ее вам, – говорит он и развернувшись, выходит.

Черт, как же мне не по себе! Георгий был моим начальником, а теперь он обращается ко мне на вы. А Наташа, когда я утром зашла на кухню, разволновалась и предлагала мне завтрак в столовой, не зная, как ко мне обращаться и спрашивая, кто я по отчеству. В принципе, чего я ожидала? В этом доме работают профессионалы и теперь, когда я невеста хозяина, они больше не будут обращаться со мной, как с одной из своих. А мне неловко, я никогда не была из тех людей, которые мечтают о собственной прислуге и уж точно я не смогу командовать ими, как делала Карина Васильевна.

Волнение добавляет еще и то, что завтра та самая суббота. Меня выводят в свет. Я очень не хочу туда идти, даже несмотря на то, что мы потратились на платье и аксессуары, я бы лучше провела этот вечер наедине с Тарханом, но мне придется. У него есть социальные обязанности и игнорировать их нельзя.

Глава 33

Мне кажется, я никогда не была такой красивой, даже на своем выпускном, а тогда мама постаралась, даже визажиста наняла. Сегодня я красилась сама. Черные стрелки, алая помада и идеально подобранный тон на лицо. Волосы завила утюжком и уложила в небрежный пучок, открывая спину, а там есть на что посмотреть. Я нашла просто фантастическое платье! Длиной выше колен, из облегающего каждый изгиб шелка, с корсетным каркасом и сексуально открытой спиной.

Кручусь у зеркала, делая фотографии, прежде чем идти показываться Тархану. Поджилки трясутся в ожидании его реакции и мужчина не разочаровывает, жадно осматривая меня с головы до ног, пока я кручусь перед ним, прежде чем наброситься на меня с диким поцелуем, растопыривая пальцы на моей спине, сдавленной тугими завязками, образующими запутанный узор.

– Блядь! – шипит он, отрываясь от моего рта весь в моей алой помаде и с горящим взглядом снова оглядывая меня с ног до головы. – Пиздец!

– Спасибо за комплимент, – смеюсь я, готовая взлететь от счастья, но смех прерывается новым поцелуем, потому что кое-кто не может держать себя в руках.

Руки Тархана ощупывают мою спину и ягодицы, а когда он лезет под подол, сжимая в кулаке тонкие кружевные стринги, готовый разорвать их одним рывком, я с громким чмоком разъединяю наши губы, чтобы притормозить его.

– Постой! Только не надо рвать на мне трусики, у нас ведь нет времени на секс.

– Твою мать! – ругается Тархан, отстраняясь от меня и тяжело дыша.

Я быстро иду обратно в гардеробную и привожу в порядок свои губы, обновляя помаду, а потом беру ватный диск со средством для снятия макияжа и возвращаюсь к очень сексуальному мужчине в смокинге, который даже не заметил, что измазался в моей помаде.

– Что это? – с подозрением смотрит он на мою руку, когда я приближаюсь.

– Средство для снятия макияжа, – поясняю я с улыбкой. Ничего не могу с собой поделать, губы сами растягиваются до ушей. – Наклонись, я вытру тебя. Ты весь в моей помаде.

Тархан бросает взгляд на мои губы и усмехнувшись, наклоняется. Даже в босоножках на каблуках я не дотягиваюсь до него, потому что он очень высокий и мне это нравится. Когда мы стоим рядом, я кажусь крошечной на его фоне, и меня невероятно это возбуждает, я кажусь себе очень женственной, а уж в его мужественности сомневаться никому и в голову не придет, достаточно бросить один взгляд на этого громилу.

Пока я вытираю его губы и приглаживаю бороду пальцами, Тархан наблюдает за мной внимательными глазами и его взгляд такой интенсивный, что я краснею и забываю, как дышать, взволнованная тем, с каким голодом и восхищением он смотрит. Ни один мужчина никогда так не смотрел на меня, и я никогда не чувствовала себя такой желанной. Сейчас мне больше не приходится убеждать себя, что эти взгляды ничего не значат, что я просто игрушка для секса. Теперь, когда Тархан обозначил, насколько он серьезен, когда он признался, что хочет не только жениться, но и завести детей, именно со мной из всех женщин, которых мог бы получить, я позволяю себе наслаждаться его обожанием, не боясь обмануться в своих ожиданиях.

– Я не хочу никуда идти, – жалуется он, снова сжимая мою попу в ладонях и вжимаясь каменным стояком мне в живот. – Ты охуительно выглядишь сегодня, Аля, тебя нельзя выпускать из дома в таком виде.

– Тогда давай останемся, – кладя руки ему на грудь, предлагаю я.

От него так хорошо пахнет, что мне хочется просто уткнуться лицом в крепкую шею, а еще лучше поцеловать, оставляя красные следы на смуглой коже и пробуя ее на вкус языком.

– Нельзя, – вздыхает Тархан, целуя меня в макушку. – Мы и так опаздываем. Пойдем, если ты готова.

Нехотя отстранившись, я беру сумочку, в которую поместилась только помада и пудра, и захватив также свой телефон, выхожу из спальни, глубоко вдыхая и настраивая себя на тяжелый вечер.

---

Все оказывается легче, чем я думала. Мы с Тарханом приходим, нас сразу же перехватывает круглый, как колобок, мужчина, который болтает без умолку десять минут, пока я скольжу взглядом по гостям и скучаю, а потом такое происходит раз за разом. Тархан представляет меня, как свою невесту, я получаю комплимент и потом обо мне забывают, потому что всем не терпится поговорить с моим женихом.

– Вот что случается, когда ты всем отказываешь во встрече, – в какой-то момент хмыкает рядом знакомый голос и появившийся из ниоткуда Максим протягивает мне бокал шампанского. – Здравствуй, Альбина. Шикарно выглядишь.

– Спасибо, – нерешительно улыбаюсь я, беря бокал и оглядываясь на Тархана.

Он только что избавился от назойливого просителя и теперь внимательно изучает брата, кладя руку мне на бедро и притягивая к себе вплотную.

– Ты что-то не спешил появляться.

– Я был занят, – с непонятным мне намеком отвечает Максим. – Уже видел Стаса?

– Вон там, – кивает куда-то в сторону Тархан и проследив за его взглядом, я вижу жениха Лианы Стаса и ее саму рядом с ним.

Я думала о Лиане после ее отъезда и я очень сочувствую бедной девочке, но к моему облегчению, она сегодня выглядит на удивление счастливой. Смеется чему-то, что сказала ей стоящая рядом женщина и держится за руку Стаса, бросая на него взгляд, чтобы убедиться, что тот тоже слушает, видимо, очень увлекательный рассказ женщины.

– Мы можем поздороваться? Я давно не видела Лиану, – спрашиваю я у Тархана, но он мрачно смотрит на меня, отрицательно качнув головой.

– Не сейчас. Я не могу подойти к Стасу первым, а ты моя невеста, Аля, так что тоже не можешь.

– Почему? – не понимаю я.

Я обычно не задаю вопросов, но Тархан для меня – закрытая книга, когда дело касается его работы и странных людей, которые иногда приходят в дом. Даже сегодня вечером, люди, которые подходили к нему, хотя и не вдавались в детали, словно подошли просто поболтать и поздороваться, но явно намекали на что-то большее, а пару раз упоминалось имя Попа. Я и раньше его слышала, но даже после смерти, люди вокруг Тархана продолжают о нем говорить.

– Позже расскажу, сейчас не время. Пойдем-ка, лучше, поздравим юбиляра, пока нас снова не захватили в плен, – игнорируя насмешливо усмехающегося брата, тянет он меня в сторону.

Явно что-то происходит, Максим слишком загадочный сегодня, а Тархан раздраженный, но я ничего не понимаю и меня это начинает тяготить. Мы поздравляем именинника и отходим в сторону, я кладу уже опустевший бокал с шампанским на поднос официанта, но взять другой бокал мне не позволяют.

– Сегодня ты пьешь только то, что принес тебе Макс или я, – деликатно отводя мою руку от бокала с напитком и целуя в ладонь, говорит Тархан.

– Ладно, – соглашаюсь я, все больше начиная волноваться.

Этот прием по типу поболтать и выпить. Никаких накрытых столов, только богато декорированный зал с танцполом и живым оркестром, бар, где можно заказать напитки, а из еды лишь эстетичные закуски, которые разносят официанты.

Женщины-гостьи все в красном, кто-то, как я, выполняет функцию молчаливой спутницы, кто-то оживленно дискутирует, и мое внимание привлекает одна дама, которая очень эмоционально разговаривает с двумя мужчинами недалеко от нас. Ей, наверное, минимум лет семьдесят, она высокая и худая, одетая в алый брючный костюм, с уложенными волосок к волоску седыми волосами и без капли макияжа на лице. От нее исходит энергия силы, так что я с любопытством наблюдаю за ней, замечая, что ее собеседники очень внимательно ее слушают.

– Тархан, а кто эта женщина? – спрашиваю я. – Ты ее знаешь?

– Нет, но я уже видел ее раньше. Наверное, чья-то жена или мать, всех, имеющих вес людей здесь, я знаю.

Он отвлекается на очередного знакомого, отходя от меня на несколько шагов, а я остаюсь стоять на месте, не слишком явно изучая окружающих. В какой-то момент Лиана замечает меня и округлив глаза от удивления, нерешительно улыбается и махает рукой. Стас, заметив это движение, окидывает ее жестким взглядом и бедняжка вся словно сдувается.

– Привет, – незаметно оказывается рядом со мной красивая девушка с очень выразительными, большими глазами. – Альбина, да? Меня зовут Валерия.

Она церемонно протягивает мне руку и я пожимаю ее.

– Привет, приятно познакомиться. Вы знакомая Тархана?

– Да, он когда-то работал с моим мужем, – отвечает она. – И с дядей. Мы, в Общине, держимся близко друг к другу, не так ли? Но я вас что-то не припомню, какая у вас фамилия?

Понятия не имею, что за община, хотя я уже слышала это слово в разговорах Тархана мельком, но Валерия, судя по взгляду, явно проверяет меня.

– Антонова ее фамилия и ты о ней точно еще не слышала, Лера, – вместо меня отвечает Тархан, снова оказавшийся рядом. – Здравствуй.

– Ну привет, незнакомец, – смеется она, подходя к нему вплотную и томно целуя в щеку, тем самым явно пытаясь показать мне, что их отношения близки. – Куда ты исчез? Даже не звонишь, а я соскучилась…

Меня передергивает от тягучего меда в ее голосе, но я изо всех сил сохраняю лицо, потому что вижу, что Тархан никак не поощряет ее, ведя себя совершенно невозмутимо.

– Мы вроде ни к чему так и не пришли, Лера, – говорит он.

– И ты очень быстро обручился с другой, – бросает она на меня пренебрежительный взгляд. – Представь, как я удивилась, когда сегодня прошел слушок, что ты пришел с невестой.

– Ты ведь не собираешься устроить сцену ревности? – приподнимает бровь Тархан.

– Естественно нет, как плохо ты обо мне думаешь, – с улыбкой качает она головой. – Просто хотела сама убедиться. Ты не единственный мой выбор, Давыдов, так что не воображай, что задел меня.

– Даже не думал, – хмыкает он. – Вокруг тебя всегда кружат мужчины, как стая голодных акул. Куда уж мне.

Ну все, это уже кокетство и оно мне совершенно не нравится!

– Так вы встречались? – вклиниваюсь в их разговор.

– Нет, рассматривали этот вариант, – морщит нос Валерия и даже при такой гримасе ее лицо раздражающе красивое. – Совсем недолгая и неинтересная история, Альбина. Ладно, не буду вам мешать. Я просто хотела поздороваться. Кстати, у тебя хороший вкус, Тархан. Она красавица, так что мне не так обидно.

Подмигнув ему, она отворачивается и уходит, покачивая бедрами и явно рассчитывая, что ей будут смотреть вслед. Я и смотрю. Меня сжигает непрошенная ревность и я чувствую себя огнедышащим драконом, готовым плеваться огнем. Желательно в своего женишка, который с довольным видом ухмыляется, глядя на меня сверху вниз. Но ему везет, очередной мужчина, желающий «поздороваться» отвлекает на себя все внимание и так на протяжении всего следующего часа. Я уже просто ненавижу того, кто устроил такую тухлую вечеринку!

Глава 34

Аля злится из-за Леры, я вижу, какой яростью пылает ее взгляд, но блядь, до чего же она сегодня горяча! Если бы меня оставили в покое хоть на полчаса, я точно остудил бы ее ревность в каком-нибудь укромном местечке, но сегодня все так и рвутся показать свою лояльность, словно я уже встал во главе, хотя Стас, появившийся с дочкой Попова, явно заявляет о себе.

Это не было моим выбором. Я не хочу быть лидером, никогда не хотел. Слишком много обязательств и мало свободного времени. Но кто меня спрашивает? Поп убрал всех вышестоящих, не хотевших плясать под его дудку. К тому времени, как я и Макс распутали его схему, стало слишком поздно. Наша преданность ему больше не принадлежит, так что он действует через Стаса, а народ понимает, что тот – тупое чмо без собственного мнения. Все ожидают от меня, что я возьму бразды правления в свои руки, они ведь не знают, что Поп не умер и Стас всего лишь его пешка. Никто не доволен новым лидером, они ожидают моих действий и показывают, что они за меня, вот только я не собираюсь ничего предпринимать. Даже Макс считает, что избавившись от Попа, я все возьму на себя, но этого не будет. К черту Общину! У меня, может, жизнь только начинается. С Алей, с детьми, в любой точке мира, где она только захочет поселиться. Денег хватит даже на внуков, что еще нужно?

– Тархан Давыдов, не так ли? – в какой-то момент подходит ко мне пожилая женщина, о которой спрашивала Аля. – Я Ангелина Львовна Некрасова.

– Здравствуйте, – вежливо киваю ей. – Это Альбина, моя невеста.

Аля рядом со мной немного расслабляется и с улыбкой здоровается с женщиной, пока я пытаюсь вспомнить, кем она может быть.

– Я подошла, чтобы передать вам лично в руки приглашение от нашего общего знакомого, Николая Святославовича, – называя одно из имен на поддельных документах Попа, жестко улыбается она, доставая конверт из сумки и протягивая его мне. – Он уверял меня, что вы непременно придете. Детали в конверте, наслаждайтесь вечером.

Она не ждет от меня ответа, отходя к стоящей рядом группе людей и сразу же включаясь в их разговор, пока Аля вопросительно смотрит на меня.

– Ты же сказал, что не знаешь ее.

– Я и не знаю, – кладя конверт во внутренний карман пиджака, говорю я. – Но не посылать же ее, это невежливо, Аля.

Она смешно фырчит и отводит взгляд, явно еще дуясь на меня, но я все равно обнимаю ее за тонкую талию, наслаждаясь ощущением ее теплой кожи под шелковистой мягкой тканью, и тяну в сторону, где заметил Макса, разговаривающего с Казбеком. Все еще не доверяю этому сопляку, но мой брат почему-то вечно трется около него, словно не может найти себе друга своего возраста и желательно не связанного с ебанным Попом.

– Казбек, привет! – увидев его, радуется моя невеста и я сжимаю зубы, чтобы не рявкнуть на нее. – Как ты?

– Отлично, рад тебя видеть, Альбина. Ты сегодня ослепительна! – лыбится этот придурок.

– Макс! – жестко обрываю эти сюсюканья. – Аля на тебе, пока я не вернусь. Ни на шаг от нее, понял? И с этим не оставляй.

– У этого есть имя, – борзеет сопляк.

Как же он меня бесит, урод! Одним своим видом, этой наглой улыбкой. Убил бы!

Проигнорировав его, иду в мужской туалет и зайдя в кабинку, достаю конверт. Там написан лишь адрес и время. Поп зовет, но хрен ему! Если я и пойду туда, то только со своими ребятами, чтобы раз и навсегда очистить землю от этой падали, но зная старого черта, он явно на это и рассчитывает. Для ловушки тоже слишком очевидно, во что он играет? Ладно, потом разберусь.

Порвав бумагу, смываю ее в туалет и выхожу, но в коридоре по пути в зал меня снова перехватывает знакомое лицо.

– Карина, блядь, какого хуя ты здесь забыла?!

– Тархан, не выражайся, мы же в общественном месте! – округляет глаза эта шмара, выставляя напоказ бедро в длинном разрезе по-блядски открытого платья, оголяющего все, что только можно. – Я тоже рада тебя видеть, дорогой.

– Карина! – предупреждающе надвигаюсь на нее.

– Ну ладно-ладно, не заводись, – отступает она, оглядываясь кругом, чтобы убедиться, что никто не станет свидетелем назревающего скандала. – Ты игнорировал мои попытки связаться с тобой, так что мне пришлось приехать лично. Нам надо поговорить, Тархан. Это не может ждать.

– А мне похуй. Мне нечего с тобой обсуждать, так что…

– Да дай же мне сказать! – повышает она голос. – Я беременна, понял? И по срокам выходит, что от тебя, так что нам есть, что обсудить.

Мой взгляд сразу же падает на ее живот, который в облегающем платье виден, как есть, и он правда не такой плоский, как раньше, я просто не сразу заметил.

Ну просто, блядь, издевательство чистой воды! Серьезно? Когда я хотел, мать ее, ребенка, она и думать об этом отказывалась, а сейчас, когда у меня есть Аля, которая, возможно, тоже беременна, эта изменяющая сука приносит мне такую новость? Да ну нахрен!

– Давай просто поговорим, Тархан. Я очень тебя прошу, я не хочу ругаться с тобой, – пока я пытаюсь переварить ее слова, продолжает втирать мне Карина, но в следующую секунду я вообще забываю о ней, потому что Макс выбегает из противоположного конца коридора, где находится женский туалет, с Алей на руках и мое зрение затуманивает страх и ярость, потому что моя девочка в отключке и ее разбитое лицо заливает кровь.

– Что с ней?! – рычу не своим голосом, приближаясь к ним и отбирая ее у него.

Сердце тарабанит от прилива адреналина, а дыхалка не работает, я почти задыхаюсь от вязкого страха, держа в руках хрупкое тело и разглядывая разбитое лицо, пытаясь понять, насколько серьезно она ранена.

Добегаю до ближайшего дивана и аккуратно укладываю свою девочку, слыша на заднем фоне, как Макс звонит в скорую и сосредотачиваясь на осмотре Али. Крови так много из-за порванной кожи над бровью, ей нужны швы. Осматриваю всю голову, скользя пальцами под волосы и не обнаруживая ни крови, ни гематом. Значит, били только по лицу, которое уже наливается синим и опухает. Убью суку, кто бы это ни был!

– Тархан! – окликает голос на заднем плане, но я не слушаю, нащупывая пульс на тонком запястье. – Тархан, да послушай ты! Это врач, дай ей осмотреть ее, все равно скорая сразу не доберется.

Макс дергает меня за плечо и волшебное слово «врач» помогает мне прояснить голову. Я сдвигаюсь влево, но продолжаю держать Алю за руку, пока женщина осматривает ее.

– Возможно сотрясение мозга и определенно нужны швы, – говорит она, прижимая рану над бровью. – Поезжайте со скорой, аптечка тут не поможет.

– Спасибо, блядь! – злюсь на ее «ценное» мнение. – Макса, какого хрена произошло? Кто ее ударил? Как ты, сука, допустил…

– Эй, не гони на меня, она была в туалете, не мог же я пойти туда с ней! – оскаливается брат. – Я ждал ее в коридоре, когда раздался крик. Там была куча баб, все перепугались, мне было не до выяснения обстоятельств, когда я увидел Альбину на полу без сознания. Ей нужна медицинская помощь.

– Ты остаешься здесь! – вне себя от злости, приказываю я. – Найди мне суку, которая это сделала, об Але я позабочусь.

Мне плевать на собравшихся вокруг людей, я полностью сосредоточен на Але, которая начинает приходить в себя.

– Все хорошо, девочка, скорая в пути, – успокаиваю ее, пока она стонет от боли и в панике пытается рукой ощупать лицо, чего я не позволяю, перехватывая тонкое запястье, чтобы она не навредила себе. – Не трогай лучше, там рана. Совсем небольшая, не бойся. А крови так много, потому что раны на голове всегда сильно кровоточат. Ты вне опасности, Аля, потерпи немного и скоро тебя обезболят, хорошо? Не плачь только.

Но она плачет. Сильно сжимает мои пальцы и тихо плачет от боли, разрывая мне сердце. Убью гниду, которая это сделала! Кто бы это ни был убью!

Скорая, наконец, приезжает, и я еду в больницу вместе с ней. Вообще не могу соображать, только сую банкноты, которые ношу с собой как стратегический запас, вякнувшему придурку, который говорит, что в скорой с ними мне ехать нельзя и он тут же затыкается. Аля не отпускает мою руку всю дорогу и когда мы оказываемся в больнице, тоже отказывается идти без меня в кабинет, но я быстро решаю эту проблему и держу ее, пока зашивают рану на лбу, а потом провожаю, чтобы сделать рентген на всякий случай. Через час нас уже отпускают домой, сказав, что кроме пореза и гематомы ничего нет, даже без сотрясения обошлось, хотя, когда врач спросил о характере травмы, Аля сказала, что ее ударили лицом о раковину и я едва сдержал свою ярость, представив эту картину.

Когда мы садимся в машину с моей охраной, которая ехала за нами, я устраиваю Альбину поудобнее, держа в объятиях, и она кладет голову мне на грудь, устало прикрывая глаза. Ей дали обезболивающее, она успокоилась и больше не плачет, но меня напрягает ее молчание, я весь на нервах.

– Все еще больно? – спрашиваю как можно более спокойным тоном.

– Нет, уже терпимо, – слабо отвечает она. – Я просто сильно испугалась. Меня никогда никто не бил, Тархан, даже дети в детстве, а тут эта женщина… Я ведь ничего ей не сделала, я совсем не ожидала! – всхлипывает она.

– Кто она?

– Та пожилая женщина, которая дала тебе приглашение. Я не понимаю, почему она это сделала? Мы с ней даже не разговаривали. Я мыла руки у раковины, а она подкралась сзади и схватила меня за волосы, я видела ее в зеркале у себя за спиной. Я не помню, что она сказала, но она бормотала что-то мне на ухо, а потом просто ударила лицом о раковину. Просто так… хладнокровно. Как можно быть такой жестокой, я не понимаю!

– Т-ш-ш-ш… Не плачь из-за этой суки, Аля, она свое получит. Это все из-за меня, девочка. Ты ни в чем не виновата, они хотят меня запугать, манипулируя теми, кто мне дорог, вот и все. С Максом не сработало, я не отступил, и теперь решили надавить через тебя. Но это не повторится, слышишь? Я обещаю, никто больше не тронет тебя, никогда!

– Кто они, Тархан? – даже в таком состоянии задает правильный вопрос девочка и, хотя мне совсем не хочется говорить с ней об Общине, хотя бы потому, что я выхожу оттуда нафиг, но объяснить как-то придется.

Аля упрямая, она не станет неизвестно сколько времени тихо и терпеливо ждать, пока я со всем разберусь, не получая ответов, взбрыкнет и тогда мне придется снова искать к ней подход. Учитывая, что для ее же безопасности мне придется запереть ее дома, я должен как-то объяснить свои действия.

– Мои коллеги, скажем так. Я расскажу тебе, чтобы ты имела понятие о происходящем, но этот разговор мы продолжим дома, наедине. А пока, отдыхай, Аля. Почти час еще ехать, поспи, если хочешь.

Глава 35

После пережитого шока я крепко засыпаю в объятиях Тархана по дороге домой и даже когда он вытаскивает меня из машины, на руках занося в дом, не желаю выплывать из сна, позволяя ему самому позаботиться о моем перемещении. Голова чугунная, из-за лекарств я чувствую сильную сонливость, так что когда меня кладут на удобную кровать, сразу же погружаюсь обратно в крепкий сон и сплю до самого утра.

Просыпаться больно, причем болит не только опухшее лицо, но и голова, как после тяжелого похмелья.

– Ну как ты? – раздается рядом голос Тархана Артуровича.

Артурович. Несмотря на боль, я усмехаюсь, потому что все еще до конца полностью не привыкла к мысли, что он просто Тархан для меня. Хорошо хоть вслух не сказала, а то ему это очень не нравится, словно я задеваю его чувства, а мужское эго может быть таким же хрупким, как и женское в некоторых аспектах.

– Больно, – со стоном сажусь на постели, осматривая свежего после душа и уже одетого в привычные джинсы и футболку, мужчину.

Значит, он сегодня остается дома, раз оделся, как ему удобно.

– После того, как поешь, можно будет выпить таблетку, – вздыхает он, поглаживая меня по плечу.

– Хорошо, только умоюсь, – встаю с кровати, направляясь в ванную и запирая дверь, чтобы он не вздумал идти за мной.

Мне нужно немного пространства, а писать при нем я не стала бы, будь мы женаты хоть тридцать лет. В этом отношении я принципиальна, хотя он только смеется над моей стыдливостью.

Собственное отражение в зеркале приводит меня в ужас и дело не в размазанной косметике, а в том, насколько опухла и почернела правая половина моего лица. Удар был нешуточный, просто повезло, что я не сломала ни одну кость и все обошлось рассеченной кожей и гематомой. Неудивительно, что так болит.

Кое-как приняв душ и удивляясь, как так спокойно проспала всю ночь, да еще и в платье, я одеваюсь в гардеробной, в очередной раз морщась при мысли о том, сколько лет этой комнатой пользовалась бывшая хозяйка, и решаю, наконец, поговорить с Тарханом начистоту. Мне нужно знать, во что я ввязываюсь и, если все не так ужасно, как мне представляется, если для нас еще есть возможность быть вместе, несмотря на произошедшее, то мне нужно также объяснить ему, как неприятно спать в постели его бывшей и хранить вещи в ее гардеробной. Я не настолько сумасшедшая, чтобы требовать новый дом, но в новую комнату нам лучше бы переехать.

– Тархан, у меня нет сил есть, пока в голове столько вопросов, – обращаюсь к нему, выходя в уютных к телу флисовых штанах и футболке. – Расскажи, что происходит. Ты знал, что на этом приеме на кого-то из нас могут напасть? Ты связан с криминалом?

– Конечно нет, иначе ты шагу из дома не сделала бы! – возмущается он. – И нет никакого криминала, только один оборзевший старик, который думает, что я угрожаю его власти. —

Он подходит и обнимает меня, нежно обводя пальцами неповрежденную кожу вокруг раны. – Я не допущу, чтобы это повторилось, Аля. Ты всегда будешь в безопасности со мной.

– Что происходит? – ловлю его серьезный взгляд. – Расскажи, как есть, Тархан. Не нужно приукрашивать, кто тебе угрожает и почему?

Он вздыхает и поцеловав меня в макушку, отстраняется.

– Пойдем, позавтракаем, Аля. Я все расскажу за едой, тебе нужно еще таблетки выпить, так что не упрямься.

За завтраком нам прислуживает новая горничная и от того, как она бросает любопытные взгляды на мое лицо, мне становится неловко. Надеюсь, никто не подумает, что меня ударил Тархан, а то она смотрит на него, как на монстра. Как только она уходит, я немного расслабляюсь и начинаю есть кашу, чтобы Тархан начал уже говорить и он не разочаровывает.

– Чтобы ты поняла, начну с самого начала, – говорит он. – Еще при Хрущеве, в пятидесятые годы, несколько ушлых бизнесменов, совмещающих свою предпринимательскую деятельность с основной работой, а должности у них были хорошие, решили создать Общину. Звучит, как какая-то религиозная секта, но ничего общего с этим Община не имела. Просто дурацкое название, которое прицепилось и все еще в ходу. Изначально, все было связано с помощью друг другу в их подпольном бизнесе, но со временем власть у этих мужиков росла, как и возможности. Община начала расширяться и превратилась во что-то другое. Появился кодекс, он ужесточался и зарастал новыми правилами, все больше людей вовлекалось во внутренний круг, даже каких-то дальних родственников обязывали приносить пользу делу только потому, что им повезло родиться не в той семье. В девяностые годы все, пиздец как, ухудшилось, потому что тогда главой Общины стал Игнатий Попов – отец Лианы. Он держал всех на плаву даже в самые тяжелые времена, поэтому люди были преданы ему, да и железный кулак помогал, но Община при нем превратилась чуть ли не в настоящую секту, никто не мог и слова сказать против решения Попа, понятие демократии просто не для него. Естественно, его решили сместить и он подсуетился, чтобы этого не произошло. Инсценировал свою смерть и убрал всех предателей, одного за другим. Жених Лианы Стас – его пешка на роль нового главы, но люди не воспринимают Стаса всерьез, они считают, что раз вся верхушка убита, то я лучший вариант, чем он.

– Ты собираешься стать главным в этой Общине? – шокировано смотрю на него, не зная, как успокоить тревогу, захлестывающую меня.

Это все звучит слишком страшно, я не знала даже, что он не просто богач, но еще и связан с какой-то организацией, которая явно обладает властью и знаниями, недоступными обычным людям.

– Нет, Аля, – улыбается он, словно я сказала что-то глупое. – Я мог бы, но я не хочу, понимаешь? Я много лет был исполнителем власти Попа. У меня есть определенная репутация, я знаю, как держать людей в узде и наши овцы тупо ищут очередного диктатора, который будет управлять ими даже против их воли, зато вести к светлому, мать его, будущему! Это ведь было первым лозунгом Общины, светлое будущее, о котором люди мечтали в непростые времена, но даже несмотря на то, что сейчас все изменилось, их промытые мозги не догоняют, что им не нужен еще один бескомпромиссный царь и Бог. Тех, кто соображал сам, Поп убрал. Признаюсь, даже я долгое время не хотел никаких перемен, потому что мне хорошо жилось на моем месте, но дальше все так оставаться не может. Сейчас мы в такой ситуации, когда либо нас, либо его. Покушения на Макса были на полном серьезе, нас обоих хотят убрать, а то, что сделали с тобой – это предупреждение. И это никогда не повторится, потому что я не дам им ни единого шанса! Ты будешь под круглосуточной охраной, Аля, пока все это не закончится. Я даже распорядился, чтобы Макс отослал твою маму. Пусть отдохнет заграницей за счет будущего зятя, для нее это должен быть просто приятный отпуск, не говори ни ей, ни кому-либо другому о том, что я тебе только что рассказал.

– И когда это закончится? – сглатываю ком в горле. – Как закончится? Что, если тебя убьют? Почему ты думаешь, что этот Поп не избавится от вас с братом, как и от других? Ты говоришь, это не криминал, но как еще назвать организацию, которая убивает неугодных людей, словно это какой-то пустяк?

– Чужая жизнь никогда не была для меня пустяком, Аля, – жестко чеканит он. – Весь мой бизнес законный, я никого не убивал ради своей выгоды, и только ради безопасности своих близких я готов отнять чью-то жизнь, поняла меня? Со мной ничего не случится. Попа скоро загребут на законных основаниях, неделя-другая и все, конец. Мы с тобой сразу же поженимся и уедем отсюда. Куда только захочешь. В любую точку мира. Я позабочусь о твоей маме, поселю ее где-нибудь недалеко, чтобы ты могла видеться с ней, когда захочешь. У нас впереди долгая и счастливая жизнь, девочка, так что прекрати надумывать и не нервничай зря. Все. Будет. Зашибись. Ешь свою кашу.

Я хочу ему верить, очень хочу, но каким бы убедительным тоном он не говорил со мной, тревога никуда не исчезает. Я до смерти боюсь худшего исхода и во мне поселяется неприятное предчувствие чего-то плохого, так что никакая каша мне в горло не лезет. Я просто хочу вернуться к своей обычной, заурядной жизни и не знать всех этих переживаний, не любить человека, которого завтра могут убить, потому что страх потерять его намного хуже, чем вообще его не любить.

Глава 36

Старухе удалось уйти, Макс не успел ее перехватить, хотя я теперь знаю, кто она, но сука прячется и даже в собственной квартире не появляется, хотя мои парни пасут ее круглосуточно.

После приема прошло два дня. Я все это время готовился к встрече, которую мне назначил Поп, и игнорировал Карину, не перестающую снова названивать мне и моему брату. Не до нее сейчас. Если беременна, то после родов выясним от кого ребенок и дело с концом. Если мой, то буду помогать и воспитывать, но отдельно от нее, потому что ничего общего с бывшей женой я иметь не хочу.

Аля ведет себя тихо, даже не спрашивает ни о чем, и это меня беспокоит. Что-то с ней не то, но она молчит, как партизан, бля! Как только я разберусь завтра с Попом нам предстоит серьезный разговор, а пока, пусть прячется от меня, сколько хочет. Недолго ей осталось.

– Ты уверен насчет Казбека? – в последний раз спрашивает меня Макс, когда мы проходимся по плану в кабинете.

– Да ты задрал со своим пацаном! Не доверяю я ему, так что нет, Макс, забудь об этом.

– Это ты зря, – вздыхает он. – Он ненавидит Попа не меньше нас, и сведения о Стасе, которые он собирает, уже помогли нам, сколько еще он должен доказывать тебе, на чьей он стороне?

– Мне не нужно ничего доказывать, я просто не хочу видеть его рядом и беспокоиться за свою спину, понял?

Максим вздыхает, но не настаивает на своем. Мы идем ужинать и когда в столовую входит Аля, которую я не видел весь день, я не сдерживаюсь и игнорируя брата, захватываю девочку в свои руки и целую, пока она не обнимает меня своими тонкими ручками.

– А меня перед важным боем даже приласкать некому, и где справедливость? – косясь на нашу горничную Софью, жалуется Макс, которая, игнорируя его, разливает напитки.

– Бой? – испуганно смотрит на меня Аля.

– Он просто ноет, чтобы его пожалели, – громко говорю я, ухмыляясь, когда Софья хихикает.

Макса, это, конечно, не смущает, он продолжает бросать на нее голодные взгляды, пока я усаживаю Алю рядом с собой. Ее лицо сейчас в огромном, уже начинающем желтеть синяке, но она все равно красотка у меня. Если бы не брат, она уже была бы у меня на столе, потому что кому нужна еда, когда есть такой вкусный десерт?

– Если продолжить трахать ее глазами, то я уйду есть на кухню, – заявляет брат, заставляя мою стеснительную девочку покраснеть.

– Иди, – махаю на него рукой.

– Тархан! – одергивает меня Аля. – Не слушайте его, Максим.

– Ко мне Макс и на ты, невестушка, – подмигивает ей этот нахал. – И раз мы с тобой почти родственники, то не могла бы ты замолвить за меня словечко перед этой блондинистой задирой? Она меня обижает.

Софья, к ее чести, никак не реагирует, продолжая заниматься своим делом. Все-таки, персонал у Жоры хорошо вышколен, он им спуску не дает.

– Софья, ты можешь идти, – говорю я ей, чтобы поддразнить брата.

– Ее зовут София, – поправляет меня он.

– Разве? Прежде чем подкатывать к девушке свои фаберже, ты бы хоть правильное имя запомнил, Макс.

– Вообще-то он прав, она София, – говорит Аля. – Это Георгий упрямо называет ее Софьей на свой лад.

– Вот значит как? Ладно, пусть будет София.

Мне пофиг, как зовут горничную, невелика разница. Тем более, она уже ушла и не может сказать, как же ее правильно называть.

Макс с Алей находят общий язык и только потому, что ему удается ее разговорить и улучшить ей настроение, я не вмешиваюсь и позволяю им шутить, давя в себе зачатки ревности. А вот после ужина, быстро выпроваживаю брата из дома, нечего мешать моему вечеру с моей, блядь, невестой, которую я могу больше и не увидеть, если завтра все пойдет не по плану.

– Я хочу мороженое, – заявляет Аля, как только мы провожаем брата. – Тебе принести?

– Нет, и сама не ходи, я скажу Жоре, – взяв за руку, не отпускаю ее от себя. – Давай посидим немного.

– Посидим, но незачем беспокоить Георгия, когда я могу сама принести себе поесть, – нетерпеливо вздыхает она.

– Тогда идем, – нехотя тяну ее в сторону кухни.

– Ты пойдешь со мной? – удивляется она. – Там персонал наверняка пьет вечерний чай, а твое появление их всполошит.

– То есть, мне нельзя на собственную кухню, чтобы не беспокоить мой собственный персонал, Аля?

– Уф, ладно! – ворчит она. – Пойдем тогда, посидим, я позже возьму мороженое.

– Ты хочешь его сейчас, значит, сейчас и получишь, – достав телефон, набираю сообщение Жоре, чтобы принес мороженое в гостиную. – Перестань ходить на цыпочках перед слугами, Аля, им платят за то, чтобы они делали свою работу. И не возмущайся, потому что я не прошу от них ничего, что выходит за рамки их обязанностей. Разве не так?

– Так, – нехотя соглашается она. – Пойдем уже, не хочу спорить без повода.

– Умная девочка, – одобрительно шлепаю ее по упругой попке.

– Тархан! – хмурится моя красивая.

– Не смотри на меня так, моя попа – хочу шлепаю, хочу целую.

– И ничего она не твоя!

– Моя-моя, ты вся моя, Аля, сколько не отпирайся, – подхватываю ее на руки, потому что просто хочется ощутить ее тело своим.

Если бы моя девочка не пожелала мороженого, я бы ее уже затащил в кровать, а так, приходится устроиться на диване, усадив ее к себе на колени и игнорируя ноющий стояк в штанах. Все равно кайф. Она офигенно пахнет и еще лучше на вкус, так что я не отказываю себе в этом вкусе, целуя ее нежную кожу от уха вниз, к шее и ключице.

– Я скучала по тебе, – шепчет моя девочка, заставляя меня удивленно замереть.

– Я же был дома, – отодвинувшись, смотрю в ее грустные глаза.

Аля обхватывает теплыми ладонями мои щеки и гладит большими пальцами гладкие участки кожи над бородой.

– Ты был весь в себе в эти дни, а сегодня ты снова со мной. Я не могу перестать беспокоиться после того, что ты мне рассказал. Тархан, прошу, не обманывай меня, тебе угрожает реальная опасность? Я же места себе не нахожу от неизвестности, расскажи мне хоть что-нибудь! Я предпочитаю горькую правду, даже если буду бояться еще больше. Неизвестность хуже всего.

– Да с чего ты взяла, Аля? – крепче сжимаю ее талию. – Ничего со мной не будет, ты просто зря накручиваешь себя. Разве я или Макс кажемся тебе напуганными? Нет ведь? Потому что мы уверены в своих действиях. Вот увидишь, ты даже не заметишь, когда что-то произойдет, потому что мы решим нашу проблему быстро и тихо. Лучше подумай, куда ты хочешь поехать, потому что мне не терпится отвезти тебя к морю, где из одежды ты будешь носить только крошечные купальники или вообще ничего, если снимем частную виллу.

– Я не буду ходить голой, даже если мы будем одни! – сразу краснеет она. – И не переводи тему!

– Я не перевожу, я уже дал тебе ответ, девочка, – прикусываю ее нижнюю губку. – Просто хочу поговорить о чем-то приятном, а не о проблемах, которые не стоят нашего времени. Как насчет того, чтобы приготовить мне завтра пирог? Твой фирменный. Я так давно его не ел!

– Ладно, – соглашается она. – Приготовлю. Ты ведь знаешь, что я не готовила его все это время из вредности?

Да, было такое. Але очень не нравилось быть моей любовницей и в качестве протеста она отказывалась готовить пирог, утверждая, что она просто горничная и это не входит в ее обязанности.

– Конечно знаю, моя вредина, – с ухмылкой кусаю ее за подбородок. – Стоило сделать тебе предложение хотя бы ради него.

Ее возмущенный писк я просто проглатываю, потому что нет сил уже терпеть, пока Жора принесет чертово мороженое. Я слишком голодный до своей Али.

---

Аля спит в моей постели, пропитанная моим запахом и покрытая моими метками. Она смешно посапывает, ее губки слегка надуты и я оставляю на них последний поцелуй, прежде чем встать и тихо уйти.

Странно, но сегодня моя нервная система не пропускает ни одного колебания. Я спокоен, собран и не испытываю ни капли сомнения в том, что буду победителем. Попу конец.

Мы с Максом едем отдельно друг от друга, снова проговаривая план действий по рации. Мои люди тоже каждый идет на свою позицию. К указанному адресу я подъезжаю первым и как было указано, захожу в небольшой, явно заброшенный дом один. Поп хорошо подобрал место, сюда трудно подкрасться незаметно и оно на отшибе.

Я понимаю, что что-то не так, как только делаю шаг в прихожую. На полу брызги крови. Свежие. Держа в руке ствол, прислушиваюсь к мертвой тишине и осторожно продвигаюсь вперед. Через дверной проем абсолютно пустой комнаты, которая раньше служила залом, вижу небрежно оттасканные в одну кучу на полу тела. Пятеро мужчин. У четверых точные пулевые в головах, у пятого перерезано горло и ни одного из них я не узнаю. Попа нет.

Блядь, надо убираться отсюда, потому что печенкой чую, что это подстава!

Выхожу из дома, соблюдая бдительность, но кажется тут и правда никого не осталось. Как только я сажусь в машину и завожу мотор, сразу же обрисовываю все Максу и мы решаем оставить кого-нибудь понаблюдать, но когда я отъезжаю на триста метров, раздается оглушительный взрыв.

Вот черт!

Совершенно ни хрена не понятно, но на подставу уже не тянет. От улик избавились, подождали, пока я отъеду, значит, я не был целью, и никто не сидел в засаде. Что вообще к ебеням происходит?

– Ничего не понимаю, – отзеркаливает мою реакцию Макс, когда пересаживается из другой машины ко мне. – Ты точно не узнал никого из убитых?

– Точно, – качаю головой. – А ты выяснил что-то еще об исчезнувшей старухе?

– Мой человечек работает, – говорит брат, который недавно отмазал школьника, взломавшего систему безопасности Минфина. Таких умных ребят разбирают сразу, никто не занимается официальным расследованием. – Сказал, что ему нужен еще час, чтобы собрать полную информацию. Даже он удивился, как хорошо Поп смог подчистить за некоторыми людьми из моего списка.

– Ладно, едем ко мне, – направляю машину по направлению к дому. – Я, блядь, ненавижу, когда такое дерьмо происходит!

Мой гнев едва-едва сдерживается огромной силой воли, потому что отсутствие информации – худшая пытка для меня и я ненавижу быть ослом, который не понимает, что вокруг него происходит.

Ехать пару часов и я на ходу получаю информацию от своих людей, оставшихся наблюдать на взорванным домом. Они сообщают, что появилась полиция, но больше никого не было и сами они не светятся. Скоро и Макс получает отчет от своего хакера.

– Ну что там?

– Пока ничего интересного, – читая, одновременно делится он со мной фактами. – Была замужем пятнадцать лет, обычный мужик, с Общиной никак не связаны ни она, ни он, ни члены их семьи. Муж умер, но у них осталась общая дочь. Старуха, кстати, у нас врач узкого профиля, но эта информация почему-то скрыта из общего доступа, как и то, в каком она училась в универе. Так, дальше про ее дочь…

Он читает и я даю ему пару минут, чтобы усвоить информацию, прежде чем Макс снова выдает мне основы.

– Нашлась связь, – удовлетворенно говорит он. – Дочь нашей старухи училась в одной группе в универе с Максимом Венским. Отцом твоей Леры.

– В каком это месте она моя, бля?

– Ладно-ладно, с отцом Леры, на которую у тебя были виды, – как ребенок хихикает этот придурок, и продолжает вещать. – Тут написано, что Инесса – ее зовут Инесса, кстати – родила в двадцать лет, а кто отец ее ребенка неизвестно. Сейчас ей сорок три, никогда не была официально замужем и других детей у нее нет. Дальше про ее дочь, сейчас открою файл, но что-то мне подсказывает, что родила она ее от Венского, иначе как бы еще Поп познакомился со старухой?

Макс снова притихает, но я не обращаю на это внимания, следя за дорогой и давая ему время читать дальше, но брат удивляет меня, начиная громко материться.

– Да не… Чего, бля, ты, сука, издеваешься? Какого хуя, что за… И все это время никто даже не заподозрил?! Ебать, ну что за дебилы?! Убью мразь!

– Что там? – пытаюсь заглянуть в его айпад и увидев на экране фото своей горничной понимаю, почему он так отреагировал. – Да ладно! Серьезно?

– Это ее дочь, Тархан! – весь красный от гнева, тычет он пальцем в экран. – Она все это время работала в твоем доме и шпионила для него, а мы даже не заподозрили ее. Блядь, ну что за тупость?! Обманула всех своим ангельским видом, сучка, голыми руками ее задушу!

Че-е-е-рт! Вот это я проебался, конечно. И я, и моя никчемная служба безопасности, раз не смогли вычислить поддельную биографию Софии, которая якобы сирота с большим опытом работы горничной. А вот ни хрена! Она чертов засланный казачок и я буду не я, если не вытрясу из нее всю информацию, как только доеду до дома!

– Набери Жору и скажи, чтобы не выпускал ее из дома, пока мы не приедем, – говорю брату. – Вряд ли она куда-то собирается, но перестраховаться не помешает. Мы и так остались в дураках сегодня, я, блядь, чувствую себя даже ниже гребаной пешки на доске!

Но уже слишком поздно. Когда отдав указание Жоре, Макс начинает еще громче материться, я понимаю, что горничную-шпионку мы уже не застанем. Охренеть! Я в жизни не чувствовал себя большим дебилом.

Глава 37

– Тархан, что происходит? – встречает меня на пороге взволнованная Аля. – Георгий говорит, что Соня сбежала. Я пыталась дозвониться до нее, но ее телефон вне сети.

– Предательница твоя Соня, гребаная крыса! – рычит злой Макс, бросаясь мимо нас в крыло прислуги, наверняка, чтобы осмотреть ее комнату.

– Она шпионила за нами, ее сюда подослали, – объясняю я Але, немного успокаиваясь при виде ее беспокойства. – Иди ко мне.

Моя девочка позволяет себя обнять, обхватывая меня тонкими руками, и я зарываюсь лицом в распущенные волосы, упиваясь ее запахом и убеждая себя, что я не полное чмо, я еще возьму реванш. Тут явно играет третья сторона и я обязательно выясню, кто за этим стоит. Поп не стал бы убивать собственных людей, явно кто-то добрался до него раньше меня и вопрос сейчас стоит не только в том, кто именно, но и в том, удалось ли этому пиздюку поймать Попова или тот сбежал, как всегда.

– Ты уверен насчет Сони? – нерешительно спрашивает Альбина, явно не желая верить, что ее подружка такая тварь, но придется ее разочаровать.

– Уверен. Та старуха, которая тебя ударила, ее родная бабушка. Они обе работают на Попа.

– Не может быть! – отстраняется от меня Аля, заглядывая в лицо отчаянными глазами. – Это точно, Тархан? Не может быть ошибки? Соня говорила, что у нее из родных только одна сестра.

– Ее биография – полная чушь, кто-то хорошо поработал, чтобы дать ей новую личность, но что бы она не рассказала о себе, все ложь, Аля. У нее есть бабушка и мать, а Лера скорее всего ее сводная сестра по отцу, но сомневаюсь, что они общаются или даже знают о своем родстве. В любом случае, сегодня вечером я это выясню. Я пригласил Леру на ужин.

– Сюда? – тут же хмурится Аля.

– Нет, в ресторан. Если бы позвал домой, она могла что-то заподозрить, я никогда ее сюда не приводил.

– То есть ты пригласил ее на свидание! – делает неожиданный вывод моя девочка, смеша меня, даже несмотря на мое поганое настроение.

– В ком-то проснулась ревность? – дразню ее, хватая за талию и снова прижимая к себе, чтобы поцеловать в недовольно сжатые губы. – Брось, Аля, я ее даже не трахал ни разу, тебе не о чем беспокоиться.

– А если она с ними заодно и подстроит тебе ловушку? – продолжает хмуриться Аля. – Про свидание я погорячилась, но я все равно ей не доверяю. Даже если Соня оказалась не той, за кого себя выдавала, то что говорить о Лере? Разве она не родственница этого вашего Попа?

– Все так, ты задаешь правильные вопросы, но я не настолько тупой, чтобы дать себя поймать в такую очевидную ловушку, Аля, и я никуда не хожу без сопровождения. Ничего мне не будет, я просто хочу посмотреть на реакцию Леры, когда спрошу ее о связи с сестрой. Я вижу, когда люди лгут и пытаются юлить, какими бы хорошими актерами они ни были. Реакция тела выдает всех.

– Она ничего не оставила, кроме этого! – тыча нам в лицо женской помадой, возвращается Макс, все еще кипящий от ярости. – Наверное, просто забыла в последний момент, я нашел ее на тумбочке, но кроме этого – все. Даже мусорная корзина пуста.

– А ты думал, она оставит после себя записки с подсказками, где ее искать? – не могу удержать в себе ехидство, потому что тоже зол из-за того, как мы проебались.

Во мне кипит агрессия, как и в Максе, нам обоим нужно ее выплеснуть, но не словами, а кулаками.

– В зал? – словно читая мои мысли, предлагает брат, на что я киваю, но внезапный вскрик Али прерывает наш зрительный контакт.

– Точно! Как я вообще могла подумать, что она говорит правду? – выхватывая у Макса помаду, трясет она ею перед нами. – Это Диор. Она стоит около пяти тысяч. И другая ее косметика тоже люксовая. Когда я спросила, она сказала, что все ее друзья и знакомые на праздники дарят ей дорогую косметику, так как знают о ее любви к ней, но это даже звучит неправдоподобно. Вот я дура!

Я бы не сказал, что помада за пять косарей дорогая, но Аля этого точно не оценит, поэтому молчу, помня, что горничные зарабатывают не так уж много.

– Все мы ошиблись, ты не дура, – утешаю ее. – Ты просто доверчивая.

Она зло смотрит на меня и фыркает.

– Спасибо, утешил! Черт, как же я зла! У меня просто в голове не укладывается…

Она психует и я впервые вижу ее в таком настроении, наблюдая за ней с любопытством и удивляясь, до чего же Аля милая, когда вот так вот зло пыхтит и дуется. Так бы и съел!

– В зал, Тархан, этот час мой, – напоминает о себе брат, видимо, поняв, в какую плоскость утекают мои мысли. – Мой парень еще работает, так что до твоей встречи с Лерой может еще что-нибудь откопает. Потом будешь пялиться на Альбину, а сейчас давай обсудим, у кого какие варианты и разомнем кулаки.

– Ладно, все мы на нервах, так что я тоже пойду, побуду одна и переварю мысль, что моя подруга – обманщица, а ее бабушка – злая ведьма, избивающая ни в чем не повинных людей, – отступает к лестнице Аля. – Я, кстати, приготовила пирог, так что можете угоститься, когда закончите.

– Подожди! – окликает ее Макс, протягивая руку. – Помаду верни.

Аля удивленно приподнимает брови, но отдает ему помаду, прежде чем уйти, и положив ее в карман, Макс бросает на меня предупреждающий взгляд.

– Ни слова, Тархан. Мне сейчас не до твоих шуток. Я не успокоюсь, пока не найду эту продажную шкуру, чтобы она сполна заплатила за то, что пошла против нас. София пожалеет о том дне, когда заключила сделку с Попом.

– Не сомневаюсь, брат, – хлопаю его по плечу, направляя в сторону подвала. – Нам только нужно понять, с чем разбираться в первую очередь. Ты ведь тоже думаешь, что вмешалась третья сторона?

---

Аля не признается, что ревнует, но, когда приняв душ, я начинаю собираться для встречи с Лерой в ресторане, она сидит, буравя меня недовольным взглядом и поджав губы. Я ухожу, поцеловав ее в макушку и не заостряя внимания на ее настроении, потому что женщины, они такие. Когда кипят, лучше не трогать, а то заденет взрывом.

– Тархан, я удивилась, когда ты меня пригласил, – настороженно смотрит на меня Лера позже в ресторане, придя с опозданием в десять минут. – Надеюсь, это деловая встреча, потому что я уже встречаюсь кое с кем и не вижу смысла для нас с тобой пробовать снова.

Быстро она, шустрая коза. Такая не пропадет, вот почему я не склонен верить в то, что она не участвовала в плане своей сестрицы.

– Ты знаешь, что у тебя есть сводная сестра, Лера? – спрашиваю прямо, наблюдая за ее реакцией.

– Ты о Соне? – удивляется она. – Откуда ты узнал?

– Значит, знаешь.

– Слушай, это не то, что я хотела бы делать достоянием общественности, – понижает тон Лера. – Мой отец всегда изменял маме, но это единственный раз, когда он был неосмотрителен и в итоге родился ребенок. Я узнала о ее существовании только перед его смертью, мы познакомились и виделись от силы пару раз, но никакой родственной связи не возникло, так что сошлись на том, что афишировать это нет смысла. Соня никогда не была одной из нас и лучше ей держаться подальше.

– Почему?

– Потому что авторитет моего отца упадет и мой вместе с ним, – прямо отвечает Лера. – Да, он умер, но память о нем осталась, Тархан. А теперь, когда и нашего главы больше нет, я пытаюсь выжать из ситуации все, что могу. От Попова, кроме Лианы и меня, не осталось других родственников. Как только новый глава утвердится в своей власти, мы с ней станем никем. Я ставила на тебя задолго до того, как Стас объявился с внезапной помолвкой с Лианой. Да, ты выбрал себе другую женщину, но я могу быть полезной тебе. Все вокруг ждут, пока ты сделаешь ход, у тебя гораздо большая поддержка, чем у Стаса когда-либо будет, ты один из немногих, кого Попов подпускал к себе близко. Люди боятся тебя, Тархан, а это хороший рычаг для давления. Было бы глупо с моей стороны упустить шанс быть поближе к тебе.

– Ты знаешь, где сейчас Соня?

Что-то мне подсказывает, что она не причастна. Лера – человек, который никогда не будет предан, ей известен только язык выгоды. Поп не стал бы доверять ей свою тайну, она не может знать, что он жив.

– У меня есть ее адрес и номер телефона. Соня часто путешествует, поэтому я не знаю, в Москве ли она на данный момент, но я могу ей позвонить. Могу я спросить, почему ты ею заинтересовался?

– Звони прямо сейчас, – игнорируя вопрос, говорю я ей.

Лера берет свой телефон и набирает, поставив на громкую связь. Аппарат абонента выключен. Я это уже слышал, потому что у нас тоже есть номер Софии. Она, видимо, избавилась от него, ее не было с самого утра ни в одном приложении, в котором требуется учетная запись, ни в одном мессенджере.

– О, она минуту назад заходила в ватсап, сейчас там наберу! – говорит Лера и я сразу же набираю сообщение пареньку-хакеру Макса.

Он пишет в ответ, что тоже видел ее онлайн и работает, с чем может. Блядь! Если этого не хватит? Мне нужны ответы, даже если она мало знает. Мне нужно хоть что-то!

– Сбросила звонок, – огорченно хмурится Лера.

Я по взгляду вижу, как ей хочется угодить мне. Представляю себе выражение ее лица, когда она поймет, что поставила не на ту лошадку и ее новым главой я быть не собираюсь.

– Ничего, – говорю я ей. – Я хочу знать, если она с тобой свяжется, Лера. Это важно. Не упоминай меня и пытайся дозвониться до нее каждый день. София украла кое-что мое и ты ведь не хочешь, чтобы я думал, что раз вы сестры, ты была с ней заодно?

– Тархан! – испуганно округляются ее глаза. – Я бы никогда не пошла против тебя! Клянусь, я понятия не имела даже, что Соня с тобой знакома! Конечно, я сделаю все возможное, чтобы помочь связаться с ней.

Гнида. Я бы никогда не предал брата ради своей выгоды. Кровь есть кровь, даже матери, которая отказалась от меня, я готов помочь в любую минуту, стоит ей только попросить. Хорошо, что я вовремя понял, что Лера мне не подходит, а то мучился бы с этой сукой всю жизнь.

– Мне пора, – вставая и бросая на стол купюры, чтобы не ждать счета, говорю ей. – Можешь продолжить свой ужин, здесь хватит. Не забывай о моей просьбе, Лера, я хочу, чтобы ты вспомнила любых знакомых, любых друзей и родственников, с которыми могла общаться София. Мне нужно найти ее как можно скорее.

– Хорошо, Тархан, я приложу все усилия, – улыбается она. – Спасибо за ужин!

Я выхожу, сопровождаемый своими людьми, в надежде, что не зря устроил слежку за Лерой и это не лишняя трата верных людей, потому что я сейчас мало кому доверяю. Спокойно доезжаю до дома и захожу внутрь, мечтая только об Але и ее нежном, сладком теле, но застываю уже на пути к лестнице, потому что слышу из соседней комнаты голос, который в этом доме больше никогда не должен был звучать.

Карина, блядь! Кто ее впустил на территорию, не говоря уже о самом доме, и что, она, черт бы ее побрал, успела наговорить Але? Только еще одной ебанутой женщины мне для завершения этого долгого дня и не хватало!

Глава 38

Я в полном раздрае. Сначала на меня напали, потом Соня оказалась предательницей, хотя мне не совсем понятно, почему она хотела уволиться вместе со мной, если ее подослали сюда, чтобы шпионить, да и вообще, чем больше я думаю, тем больше вопросов у меня появляется. Еще и мама забрасывает сообщениями, спрашивая, почему я не приезжаю к ней в свой выходной, а я еще не рассказала ей, что больше не работаю.

Последней каплей становится не-свидание Тархана с Лерой. Я не могу спокойно реагировать, зная, что у них есть история. Я видела эту девушку, она очень красивая и умеет себя подать. В итоге я дуюсь на него, постоянно глядя на часы и поедая мороженое в ожидании его возвращения, а когда слышу шум на улице, выбегаю, думая, что это он и очень удивляюсь, поняв, кто стоит передо мной.

Карина Васильевна. Моя бывшая хозяйка, его бывшая жена.

Она очень громко спорит с одним из охранников, который удерживает ее за локоть, видимо, не пропуская в дом. Чуть дальше еще один охранник ссорится со своим коллегой, по испуганному виду которого я делаю вывод, что он и пропустил ее сюда, хотя Тархан ясно распорядился не пускать ее на территорию.

– Что происходит? – появляется со стороны сада Георгий, который тоже удивленно таращится на бывшую хозяйку. Меня пока никто не заметил.

– Георгий, ну хоть ты объясни этому дубоголовому, что нельзя так обращаться с беременной женщиной, – выдергивая свою руку из хватки охранника, выпячивает небольшой, но явно округлившийся из-за беременности живот, Карина. – Тархан вас порвет, если с его наследником что-то случится.

Наследником? Она беременна от Тархана?

Меня мутит. Буквально. Перед глазами появляются точки и зажав рот рукой, я мчусь обратно в дом, залетая в ближайшую ванную и выплескивая все, что есть в моем желудке, в унитаз. Рвотные позывы сменяются горькими слезами, эмоции сдерживать невозможно и я начинаю рыдать прямо на полу, потому что в меня вселяется панический страх потерять Тархана. Я не знаю, почему вдруг появилась убежденность в том, что эта беременность положит конец нашим отношениям, но в этот момент в моей голове бьется только две мысли: «Он меня бросит» и «Я слишком его люблю, чтобы пережить это».

К счастью, после несколько минут безутешных рыданий, мой мозг снова начинает соображать и я встаю, чтобы привести себя в порядок, размышляя, как реагировать на такую новость. Тархан старомоден, он мог бы сойтись с бывшей, раз у них будет общий ребенок, тем более, ему нравилось быть женатым и он ни разу не говорил, что любит меня, но с другой стороны, разве он сможет проглотить тот факт, что она ушла от него к другому? Он ведь очень гордый.

«А где твоя гордость, Альбина? – кричит внутренний голос. – Разве тебе нужен мужчина, который тебя даже не любит? Ему просто нравится трахать тебя, очнись! Как долго это продолжится, прежде чем он устанет от тебя?»

– Заткнись! – шепчу своему отражению в зеркале. – Не будь такой жалкой, трусиха!

Я умываюсь холодной водой снова и снова, пока краснота с лица не сходит, потому что ни за что не предстану перед этой высокомерной женщиной вся зареванная. Проходит, наверное, не меньше двадцати минут с тех пор, как я забежала сюда, может она даже уехала, но если придется столкнуться лицом к лицу, то я не должна показывать свою слабость.

– … с медом. Зеленый, разумеется, – слышу ее голос, доносящийся из гостиной, как только оказываюсь в холле.

Она просит Георгия принести чай. У меня возникает чувство дежавю от знакомых властных ноток в ее голосе, но я подавляю внутреннюю дрожь и захожу в комнату, глядя на нее с уверенностью, которую не чувствую.

– А, новая невеста Тархана, – едко улыбается она. – Уже слышала новость? Скоро станешь мачехой. Если, конечно, вы все же поженитесь.

– Поздравляю, – отвечаю ей, садясь на свободное кресло. – С будущим материнством. Если это ребенок Тархана, то я буду лучшей мачехой, он ведь станет братом или сестрой нашим с ним детям.

– Я всегда знала, что ты хитрая мерзавка, – смеется Карина. – Уже просчитала все варианты, да? А может, ты уже залетела и он поэтому решил на тебе жениться? Я ведь знаю, что он присматривался к Лере Венской, тебя даже на горизонте не было.

– Тархан не из тех, кто демонстрирует свою личную жизнь. Мы с ним вместе уже достаточно долгое время, чтобы прийти к решению о свадьбе. Что же касается Валерии, то это всего лишь слухи.

– Но ты беременна или нет? – настаивает она, явно теряя терпение и надеясь вызвать во мне эмоциональный отклик, но я не собираюсь ссориться с ней.

Мне почти хочется сказать, что да, я тоже беременна, но зачем? Меряться с ней животами? Поселить в ней неуверенность, которую она вызвала во мне? Глупость полная! Только неуважающая себя личность будет удерживать мужчину, используя ребенка.

– Какое тебе, блядь, дело и какого черта ты здесь забыла? – врывается в комнату Тархан и я еле слышно выдыхаю, потому что, взяв ее на себя, он избавил меня от огромного напряжения. – Разве я не сказал тебе не появляться в городе? То, что ты забеременела, ничего не меняет. Как только родишь, мы сделаем анализ и узнаем, кто отец, а до тех пор, вали к своему ебарю!

– Тархан, как ты можешь так разговаривать с беременной женщиной?! – ахает Карина, держась за живот, и ее актерские способности настолько ужасны, что мне становится стыдно за эту сцену. – Скотина ты такая, мне же нельзя расстраиваться и нервничать!

– Вот и сиди дома, не суйся в мою жизнь, – спокойнее говорит Тархан, продолжая прожигать ее злым взглядом. – Ты ничего от меня не получишь, пока не родишь и не докажешь, что ребенок мой, поняла?

– Тест на отцовство можно сделать и до родов, необязательно ждать, – быстро говорит она, давая понять, что ей действительно что-то нужно от него.

– А это ничего не изменит, – хмыкает Тархан. – Пока он не родится, он на твоей ответственности. Дальше посмотрим. Я скажу своим ребятам отвезти тебя, куда скажешь, не появляйся здесь больше, в последний раз предупреждаю. Аля, пойдем.

Я не возражаю. Встаю и иду вслед за ним, пока Карина кричит в наши удаляющиеся спины, распинаясь о нуждах ребенка, и только когда мы оказываемся в спальне, даю волю своему раздражению.

– Почему ты не сказал мне, что у тебя будет ребенок?

– Не до того было, я сам узнал только на юбилее Конашенкова. И пока даже неясно, правда ли это мой ребенок, Аля. Как бы то ни было, это ничего не меняет.

– Правда? – недоверчиво смотрю на него. – Если это твой ребенок, ты разве не захочешь быть рядом с ним?

– Конечно, захочу, и буду! Придется все-таки вернуть Карину в Москву, чтобы не летать каждый раз, когда я захочу увидеться с ребятенком, но пока ей здесь делать нечего.

– Ладно, – сглатываю ком в горле. – То есть, ты ее вернешь, да? В качестве кого?

– Аля, я тебя не понимаю, – хмурится он. – Тебя так задевает, что я могу иметь ребенка от Карины? Она была моей женой и я трахался с ней двадцать лет, ничего не поделаешь, милая.

– Конечно нет, я не об этом! Тархан, я спрашиваю, собираешься ли ты снова сойтись с ней, если она беременна от тебя?!

– Чего? – удивленно таращится он на меня. – Ты в своем уме, какого хрена я должен с ней сходиться?! Между нами все уже решено, девочка, так что не вздумай пудрить мне мозги. Мы женимся. Точка. Ты сама согласилась, так что передумать я тебе не позволю. Тем более из-за того, что Карина беременна. Я не откажусь от своего ребенка, но и ты от меня не уйдешь, слышишь?

Он подходит и берет меня за подбородок, заставляя приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Возможно, нормальную девушку возмутило бы такое отношение и слова о том, что я не смогу уйти от него, даже если захочу, но меня охватывает дрожь от облегчения.

– Почему ты меня не отпустишь? – затаив дыхание, жду его ответа, но он даже не колеблется, прежде чем разнести в прах все мои страхи и сомнения.

– Потому что я тебя люблю, дурочка, – не понимая, как этот разговор важен для меня, улыбается он, чмокая меня в нос. – Ты же моя девочка. Зачем мне другая?

– Незачем, – выдыхаю я, обнимая его за талию и утыкаясь лицом в широкую грудь. – И ты неправильно меня понял, я никогда не попросила бы тебя отказаться от своего ребенка. Меня просто беспокоит, насколько Карина будет лезть в нашу жизнь, потому что я успела изучить ее за то время, что работала, и просто уверена, что она чисто от скуки способна нас доставать.

– Да, она такая, – усмехается Тархан. – Но кто ей позволит, а? Не волнуйся, детка, я знаю, как держать ее в руках, она не сможет никак повлиять на нашу жизнь, если я ей не позволю.

– Тогда не позволяй и я буду спокойна, – крепче обнимая его, шепчу я. – Как все прошло с Лерой.

– Она вряд ли была в курсе планов своей сестры, но мы все равно за ней понаблюдаем.

– Так все-таки подтвердилось, что Соня ее сестра? – спрашиваю я.

– Да, Лера сама мне это сказала. Ей как-то пофиг на нее, она слишком эгоистична, чтобы волноваться о других, но давай не будем сегодня больше об этой семейке. Я сейчас хочу только тебя, Аля, я безумно устал от всех нерешенных вопросов, хватит с меня самокопания. Утешишь своего мужчину, девочка?

– М-м-м… Я знаю, что тебя расслабит, – урча от предвкушения, тянусь к его ремню.

Тархан стоит неподвижно, пока я расстегиваю его брюки и скольжу ладонью под боксеры, обхватывая пальцами внушительную длину. Он смотрит на меня с диким голодом, пока я медленно опускаюсь на колени, не отводя взгляда от его потемневших глаз, и не спеша облизываю головку, а потом запускает пятерню мне в волосы и стянув резинку, крепче хватается за освобожденные пряди.

За то время, что мы вместе, я приноровилась к его огромному члену и научилась делать минет, как профи. Он все еще не помещается в мой рот целиком, но я стараюсь изо всех сил, беря его до самого горла и игнорируя рвотный рефлекс. Тархан просто звереет, когда я бросаю вызов возможностям собственного тела, он хрипло стонет и не отводит глаз от моего лица, большим пальцем поглаживая мои губы, широко растянутые его толщиной. Я стону от возбуждения, сжимая бедра и еще жестче всасывая его, когда он неожиданно кончает, заливая спермой мое горло и рот.

Я сглатываю и вытираю губы, тяжело дыша, когда он берет меня за подмышки и поднимает легко, как пушинку, чтобы опустить на постель и начать раздевать. Губы Тархана ласкают меня везде, куда дотягиваются в процессе снятия одежды, особенно долго задерживаясь на твердых сосках, которые сильно пульсируют в плену его горячего рта, заставляя меня хныкать и извиваться. К счастью, он не тянет с прелюдией и широко раздвинув мои бедра, устраивается между ними, лаская и облизывая путь от лобка до мокрых складочек и изнывающего комочка нервов, который берет между губ, лаская куда деликатнее, чем соски до этого. Тархан тоже меня изучил, он знает, как я люблю, и пользуется этими знаниями, чтобы заставить меня кончить так же быстро, как и я его. Пока его рот нежно-нежно работает на моем клиторе, толстые пальцы жестко растрахивают изнывающее и сочащееся соками лоно, поглаживая и растирая упругие стенки изнутри. Я насаживаюсь на его руку, отчаянно сжав обеими руками густые волосы на затылке, и громко кричу, когда сильный оргазм накрывает меня, как цунами. И только когда острые ощущения сходят на нет, я понимаю, что звон, который звучал в моих ушах последние пару минут, был реальным. Это телефон Тархана надрывается где-то на полу, среди нашей беспорядочно сброшенной одежды, и он слишком быстро отстраняется от меня, чтобы ответить на звонок, возвращая в реальность того, что за пиздец сейчас происходит в нашей жизни.

Глава 39

– Макс нашел Софию, – сообщает мне Тархан, когда заканчивает разговор с братом.

– Что вы с ней сделаете? – боясь ответа, спрашиваю я.

Я не знаю, что они делают с предателями. Мучают ли они их, убивают ли. Тархан говорит, что они не бандиты, но это больше всего похоже на какую-то криминальную драму.

– Ничего, просто получим ответы на свои вопросы, – обнимая меня, говорит он. – Запугаем и отпустим на все четыре стороны. Что еще с ней делать? Не в подвал же сажать.

– Правда? – недоверчиво смотрю на него. – Даже мучать не будете?

– Аля, – качает он головой, растягивая губы в улыбке. – Я бы солгал, если бы сказал, что никогда никого не заставлял говорить под пытками, но этот не тот случай. София – не обученный солдат, она всего лишь простая женщина. Ей достаточно одного только страха перед болью, чтобы все рассказать.

– Тархан, пожалуйста, не жестите с ней! – умоляю его, вцепившись пальцами в широкие плечи. – Соня хороший человек, я верю в это! Я долго думала, анализировала. Она ведь защищала меня от тебя, когда думала, что ты навязываешься силой. И не раз! Я не верю, что она такая хладнокровная, как ее бабушка, Соня меня никогда не смогла бы так ударить. Я уверена, что если бы ее не заставили делать все это, по своей воле, ради денег или выгоды, она не стала бы. Обещай мне, что не применишь никакого физического насилия! Не бейте ее в отместку, даже слегка, даже чтобы напугать!

– Аля, успокойся, – берет он меня за запястья, нежно поглаживая. – Я тебя не обманываю, мне просто нужна информация и все. Никто не собирается издеваться над этой девушкой. Ты мне совсем не веришь?

– Верю, – признаю пораженно. – Я просто нервничаю. Столько всего разом навалилось, мне не по себе, Тархан.

– Скоро все закончится, – вздыхает он, целуя меня в макушку. – Давай спать, девочка, я очень устал.

– Ладно, – забираюсь под одеяло, прижимаясь к его теплому телу. – Разбуди меня утром, когда встанешь, ладно?

– Я встаю в шесть, – напоминает он, выключая свет и обнимая меня.

– Ладно, тогда разбуди меня, когда примешь душ после тренировки. Спокойной ночи, Тархан!

– И тебе, Аля.

Но спокойной эта ночь быть просто не может, потому что в два часа нас будит очередной звонок на его мобильный, на этот раз от службы безопасности. Кто-то приехал посреди ночи и когда Тархан велит впустить их, мое сердце начинает бешено колотиться от тревоги.

– Оставайся здесь, спи дальше, – одевшись, чмокает меня в макушку Тархан. – Я не хочу, чтобы ты выходила, это всего лишь Казбек приехал, не о чем волноваться.

– Хорошо, – шепчу я, вцепившись пальцами в одеяло, а когда он уходит, еще долго прислушиваюсь к царящей в доме тишине.

---

Спустившись вниз, я вижу, что Казбек уже зашел в дом и стоит в холле, но кто заставляет меня сбиться с шага, так это мужчина, стоящий за его спиной.

– Батя? – вырывается автоматически и я сам поражаюсь тому, как глухо звучит мой голос.

– Здравствуй, Тархан, – слышу в ответ такой знакомый голос и все сомнения отпадают. – Можем поговорить?

Это действительно он. Мой отец, который умер, когда я был подростком. Меня охватывает сначала радость, а потом гнев. Я стою посреди лестницы, не могу сделать блядь ни единого шага, и больше всего хочу сейчас врезать ему и одновременно обнять его.

Я любил своего отца. И мама его любила. У нас была хорошая семья, были нормальные отношения, а потом он умер. По факту, получается, что просто бросил нас.

– Тархан? – напоминает о себе Казбек, и на его лице такое самодовольное выражение, что хочется удавить сученыша. – Отомри.

– В кабинет, – моментально беря себя в руки, говорю я и продолжаю спускаться, первым устраиваясь за своим столом и привычно проверяя, на месте ли пистолет, прикрепленный к крышке с внутренней стороны.

То, что передо мной отец и, судя по всему, брат, что объясняет, почему этот мелкий выродок так похож на меня, не значит, что я могу чувствовать себя в безопасности. Это они – третья сторона, которую я не смог вычислить, и именно они первыми добрались до Попа.

– Как видишь, я жив, – вздыхает батя, садясь напротив меня и глядя на меня так, словно я гребаный ребенок, готовый закатить истерику.

– А Поп? Он все еще жив? – глотая вопросы о том, почему он, сука, так поступил со мной и матерью, перехожу к делу, потому что итак достаточно показал свою слабость, из-за чего Казбек продолжает ухмыляться, как дебил.

Артур мало изменился, хотя прошло больше двадцати лет, как я его видел. Он все еще в форме, лучшей, чем можно ожидать от шестидесяти шестилетнего старика. Все еще лысый, всегда сбривал все волосы налысо, сколько я его помню. И глаза все такие же цепкие, когда-то я боялся его прямого взгляда, а сейчас мне как-то похуй. Я давно не мальчишка, хотя на какую-то минуту и вернулся в прошлое, увидев его в своем доме.

– Поп жив и будет таким, пока не умрет естественной смертью, – отвечает он. – Иначе всем нам лютый пиздец.

– Нам?

– Да, нам, Тархан. О чем ты вообще думал, идя против него? Если бы я не вмешался, ты был бы уже мертв.

– Или он, – оскаливаюсь я, чувствуя этот плевок в лицо до самых жил.

– Что гарантировано привело бы тебя на зону, а там, ожидаемо, к смерти, – закатывает глаза Казбек. – Сила Попа всегда была в информации и пока он не умрет на своих условиях, все, кто с ним связан, пойдут ко дну, как только что-то пойдет не по его плану.

– Хорошо, спасибо вам, что спасли меня от глупой смерти, теперь мы можем перейти к делу? Мне неинтересно точить лясы посреди ночи, могли бы и утром заехать.

– Казбек выйди, – приказывает Артур.

– Что? Ты, блядь, издеваешься…

– Выйди я сказал! – повышает он голос и этот мелкий сученыш перестает возникать, бросив на него злой взгляд и громко хлопая за собой дверью, когда вылетает из кабинета, словно пуля.

– Глупый ребенок, – ворчит Артур, глядя ему вслед и я с ним согласен.

Казбек еще не научился контролировать свои эмоции, он часто срывается и это не идет ему на пользу.

Когда ба… Артур переводит взгляд на меня, мы долго молчим.

– Бросить вас было необходимостью, Тархан, – наконец, говорит он. – Или так, или вы оба были бы мертвы. Мне вообще не следовало заводить семью, но твоя мать не дала мне никаких шансов. Я очень любил ее, и тебя тоже любил, но в первую очередь всегда была Община и мне не раз об этом наглядно напоминали, чтобы рисковать вами.

– Ближе к делу, – гася свое любопытство, глотая все вопросы, держусь на своем.

– Поп больше не проблема, – с каменным лицом заявляет Артур. – Стас тоже. Ты возглавишь Общину и женишься на Лиане. Это единственное условие Попа. Он может делать вид, что ему похуй на всех, но он по-своему любит свою дочь, Тархан. Ее безопасность – залог нашей безопасности.

– Нет, – отвечаю, даже не думая. – Клал я на вашу Общину, Артур, на Попа и тебя с вашими планами. Мне нахуй все это не сдалось!

Я специально не упоминаю, что у меня уже есть Аля, не нужно им думать, что она настолько важна, чтобы отказаться от власти ради нее.

– Не горячись, Тархан, сейчас за тебя говорит обида, – отмахивается он. – Подумав, ты поймешь, какую возможность я тебе предоставляю. Я хочу, чтобы мой сын правил Общиной. Ты, Тархан. Ты хоть представляешь, какая это власть, какие возможности?

Я едва сдерживаю смех от его торжественного тона.

– Серьезно? Думаешь, я такой идиот, что мной руководят эмоции и мелкие обиды? Я давно не ребенок, ты меня не знаешь, так что не нужно обращаться со мной, как со своим младшеньким. Он ведь твой сын, я не ошибся?

– Не ошибся, – подтверждает Артур.

– Вот и ставь его главой, жени на ком хочешь, и играй, как с марионеткой, потому что именно этого ты хочешь. По глазам вижу. Ты всегда был никем при Попе, просто шестеркой, а теперь у тебя на него что-то есть и ты можешь забрать роль главного кукловода себе. Без меня, Артур. Я не хочу ничего из того, что ты предлагаешь. Да я даже жить в этом сраном городе больше не хочу, мне неинтересно, я наигрался уже. Можешь делать, что хочешь, я выхожу.

– Никто не может выйти, Тархан, это не от меня зависит.

– А я вот смогу, – ухмыляюсь ему в лицо. – Убить Попа было моим желанием. Мне все еще хочется, до зуда в руках, но думаю, теперь до него не добраться, да? Ладно, смирюсь. У меня есть запасной план, Поп не единственный, кто хранит информацию, и он настолько верил в мою слепую преданность, что допустил меня к архивам, в которых не должно было быть ничего слишком важного, но там было. Если я захочу, вдруг, исчезнуть, никто не будет шевелить булками ради меня, потому что так для них безопаснее.

– Ты не можешь говорить серьезно, Тархан! Неужели у тебя совсем нет амбиций? Ты ведь столько всего добился, сам, без помощи, и когда остается последний шаг, все бросаешь?

– Да, бросаю. Повторюсь, мне это не интересно.

– Да почему, блядь?! – повышает он голос, явно не понимая, как можно так думать, но я именно так и думаю. Мне правда неинтересно.

Он считает, что я сдался, что я слабак, и я сам еще год назад думал бы также, но сейчас у меня другие цели и желания, я просто перерос это бесконечное соперничество и гонку. Артур прав, я добился всего сам. Сделал то, что ему не удалось. Удовлетворил амбиции, если можно это так назвать, а он в душе все еще шестерка, которая хочет взять верх над хозяином. Меня разом словно отпускает, когда я понимаю это.

– Знаешь, если бы ты нас не бросил, если бы мама от меня не отказалась ради спокойной жизни вне Общины, я бы думал, как ты сейчас, – срываюсь на откровенность. – Может, мне повезло, что у меня был шанс вырасти с собственным мнением и бороться самому за все, чего я хотел. Вот к этому я пришел благодаря тебе. Я доволен, батя.

– Я не понимаю тебя, – качает он головой. – Я всегда думал, что ты похож на меня, даже в детстве ты вел себя, как я. Я наблюдал за твоей жизнью. Я думал, что вознесу тебя над людьми, у тебя в кулаке будут политики и бизнесмены, будет огромная власть, а ты просто отказываешься. Это ведь все для тебя, Тархан. Я не хочу быть кукловодом, ты ошибаешься. Ты и половины не знаешь о моей жизни, о том, чем я занимался, так что делаешь неверные выводы.

– Тогда мы оба друг друга не понимаем. Отдай все это Казбеку и дело с концом. Он ведь тоже твой сын.

– Но он не ты! Он мальчишка, он не справится. Не для него я хотел всего этого, для тебя, Тархан! Ты заслужил!

– Но я отказываюсь! Мы идем по кругу, нет смысла это обсуждать. К концу недели я улетаю в отпуск, потом как время покажет.

Он молчит, глядя на меня, словно ищет ответы на моем лице, прежде чем сдаться.

– Понял, разговор окончен, – вздыхает старик и встает, теряя всю выдержку и выглядя по-настоящему расстроенным, но, прежде чем выйти, оглядывается. – Я никогда не брошу тебя снова, Тархан. Пока я жив, ты можешь рассчитывать на меня.

– Постараюсь обойтись, – говорю ему вслед и как только они с Казбеком покидают мой дом, возвращаюсь к Але.

Она, конечно, не спит. Ждет меня вся на нервяке, бедная девочка.

– Ну что, ничего больше не случилось? – спрашивает испуганно и я залезаю в кровать прямо в одежде, чтобы покрепче обнять ее и поцеловать в эти мягкие, сочные губы.

– Нет, ничего важного, – с трудом оторвавшись, успокаиваю ее. – С Попом разобрались, проблемы решили, можно уже расслабиться.

– Правда?! – радуется она, крепко обнимая меня за шею и валя на спину. – Тархан, ура! Как я рада, ты не представляешь! Ты теперь весь мой?

– Я всегда весь твой, – ухмыляюсь ей в губы, прежде чем снова поцеловать. – Разве можно устоять перед такой горячей штучкой?

– Ты тоже горячий, – хихикает она, запуская руку мне под футболку. – Аж весь горишь, обжечься можно. Раздевайся поскорее!

– Будешь лечить? – направляя ее руку под ширинку, покусываю острое плечико.

– Тархан! – стонет она, сжимая в маленькой ручке твердый болт. – Ты просто невероятен!

– Знаю, девочка, поэтому ты без ума меня, признайся.

– Нет, не поэтому! – вытаскивает руку из моих штанов Аля, обхватывая ладонями мои щеки. – Я тебя люблю, понял? Поэтому я от тебя без ума. Я просто забыла тебе об этом сказать.

– Хорошо, – сам не ожидая, теряюсь я, но в груди становится тепло от ее признания.

А потом я просто целую ее, потому что не знаю, что сказать и не хочу все испортить, рискуя разозлить свою вредную, но любимую девочку.

Глава 40

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Тархана нет рядом и он не разбудил меня. Уже десять утра, Георгий сообщает, что хозяин уехал и я завтракаю без него, переписываясь в чате с мамой, которая жалуется, что давно меня не видела.

Когда Тархан возвращается, он рассказывает, что был у Макса.

– А Соня? – спрашиваю я.

– А что Соня? С ней все в порядке, защитник, бля, еле позволил поговорить с ней наедине, но она ничего не знает. Впрочем, теперь это и не важно. Я покончил с Попом и Общиной.

– Ладно, – вздыхаю тихонько. – А я сегодня говорила с мамой, надо бы съездить к ней увидеться, а то давно не была.

– Давай вместе, – предлагает он. – Раз я собираюсь тебя похитить и увезти уже на этой неделе, то надо успеть познакомиться с будущей тещей.

– Правда? Хорошо, поедем к вечеру, чтобы не засиживаться, я ее предупрежу. Только Тархан, я ничего пока не говорила ей о тебе. О нас.

– Почему? – хмурится он, явно задетый этим фактом.

– Ты не подумай, не из-за тебя! Просто мама… Ну, она манипулятор, понимаешь? И как только она поймет, что я встречаюсь с обеспеченным мужчиной, она решит, что может безбожно этим пользоваться. У нее своя логика, она искренне считает, что мужчина в паре должен во всем брать ответственность на себя и обеспечивать женщину всем, и даже немного сверху.

– Кого-то это мне напоминает, – хмыкает Тархан.

– Карину? – хихикаю я, больше от облегчения из-за его легкой реакции.

– А кого еще? Не бойся, девочка, опыт общения с такими дамами у меня есть, не съест меня твоя мама, я с ней справлюсь. А знаешь что? Пригласи ее сразу в ресторан. Давай поужинаем вместе в каком-нибудь шикарном месте, она будет довольна.

– То есть, ты еще угодить ей пытаешься? – приподнимаю брови. – Ладно, она точно будет в восторге, но тогда будь готов к тому, что в любом шикарном месте мама начинает присматривать себе такого же шикарного мужчину среди окружающих.

– Роковая женщина! – смеется он, не воспринимая меня всерьез и не понимая, какой невыносимой может быть мама, но скоро сам становится свидетелем ее вызывающего поведения.

Мы встречаемся в ресторане, Тархан в костюме, я в переливающемся черном платье до колен и лодочках, когда появляется мама, одетая так, словно собралась на церемонию вручения Оскара минимум. На ней длинное вечернее платье с разрезом до середины бедра и глубоким декольте, насыщенного золотистого цвета. Волосы уложены волнами, яркий макияж и конечно, никто, глядя на эту красивую женщину не скажет, что она мать такой взрослой дочери, как я.

Мама обводит Тархана цепким взглядом с ног до головы и после того, как я представляю их друг другу, задает неловкий вопрос:

– А вы не слишком стары для моей дочери?

– Она не жалуется, – усмехается Тархан, отодвигая для нее стул.

Дальше все идет, как я и предполагала. Мама откровенно расспрашивает Тархана, чем он зарабатывает на жизнь, сколько у него недвижимости и собирается ли он жениться на мне в будущем. Со своими мужчинами она более тонка, но тут ее словно прорывает, она превращается в интервьюера.

Тархан ловко обводит ее вокруг пальца, уходя от прямых ответов или просто говоря, что это не ее дело. Мама в конце концов переключает свое внимание на окружающих нас людей и когда парень, которому явно меньше тридцати, зато в дизайнерских шмотках, подходит знакомиться, пожирая взглядом ее декольте, она с готовностью дает ему свой номер.

К тому моменту, как мы подвозим ее до дома, мама в прекрасном настроении, заимела знакомство с двумя мужчинами разной возрастной категории и чуточку пьяна.

– Отличный выбор, Аля, держись за него, – шепчет мне мама, прежде чем распрощаться и направиться к подъезду.

– А она права, я тоже считаю, что ты сделала отличный выбор, – дразнит меня Тархан, явно услышав ее последнюю фразу.

В конце недели мы улетаем на Кубу, где очень-очень тепло и солнечно в отличие от пасмурной осени Москвы. Там мы проводим три недели, и это очень похоже на медовый месяц, хотя свадьбы еще не было. Мы просто не решили, стоит ли нам расписаться или все-таки устроить пышное торжество.

– Я не хочу огромной пирушки, но хочу красивое место и настоящие свадебные наряды, – признаюсь я Тархану, когда мы лежим на пляже и разговор снова заходит об этом. – Хочу пригласить маму, Макса, может, твои родители придут?

– Моя мать со мной не общается, так что вряд ли, – спокойно заявляет он. – А отец… В принципе, можно его позвать. Учитывая, что Макс все еще в системе, нужно поддерживать хорошие отношения с высшей властью.

Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом. Макс дружит с Казбеком, который уже занял пост Главы и объявил о свадьбе с Лианой. Я все еще не могу поверить, что он брат Тархана, но это так и есть. Правда, ни тот, ни другой не стремятся к общению. И все же, Максу ничего не угрожает, он хорошо устроился, и мне кажется, что это просто оправдание, потому что на самом деле Тархану хочется присутствия хоть одного своего родителя, учитывая, что в отличие от матери, его отец сам стремится с ним помириться и наладить общение.

В итоге, так все и получается. Мы женимся после пары месяцев планирования, с двадцатью гостями, в узком кругу, и несмотря на возражения Тархана, я приглашаю Казбека и Лиану, которую ее жених полностью игнорирует, что ее, кажется, устраивает. Макс приходит с Соней. Мы с ней поговорили и все выяснили, я была права, она ничего против меня не предпринимала, а то, что сделала ее бабушка – на ее совести и злиться на Соню за это я не собираюсь. Тем более, старушку хватил удар и она теперь частично парализована, не способная никому больше навредить.

Мама на свадьбе активно подкатывает к Артуру, отцу Тархана, но тот не слишком восприимчив к ней, хотя воспринимает ее притязания с юмором, к моему огромному облегчению. Когда через полгода мама выходит замуж за француза, с которым познакомилась на отдыхе, устроенным ей щедрым зятем, я вздыхаю с облегчением. Не потому, что она мне в тягость, а потому что ее отчаянные поиски спутника жизни уже начали доводить ее до неприятностей и тот случай в Дубае – не единственный.

Мы с Тарханом активно путешествуем, пока через несколько месяцев после свадьбы не обнаруживается моя беременность. Мы только отошли от новости, что девочка, рожденная Кариной, не является дочерью Тархана, что подтвердил тест ДНК, и тут узнаем, что отцом он все-таки станет. Вместе со мной.

Кажется, что счастью нет предела, но он нам и не нужен. Каждый день, прожитый вместе, такой же прекрасный, как и предыдущий, где бы мы не находились и что бы не делали. Думаю, это наша взаимная любовь создает это волшебство и я только молюсь, чтобы она длилась вечно.

Эпилог

Десять лет спустя

Я боюсь просыпаться, потому что подсознание даже во сне помнит, что придется столкнуться лицом к лицу с тем, что думает о моем десятилетнем труде мир. После вчерашнего показа и афтепати, Тархан увез меня домой и бешено трахал, пока все сомнения и беспокойство не вылетели у меня из головы, оставив только дикую усталость, которая помогла заснуть.

И сейчас меня будит тоже он, спускаясь поцелуями вниз по голой спине и ощутимо кусая за ягодицу, что заставляет меня с визгом вскочить.

– Тархан! С ума сошел, больно же?! – потираю пострадавшую пятую точку, зло глядя на его веселое лицо.

– Зато ты сразу проснулась, я тебя бужу уже час, – говорит он, выглядя свежим и отдохнувшим, хотя на часах, на которые я бросаю взгляд, всего девять утра. – Давай, одевайся и на кухню, там дети заждались, хотят тебя поздравить. Памела приготовила королевский завтрак.

– А есть с чем поздравлять? – со страхом смотрю на него.

Неужели читал отзывы? Обзоры уже вышли? Что говорят в соц. сетях?

– Конечно, есть, – улыбается Тархан. – Ты исполнила свою мечту, девочка.

– А что говорят…

– Т-с-с, – кладет он палец мне на губы. – Спустись и удивишь, Аля. Давай, мы тебя ждем.

Он выходит, а я мечусь в поисках своего телефона, на его нет. Как и ноутбука. Тархан все забрал, пока я спала, чтобы я сразу не села мониторить интернет. Черт! Я же с ума сойду от неизвестности! Конечно, вчера все восхищались мной и говорили, что в восторге от моей коллекции, но это все в лицо. Что, если меня разгромили, пока я спала?

Обычно я не такая неуверенная в себе, я даже вчера так не переживала, перед показом своей первой коллекции, в которую вошло все, над чем я работала последние десять лет, даже в те времена, когда я была никем, простой горничной с несбыточной мечтой. Зато сегодня расплачиваюсь за это диким стрессом, которого чудом избежала, работая до последней минуты на чистом адреналине и одержимо перепроверяя вообще все-все-все. У меня просто не было времени на самоедство. Не удивлюсь, если мой младшенький забыл, как выглядит его мама, потому что всю последнюю неделю я жила на автопилоте и не помню, уделяла ли ему достаточно внимания, чтобы не чувствовать себя самой некудышной матерью на свете.

Умывшись и одевшись, быстро сбегаю вниз и сразу же попадаю в какую-то оранжерею, в которую превратился наш дом. Везде цветы. В каждой комнате. В холле, в гостиной, которую я вижу через открытые двери, и на кухне, где меня приветствуют громкими криками с поздравлениями мои сорванцы.

– Ма, ма, ма! – старается не отставать от старших братьев, кинувшихся обнимать меня, сладкий годовалый малыш, застрявший в детском стульчике – моя последняя попытка родить девочку.

Да, у нас с Тарханом три сына. После первого я хотела дочку, но за десять лет мы родили троих очень непоседливых мальчуганов и решили на этом остановиться. Значит, не судьба.

– Спасибо, мои хорошие! – целую в макушки старших мальчиков девяти и шести лет, прежде чем подхватить на руки рвущегося ко мне младшенького. – И спасибо за цветы, но совсем не обязательно было скупать все цветочные в городе.

– А это не мы, – заявляет Тархан с загадочной улыбкой. – От нас всего четыре букета, остальные прислала Саша.

– Правда? – округляю глаза.

Саша – моя верная помощница уже два года, мы познакомились с ней во время отдыха в Италии, но как оказалось, она живет в Лондоне, а мы с Тарханом тоже обосновались там на постоянное место жительства четыре года назад и вернувшись в родной город, продолжили общение и здорово сработались. Если Саша прислала все эти цветы, значит, они от вчерашних гостей. Простая формальность, которая ничего не значит, мне нужно прочитать отзывы, чтобы понять, на что надеяться в будущем.

– Тархан, мне нужен мой телефон, – говорю напряженно, выпуская уже извивающегося малыша из рук.

– Вот он, мам, я его зарядил, – протягивает мне мой мобильный Арс и я снова целую его в макушку, прежде чем сесть и с бешено колотящимся сердцем зайти первым делом на свою страницу.

С нее начать легче всего. А потом меня просто затягивает. Я читаю все подряд, обливаюсь истерическим смехом и слезами, совершенно не замечая, как мои понятливые мальчики самостоятельно заканчивают завтрак, как Тархан отмывает заляпавшегося малыша, как заходит наша домоправительница Памела, чтобы помочь ему, потому что мой муж с этим справляется из рук вон плохо.

Я, кажется, даже не двигаюсь, словно приклеенная к стулу, пока не заканчиваю читать обзоры самых важных в моем рейтинге имен мира моды, и, хотя критика тоже есть, но в целом, это успех. Меня не уничтожили, мою работу, мой талант оценили. Можно выдыхать.

– Успокоилась? – в какой-то момент врывается в мое сознание голос Тархана и я поднимаю на него взгляд, виновато улыбаясь.

– Я залипла в телефоне, да?

– Ага, – усмехается он. – Дети пошли собираться в клуб, ты ведь помнишь, что у них сегодня лакросс?

– Ох, нет, я забыла, ну что я за мать?! – стону в ладони, потому что я даже не помню, какой сегодня день недели.

– Отличная, – целует муж меня в лоб. – Ты ведь не пропускала ни одной их игры или соревнования, это не то, чем могут похвастаться их одноклассники. И у нас всего одна няня.

Ладно, это правда. Обычно я не так сильно ухожу в работу и своих детей воспитываю сама. Даже в тот год, когда я работала на ужасную, но талантливую Марису Галбрейт – одного из самых известных британских дизайнеров с мировой славой, которая изводила меня, как и всех своих подчиненных, я умудрялась находить баланс между семьей и работой. Тархан даже грозился убить эту суку, которая доводила меня до срывов чуть ли не каждую неделю и я, в конце концов, уволилась, но работа с ней помогла мне в создании собственного бренда и позволила обзавестись нужными знакомствами и колоссальным опытом. Даже будучи горничной у Тархана и Карины, с ее непростым характером, я не получала столько оскорблений и не чувствовала себя так униженно, но Мариса сделала меня сильнее и устойчивее, ведь я от природы довольно мягкий и уступчивый человек. И сегодня, эта самая женщина, которую я боялась, недолюбливала и работой которой я восхищалась, сегодня великая и ужасная Мариса Галбрейт оставила заметку о моем показе. Наверное, это какая-то форма мазохизма, но ее одобрение подействовало на меня сильнее всего.

– Сегодня я тоже ничего не пропущу, пойду собираться, – решительно встаю со стула.

– Поешь, сначала, – хмурится Тархан.

– Тогда я не успею накраситься, по дороге перекушу одной из фруктовых коробочек Памелы.

– Ладно, – сдается он. – Только надень брюки, а то я снова не сдержусь. На этих играх так скучно!

– Тархан! – со смущенным смешком, шлепаю его по груди, потому что Памела тоже в комнате, моет посуду, притворяясь глухой.

Мы вместе поднимаемся на второй этаж и заглянув к малышу, чтобы попросить няню одеть его для поездки, потому что я хочу взять его с собой, идем в спальню, где я еле уговариваю своего ненасытного мужа оставить меня в покое и одеваюсь в брюки цвета охры и широкую шелковую рубашку, которую заправляю внутрь. Обычный, но элегантный повседневный наряд, я ничем не отличаюсь от других женщин в нашем клубе, но сегодня, кажется, привлекаю к себе гораздо больше внимания, чем обычно.

– Моя жена – знаменитость. Во дела! – присвистывает Тархан, когда к нам подходят поболтать с полсотни людей за этот долгий день.

– Давай возьмем мальчиков и уйдем, – шепчу я ему. – У меня нет больше сил улыбаться.

Команда Арса выиграла сегодня, малыш уснул в коляске, мы пообедали в клубном ресторане и в отличие от утра, мои эмоции от собственного успеха постепенно угасли до не таких ярких и хаотичных.

Мы едем домой, где всей семьей ужинаем в спокойной обстановке, обсуждая только сегодняшние успехи детей и временно забыв о телефонах, но, когда укладываем наших сорванцов спать, сами настолько уставшие, что просто без сил валимся в кровать.

– Я старею, – вдруг, выдает Тархан, глядя на меня одновременно угрюмо и с каким-то мрачным весельем. – Я так вымотался, что не могу даже трахнуть собственную жену.

– А чего ты хотел в сорок шесть лет? – издеваюсь я над ним. – Мне нужно радоваться, что ты способен трахать меня хотя бы раз в неделю.

– Раз в неделю, значит?! – возмущенно рычит он. – Смотри, Аля, дождешься у меня!

– Ой, я уже трясусь от страха! – хихикаю я.

Тархан резко садится и переворачивает меня на живот, и когда он задирает на мне сорочку, скользя ладонью в трусики, мой смех сменяется стоном.

– Уже не смешно, девочка? – хмыкает муж, недвусмысленно упираясь твердеющим членом о мое бедро.

– Тархан, ну правда, я очень устала! – лгу безбожно, потираясь о его ласкающую руку.

– Зато течешь очень даже бодро, – проталкивая в меня два пальца, ворчит он. – Буду драть тебя, как сидорову козу, нахалка! Дразнишь родного мужа и думаешь, это сойдет тебе с рук?

– Ну Тархан, не дразнись! – стону еще громче, поводя бедрами, когда он останавливается.

– Ты же только что говорила, что устала.

– Когда тебя это останавливало?

– И правда, – усмехается он, отодвигая мои трусики в сторону и толкаясь в меня толстой головкой. – Меня ничто не способно остановить, когда дело касается тебя, Аля. Ни возраст, ни усталость. Давай, прекрати сжиматься и возьми его всего.

И я беру. Кричу в подушку, выгибаясь кошкой, и принимаю каждый глубокий толчок, наслаждаясь так же, как и в первый раз. Ведь, сколько бы времени не прошло, ничто не способно погасить тот огонь, который этот мужчина зажигает во мне.

Мой Тархан. Мой хозяин.